Полное собрание сочинений. Том 4. Туманные острова
Шрифт:
Режиссер Александр Михайлович Згуриди, операторы — Нина Юрушкина, Володя Пустовалов и переводчик Игорь Волков, оказывается, проехали по земле уже тысячи километров в поисках кадров для своего фильма. Они снимали сайгаков на острове Барса Кельмес в Аральском море. Снимали редких зверей — каланов на Дальнем Востоке. В Австралии они будут охотиться с кинокамерой на сумчатых зверей: кенгуру, медведя-коала. Попытаются снять ехидну и утконоса. В Индонезии на острове Комодо встречаются гигантские трехметровые ящеры-вараны. И на этот остров заглянет пытливая кинокамера.
В Новой Зеландии живут редчайшие на земле
Во время нашего разговора подъехал новозеландский проводник-охотник и стал торопить экспедицию. Предстояла трудная охота.
Машина тронулась. Александр Михайлович помахал легкой бумажной кепкой. Этот неугомонный человек много ходил по земным дебрям. Мы помним его прекрасные фильмы: «Лесная быль», «Тропою джунглей» и поэтическую ленту о птицах — «Дорогой предков».
Теперь режиссер задался благородной целью показать людям природу земли, и животных, которых осталось так мало, что, если их не сберечь, они исчезнут на глазах нынешних поколений.
Очень благородная цель. Сейчас режиссер и его друзья по-прежнему далеко от дома. Пожелаем им успехов и будем ждать хорошего фильма.
Эти фотографии прямого отношения к фильму не имеют. Я сделал их в парке Индии, Индонезии и Австралии, где пройдут пути киноэкспедиции. Но, возможно, эти «персонажи» станут и героями будущего фильма.
Страус. Та самая птица, которая прячет под крыло голову, когда видит опасность.
Вараны с острова Комодо.
Фото автора. 29 февраля 1964 г.
Белые сны
Так будет называться книга-репортаж Василия Пескова о путешествии в Антарктиду, над которой он сейчас работает. Это рассказ о полете по четырем странам света, об Антарктиде, встречах с людьми на ледовой земле.
Сидней-город
Если хотите сделать подарок сиднейцу, скажите ему: «Сидней — очень красивый город».
Он и в самом деле очень красив, этот стройный, как все молодые города, как наш Ленинград, город Сидней. Мы в Москве гордимся Кремлем, в Воронеже — памятником Петру Первому, в Киеве — Крещатиком и Софийским собором. Сиднеец гордится мостом. С этим мостом мы познакомились еще в самолете, когда листали путеводители. Мост снизу. Мост сбоку. Мост с вертолета. Мост на вечерней заре. В тумане. Ночью. Ничего не скажешь — красив и громаден. Пароход под мостом кажется заводною игрушкой. Подъезжаешь к мосту — ищи в кармане монету. Красота сиднейцам стоит фантастической суммы. Мост строила английская компания. По сложному расчету, сиднеец платит за эту постройку уже много лет и будет платить, пока мост будет стоять. Мостов в
Вечером город сияет сумасшедшими огнями реклам. Бегущая радуга отражается в воде, в небе, в стеклянных витринах и в натертых до блеска медных досках солидных контор. Австралия стрижет деньги с овец и посевов пшеницы. Владельцы больших земель свои конторы держат на асфальте, на перекрестках дорог, у причалов и воздушных портов. Сидней как раз такой шумный человеческий перекресток.
Город строится. Если в сторону податься нельзя — строится ввысь. Хорошо умеют строить сиднейские архитекторы и рабочие. Здания из бетона и плиток удивительно легки и красивы.
Удручает только метро. После московского оно кажется тесным и неопрятным.
Город полон людей и машин. Машин больше.
Конфликты между автомобилем и пешеходом разрешают полицейские в черном и «зебры» — желтые полосы переходов. Счастливо избежав столкновения с техникой, ошалев от берущих тебя за грудки рекламных щитов, ты ищешь, где бы присесть. Ага, вот спасительный островок. Огромный парк в центре города. На остриженной «под ежик» лужайке люди сидят, лежат, читают газеты, разглядывают покупки. Конечно, это нарушители городских правил. Ищешь глазами грозную заповедь: «Траву не мять, цветы не рвать». Не обнаружив таблички, ложиться на траву. Глядишь, как плывут облака, и чувствуешь себя зерном, зажатым меж каменных жерновов.
Ты захотел поесть. Доверившись рекламе, открываешь тяжелую дверь ресторана. Чопорно, дорого и безвкусно. Ты хочешь попробовать «чего-нибудь австралийского». Официант вежливо улыбается:
— Австралийское?.. Ничего такого нет…
Это не только в ресторане. В Австралии не ищите национальной музыки, театра, трудно уловить черты самой нации. История Австралии не очень длинна. Она начинается с капитана Кука. Двести лет назад белые моряки, сойдя на незнакомую землю, спросили темнокожих людей, показывая на длинноногого убегавшего зверя:
— Что это?
— Кен-гу-ру, — ответили темнокожие.
Только спустя много лет белые люди узнали: кен-гу-ру по-австралийски — «не понимаю».
Двести лет черные и белые люди не понимают друг друга. Белым людям понравились красные плодородные земли Австралии. У белых людей на побережье много теперь богатых городов. Сидней, пожалуй, первый из них. Аборигенам пришельцы великодушно уступили пустыню.
Если вы хотите польстить австралийцу, скажите, что прадед его был каторжником. В Австралию англичане ссылали преступников. Эти люди доказали свою жизнеспособность. От них пошел основной корень австралийского населения. Разумеется, нынешний австралиец гордится не преступным деянием пращура, а древностью рода.
Сидней — старожил среди городов. Как-никак почти двести лет стоит на земле. Он первый и по числу населения — более двух миллионов. Всего же на австралийском материке одиннадцать миллионов жителей. Это очень немного. Поэтому Австралия постоянно нуждается в эмигрантах.
В Сиднее встретишь и русских. В ресторане в знак уважения к неожиданным посетителям два парня в красных рубахах, задыхаясь от деланной страсти, пели «Очи черные».
Мы сказали, что эту песню сейчас в России мало кто знает. Парни спели «Подмосковные вечера».