Полное собрание сочинений. Том 27.
Шрифт:
Не то — надо вновь.
————
** [ПО ПОВОДУ ДЕЛА СКУБЛИНСКОЙ.]
18 Февр. 1890. Я. П.
Въ Варшав женщина Скуплинская убивала дтей — убила ихъ около сотни. Ее судятъ, осудятъ, приговорятъ къ каторжнымъ работамъ или что нибудь въ этомъ род. У насъ въ Тул прошлаго года судился крестьянинъ, изнасиловавшій свою дочь. Слдователь разсказывалъ мн, что крестьянинъ этотъ, 44 лтъ, былъ похожъ на звря: дома у него не было, онъ нсколько лтъ ходилъ по міру съ дочерью. Его никогда не пускали ночевать въ избы, а онъ лто и зиму ночевалъ съ дочерью на двор. Другое дло въТул же — такое же точно, почти въ одно и то же время было еще гд то — мальчикъ завелъ въ лсъ 5 лтнюю двочку, зарзалъ ее и вырзалъ жиръ, но не усплъ сдлать нужной ему изъ этого жира свчки. Ему помшали и посадили его въ острогъ, гд онъ и теперь сидитъ. Злодйка Скуплинская и еще другая какая то и ихъ помощники и помощницы, злодй отецъ, изнасиловавшій дочь, злодй мальчикъ. Это зври. Ихъ повсить мало. Повсить ихъ не поъсятъ — неизвстно почему, хотя почтенныхъ мужиковъ въ Пенз, въ порыв гнва убившихъ прикащика за убійство одного изъ ихъ товарищей — повсили. Но этихъ не повсятъ, а будутъ судить: судьи и прокуроры, адвокаты наговорятся въ сласть. Газеты наполнятъ свои столбцы негодованіемъ — людей этихъ: женщинъ, отца и отцевъ, насилующихъ дочерей, и мальчиковъ, убивающихъ дтей для приготовленія свчей, удалятъ, чтобы они, эти [247]зври,
Жизнь наша очень хорошая: Есть у насъ правительство, заботящееся о благ народномъ, есть у насъ церковь, заботящаяся о духовномъ христіанскомъ просвщеніи народномъ, есть у насъ общественная жизнь и отраженіе ея — общественное мнніе, устанавливающее общественную нравственность, воспитывающую наши молодыя поколнія и нашъ народъ, не достигшій еще до той нравственной и духовной высоты, на которой стоимъ мы. —
Правительства у насъ хорошія, такія, которыя не могутъ терпть того, что длаютъ Скублинскія, нищіе отцы и дти, приготовляющія свчи. Правительства наши отъ русскаго до американскаго знаютъ и видятъ очень хорошо, чего не можетъ теперь не видтъ слпой и не слышать глухой, что алкоголь есть самый вредоносный ядъ, губящій и тло и душу человка, что 0,9 бдствій и страданій, и Скублинскія, и нищіе, и дти, длающія свчки, и тысячи другихъ преступленій, происходящихъ отъ вошедшаго (введеннаго правительствами или высшими. классами) въ обычай и страсть употребленія этого яда въ разныхъ формахъ — водки, винъ, пивъ, правительства поощряютъ производства этихъ ядовъ (притворяясь при этомъ, что они очень скорбятъ объ этомъ), выдаютъ награды за изготовленіе наилучшихъ ядовъ на выставкахъ и, главное, собираютъ деньги за продажу этихъ ядовъ (и потому не могутъ не поощрять ихъ). Это разъ. Другой признакъ той нравственной высоты, на которой мы стоимъ и съ которой не можетъ не негодовать на Скублинскую, нищихъ и мальчиковъ, длающихъ свчи, это отношеніе нашего правительства къ женщинамъ въ ихъ половомъ отношеніи и къ дтямъ, къ младенцамъ. Правительства наши тоже вс учреждаютъ, организуютъ проституцію. Миліоны да миліоны женщинъ, лишенныя не только свободы, но человческаго образа, приговоренныя врне приговора къ казни преступника, приговоренныя къ ранней погибели въ своей отверженности, миліоны такихъ женщинъ организуются правительствомъ. Но правительству мало этого попеченія о нравственности своихъ народовъ — оно учреждаетъ еще воспитательные дома, распространяющiе развратъ на огромный районъ вокругъ себя, дома, гд тысячи служащихъ получаютъ квартиры и жалованье за то, что въ этихъ домахъ съ паркетными полами убиваютъ дтей въ такомъ количеств, до котораго не достигнетъ дятельность тысячъ Скублинскихъ въ этомъ направленіи. Но деятельность нашихъ правительствъ не ограничивается этимъ. Благодтельныя правительства, озабоченныя благомъ своихъ гражданъ, учреждаютъ суды для распространенія между гражданами правильныхъ нравственныхъ понятій. Суды эти разнообразны, смотря по той фарисейской роли, которую избираетъ правительство, и по тому обычаю, который существуетъ въ стран. У насъ въ Россіи хотя и притворяются, что держатся гласнаго суда съ присяжными, въ сущности этотъ гласный судъ съ присяжными прилагаютъ только настолько, насколько онъ нуженъ для нравственнаго растлнія населенія (о чемъ дале). Въ сущности же судъ въ Россіи коканскій, т. е. подвергаютъ страданіямъ, мукамъ, смерти людей въ той мр, въ которой это нужно или нравится тмъ, въ рукахъ кого находится власть. Какже намъ не возмущаться убійствомъ полсотни младенцовъ, намъ, пріученнымъ къ такому [248]человколюбію нашимъ правительствомъ. Мы знаемъ, правда, что изъ среды нашей изчезаютъ люди, что люди эти оказываются въ крпостяхъ Шлюсельбургской и Петропавловской, гд они сидятъ живыми мертвецами десятками лтъ, умирая безъ человческаго слова сочувствія, живыми вн міра, гд они сходятъ съ ума, убиваются, гд ихъ вшаютъ и скутъ безразлично мущинъ и женщинъ. Мы знаемъ, что это все и хуже этаго существуетъ, но мы не знаемъ подробностей; правительство тщательно скрываетъ ихъ отъ насъ. И потому какже намъ не возмущаться тому, что Скуплинская убила полсотни младенцовъ? Но кром этаго суда, въ забот о насъ правительство учредило еще и другіе, но съ такой оговоркой, что какъ только есть вроятіе того, что судъ осудитъ не такъ, какъ того хочетъ правительство — какъ только есть возможн[ость] свободно двигаться чаш всовъ — такъ тотчасъ же правительство говоритъ какое нибудь слово — охрана, полевой, военный судъ, и тогда мучаетъ, убиваетъ того, кого хочетъ и какъ хочетъ. (Такъ это сдлалось въ ныншнемъ царствованіи. Помню `a tort ou `a raison, [249]но я юношей, бывало, гордился тмъ, что у насъ, русскихъ, нтъ смертной казни. Теперь ужъ нтъ повода къ этой гордости — есть самая скверная — произвольная.) Есть и тотъ гласный судъ съ присяжными, но, какъ я сказалъ, только затмъ, чтобы развращать народъ, т. е. пріучать народъ къ тому, что публично можно говорить также похоже на правду, что блое — блое, какъ и то, что оно черное; чтобы пріучать народъ клеветать, клятвопреступничать и, главное, участвовать въ безсмысленныхъ и подлыхъ глупостяхъ, потому что ничмъ инымъ нельзя назвать того, что длается во всхъ нашихъ уголовныхъ судахъ, а именно того, чтобы человка невжеетвеннаго и развращеннаго и большей частью работающаго для пропитанія своего и своего семейства, посадить въ тюрьму въ сообщество самыхъ невжественныхъ и развращенныхъ людей, лишить его возможности добывать пропитаніе семь, но для самого его обеспечить пропитаніе и праздность или легкую и не нужную работу, или, что еще глупе, содействовать къ тому, чтобы человка, вреднаго въ Тульской губерніи, переслать въ Иркутскую.
Такъ вотъ каковы наши правительства! Но мало того, что они заботятся о правильномъ отравленіи народа самымъ вреднымъ ядомъ, объ учрежденіи правильной проституціи, о погибели младенцовъ въ спеціально для того учрежденныхъ домахъ, о наполненіи крпостей, тюрьмъ и каторгъ безвстно умирающими, въ страшныхъ страданіяхъ людьми, о вшаніи всхъ тхъ людей, которые кажутся безпокойными и непріятными, о развращеніи и развращенныхъ уже преступниковъ [250]и неразвращенныхъ еще присяжныхъ, правительство озабочено еще и тмъ, чтобы вс, въ особенности т, которые еле еле могутъ сами существовать, чтобы вс эти люди отдавали бы большую долю своей работы деньгами правительству, съ тмъ, чтобы правительство посредствомъ своихъ чиновниковъ могло бы управлять этими людьми такъ, чтобы люди эти, воображая себя свободными, были бы въ полной власти и подчиненіи правительства. И для этой то цли, для полнаго подчиненія правительство [251]изливаетъ свои высшія благодянія (невысшія, одно, послднее еще есть выше), свои благодянія на гражданъ тмъ, что каждаго изъ нихъ (за исключеніемъ, разумется, тхъ, которые нужны правительству для другихъ цлей) подъ предлогомъ защиты этихъ самыхъ гражданъ забираетъ на временное полное рабство, называемое военной службой. Въ этомъ состояніи каждый человкъ долженъ на время отречься отъ всего своего человческаго достоинства, долженъ признать себя безмозглымъ, безсловеснымъ рабомъ раба, готовымъ безпрекословно на всякое преступленіе противъ Бога и человковъ. [252]Какже намъ не ужасаться на Скублинскихъ, на нищихъ съ дочерьми, на мальчиковъ съ свчками, мы такъ деликатно, нжно, человколюбиво воспитаны. Каждый изъ насъ побывалъ въ томъ состояніи, въ которомъ онъ или убивалъ или по крайней мр готовъ былъ убивать людей и жечь дома, топтать поля и убивать женъ и дтей. Правительства готовятъ къ этому состоянію молодыхъ людей. Есть школы военныя, въ которыхъ учатъ этому. — Страшны, говорятъ, новыя орудія истребленія, мелениты, торпеды, электрическія ружья и т. п. Нтъ, это не страшно. Сами мелениты и торпеды и электрическія ружья ничего
Церкви наши, начиная отъ католической до Сведенборгіанской, проповдуютъ очень многое, самыя необыкновенныя, самыя нелпыя ученія: и о томъ, что Бога надо сть, что Богъ одинъ и три, что Богъ сдлалъ самое лучшее для людей дло то, что послалъ своего сына, и т. п., что есть дьяволъ и ангелы и чудотворныя статуи и мощи и еще многое и многое, но не проповдуютъ ни одна изъ нихъ того, что христіанское ученіе исключаетъ
[ВАРИАНТЫ К СТАТЬЕ «ДЛЯ ЧЕГО ЛЮДИ ОДУРМАНИВАЮТСЯ?»]
* № 1
К главе I.
<Духовное существо это, которое есть наше разумное сознаніе, проявляющееся въ вид совсти, какъ и сказано, ничего не предписываетъ, не длаетъ ни малйшаго насилія надъ животнымъ существомъ, но не переставая указываетъ ему его отступленiе отъ требованій добра, и это указаніе парализируетъ дятельность существа. Точно также какъ отклоненіе компаса отъ линіи, опредленной компасомъ, не насилуя того, кто руководится имъ, парализируетъ его дятельность, и сознаніе отклоненія отъ истиннаго пути выражается страданіемъ. Сознаніе же совпаденія съ истиннымъ путемъ даетъ радость и увеличеніе энергіи жизни.>
* № 2.
К главе I.
<Вс мы съ дтскихъ лтъ знаемъ радостное чувство сознанія того, что ты сдлалъ то, что отъ тебя ожидали, и что старшie довольны тобой. Такъ это въ дтств гд мсто совести занимаетъ одобреніе другихъ. Въ молодости же и въ зрлыхъ годахъ, во время которыхъ одобреніе старшихъ получаетъ меньше и меньше значенія и на мсто его является собственное разумное сознаніе. Вс мы знаемъ, что нтъ боле радостнаго воспоминанія, какъ воспоминаніе о тхъ временахъ, когда ты зналъ, что сознательно длалъ то, что должно было. И вс мы знаемъ, что нтъ боле тяжелаго воспоминанія, какъ о тхъ временахъ, когда ты зналъ, что надо было, и не длалъ этого, или зналъ, что не надо было длать то, что ты длалъ, и всетаки длалъ это.
Не счастье — счастье слишкомъ неопредленное выраженіе, но благо, главное благо жизни — въ соотвтствіи своихъ поступковъ требованіямъ своего сознанія, и худшее, несчастливйшее состояніе — это чувство несоотвтствія своихъ поступковъ требованіямъ своего сознанія, — разногласіе между ними.
Чмъ меньше разногласія, тмъ счастливе человкъ, чмъ больше это разногласіе, тмъ человкъ несчастне.
Согласіе жизни и требованій сознанія есть блаженство. Разногласіе между требованіями сознанія и жизнью есть страданье, и страданье такое сильное, что человкъ не можетъ долго переносить его и такъ или иначе выходитъ изъ него.
Выходить же изъ этого разногласія есть два способа: одинъ — это приближеніе своей жизни къ требованіямъ сознанія; другой — это затемнніе сознанія.>
* № 3.
К главе I.
Способы вншніе — скрытіе указаній совсти посредствомъ отвлеченія вниманія — безконечно разнообразны. Таковы всякаго рода забавы, увеселенія, собранія, балы, охоты, карты, шашки, шахматы, кости. Таковы всякаго рода зрлища, цирки, спорты, парады, скачки, выставки, театры, всякаго рода чтенія безъ опредленной цли: газеты, романы, таковы ненужные наряды, ненужныя путешествія, ненужныя работы физическія и умственныя, отъ вышиваній въ пяльцахъ до ршенія вопросовъ о происхожденіи видовъ, таковы заботы о пріобртеніи собственности и славы людской. Способовъ этихъ очень много, и вс они дйствительны, но не всегда достаточны.
* № 4.
К главе II.
Оттого и говорится и повторяется это <скверное> слово писанія (какъ жаль, что помнятъ больше всего такія слова), что вино веселитъ сердце человка (хотя вино собственно не веселитъ, а только уничтожаетъ ту тоску и страданіе, происходящіе отъ сознанія несогласія своей жизни съ требованіями совсти, и потому даетъ ходъ жизни, такъ какъ при сознаніи несоотвтствія нельзя жить, какъ нельзя идти, не зная дороги). Вино длаетъ то, что перестаетъ быть стыдно, совстно, скучно и мучительно, и потому кажется, что оно веселитъ.
* № 5.
К главе II.
<Къ несчастью, въ писаніи есть случайное слово: вино веселитъ сердце человка, и какъ всегда, умныя, важныя слова забыты, глупыя и неважныя помнятся и привидятся.>
* № 6.
К главе II.
<Про себя знаю, что когда я пилъ вино — я рдко напивался — раза два въ жизни — то я длалъ, не будучи тмъ, что называется пьянымъ, подъ вліяніемъ его такіе поступки, говорилъ такія вещи (а въ нашемъ быту главные наши поступки — слова), которые и не подумалъ бы сдлать и сказать безъ вина.>