Полное собрание сочинений. Том 40
Шрифт:
Можешь ли ты разумно негодовать на человека, одержимого каким-нибудь отвратительным недугом? Чем он виноват, что его соседство тебе противно? Точно так же относись и к нравственным недугам.
«Но, — скажешь ты, — у человека есть разум, помощью которого он может сознавать свои пороки». Это верно. Следовательно, и ты обладаешь разумом и можешь разумным обхождением привести ближнего к сознанию своих недостатков; так прояви же свой разум, сумей пробудить в человеке совесть и исцели его слепоту без гнева, нетерпения и надменности.
Марк
В сравнении с окружающим его миром человек не более, как слабый тростник; но он — тростник, одаренный разумением.
Какого-нибудь пустяка достаточно, чтобы убить человека. И все-таки человек выше всяких тварей, выше всего земного, потому что он и умирая будет разумом своим сознавать, что он умирает. Человек может сознать ничтожество своего тела перед природою. Природа же ничего не сознает.
Всё наше преимущество заключается в нашей способности разуметь. Одно только разумение возвышает нас над остальным миром. Будем же ценить и поддерживать наше разумение, и оно осветит нам всю нашу жизнь, укажет нам, в чем добро, в чем зло.
Влас Паскаль.
Тот, кто свои прежние злые дела покрыл впоследствии добрыми, светит в этом мрачном мире подобно месяцу в облачной ночи.
Dhammapada.
Благо человеку, кающемуся в грехах, когда он еще мужествен.
Покайся, пока силы не оставили тебя; подлей масла, пока еще не погасла светильня.
Талмуд.
Истина ни в чем не познается путем разговоров, а только трудом и наблюдением. И когда вы овладеете одной истиной, — две другие, наверное, предстанут перед вами прекрасные, как первые листочки двусемянодольных растений.
Джон Рёскин.
Детство часто держит в своих слабых пальцах истину, которую не могут удержать люди своими мужественными руками и открытие которой составляет гордость позднейших лет.
Джон Рёскин.
Кто мнит правду во лжи и видит ложь в истине, тот никогда не постигнет истины и будет тщетно метаться в заблуждениях.
Но тот, кто узрел ложь во лжи и познал правду в правде, тот уже близок к истине, и путь его верен.
Как дождь неудержимо проникает в плохо прикрытое здание, так и страсти легко проникают в сердце, не защищенное размышлением.
Dhammapada.
Искусство тогда только на надлежащем своем месте, когда оно подчинено пользе. Его задача — поучать, но поучать любовно; и оно является постыдным, а не возвышенным, когда бывает только приятно людям, а не помогает им открывать истину.
Джон Рёскин.
Люди, говорящие цветисто и искусно, с приятным обхождением, редко обладают добродетелью человеколюбия.
Китайская мудрость («Ле-Лун-Ю»).
Иисус же сказал ученикам своим: Истинно говорю вам, что трудно богатому войти в царство небесное. И еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царство божие.
Мф. XIX, 23—24.
Если государство управляется на началах разума, то надо стыдиться, если есть бедность и нищета; если же государство управляется не на началах разума, то надо стыдиться богатства и почестей.
Китайская мудрость («Лe-Лун-Ю»).
Если не поранена рука человека, он может коснуться змеиного яда, — не опасен яд здоровой руке; только для того безвредно зло, кто сам не творит злого.
Dhammapada.
Кто сам не умеет читать и писать, не может учить этому других. Как же может указывать людям, что им делать, тот, кто не знает, что ему самому делать?
Марк Аврелий.
Хотя люди не знают, что такое добро, но они имеют его в себе.
Конфуций.
Не имеющий разумения найдет его; не думающий о нем совершит его дело.
Конфуций.
Самый жалкий из нас обладает все-таки каким-нибудь даром, и как бы ни был этот дар, повидимому, зауряден, но, составляя нашу особенность, он может, при правильном применении, стать даром для всего человечества.
Джон Рёскин.
Зарождающаяся ссора подобна пробивающемуся сквозь плотину потоку: как только он пробился, ты уже не удержишь его.
Талмуд.
Человек властен затеять спор, но не властен подавить его, ибо он вспыхивает подобно пламени, не уступающему гасительному действию воды.
Талмуд.
Нет такого крепкого и здорового тела, которое никогда не болело бы; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, под которую не подкапывались бы. Всё это тленно и скоропреходяще, и человек, положивший жизнь свою во всем этом, всегда будет беспокоиться, бояться, огорчаться и страдать. Он никогда не достигнет того, чего желает, и впадет в то самое, чего хочет избегнуть.
Одна только душа человеческая безопаснее всякой неприступной крепости. Почему же мы всячески стараемся ослабить эту нашу единственную твердыню? Почему занимаемся такими вещами, которые не могут доставить нам душевной радости, а не заботимся о том, что одно только и может дать покой нашей душе?
Мы всё забываем, что если совесть наша чиста, то никто не может нам повредить, и что только от нашего неразумия и желания обладать внешними пустяками происходят всякие ссоры и вражды.
Эпиктет.