Полное собрание сочинений. Том 2. Повести. Рассказы. Драмы
Шрифт:
Карл Г. Неужели же на самом деле имело какую-нибудь определенную цель твое бессмысленное царствование? Или ты импровизируешь?
Кристина. Возможно, что только теперь, когда я принуждена защищаться, мысли мои проясняются и озаряют внезапным светом всю мою
Карл Г. Может быть эта деятельность требовала большего простора?
Кристина. Может быть! Как знать?
Карл Г. Что же ты думаешь делать?
Кристина. Это тебя не касается! Не касается никого на свете!.. Может — быть ты желаешь еще что-нибудь сказать?
Карл Г. Очень многое, но всё это придется сложить в своем сердце!
Кристина. Это уже неизбежно при вступлении на престол! Как мне приходилось считаться с ошибками моего предшественника — так теперь тебе!
Карл Г. Не об этом я хотел говорить с тобою!..
Кристина. Нет? Ну, так о другом я не желаю говорить и ты не должен.
Пауза.
Штейнберг. Государственный канцлер!
Кристина. Вот как! В первый раз, наконец, он является кстати!.. Садись, Карл Густав. Это прощальный визит.
Карл Г. Неохотно садится.
Оксеншерна. Входит, озираясь, замечает сначала Кристину, потом Карла Густава.
Кристина. Чем могу служить?
Оксеншерна. Только прямым ответом на такой же вопрос!
Кристина. Спрашивайте!
Оксеншерна. Я послан верхней и нижней палатой… Это касается некоторых подробностей акта отречения королевы… Хотят выяснить условия…
Кристина. Я не желаю!
Оксеншерна. Как же так: носятся слухи, что Ваше Величество… приняли католическую веру! Правда это?
Кристина. Нет, неправда!
Оксеншерна. Слава Всевышнему!
Кристина. Подождите! Сейчас это неправда, но может оказаться правдой… Никто не знает, чем он кончить!
Оксеншерна. Неужели же дочь Густава Адольфа может изменить вере своего отца?
Кристина. Очень возможно, что она вернется к вере своего отца, к вере Святого Эрика Энгельбрехта Стура и первого Вазы — к этой вере, которой вы изменили! Пауза.
Оксеншерна. Вот что мне приходится слышать, прежде чем сомкнуть свои усталые глаза… Но пока еще не поздно — я готов на коленях умолять вас!
Кристина. Напрасно! Моя вера неподкупна, и непродажна.
Оксеншерна. Тогда я должен говорить иначе!
Кристина. то есть, угрожать? В таком случае я также с своей стороны обращаюсь к духу моего деда, вся жизнь которого протекла в борьбе за свободу, за терпимость.
Оксеншерна и Карл Г. Молча склоняют головы.
Кристина. Желаете вы еще что-нибудь сказать?
Оксеншерна. Нет!
Кристина. Выпрямляется. Тогда простимся.
Оксеншерна. Прощайте.
Кристина. Уходит.
Занавес.