Полное собрание сочинений. Том 4

Новиков Павел

Итак, здесь мы будем в очередной раз паразитировать и решать нерешаемое: ибо философия потому и философия, что сама ничего не решает. Кстати, попрошу заметить, что последнее выражение есть «удобрение в философский огород». И ничего странного здесь нет; попробуйте дочитать всю эту муть и сами поймете. Да, я опять отвлекаюсь. И снова:

Итак, что тут намечается, стало более или менее ясно, теперь пора бы сказать и о самом этом «что». Как и всякое размышление, начнем мы с самого общего определения того предмета, что мы собираемся «размыслить», т.е. начнем с определения науки. Да не просто с определения (определений этих хоть пруд пруди), а в основном даже с границ: где границы науки и обыденной деятельности, науки и творчества, науки и философии. Хотя последнее здесь будет лишь обозначено; детально об этом будет сказано в следующем разделе. Следом за определением науки целесообразно определиться с её истоком и назначением. После такого поверхностного рассмотрения можно и углубиться, сказав о структуре

науки (опять же в самом широком, философском смысле), а именно о естественной и гуманитарной науке; ведь проблема их соотношения в настоящий момент одна из наиболее важных в перечне проблем философии науки. На этом первый (условный) этап рассмотрения науки заканчивается.

Далее последуют вопросы уже не вида «наука …», а «в науке …». Перво-наперво сюда относится вопрос истины и, соответственно, её критериев, затем последует как бы «истина в динамике», т.е. как одна истина переходит в другую, что, в общем, и есть прогресс науки. Но пока этот прогресс «изолирован», он вне социальных реалий и человеческого фактора. Прогресс же с учетом всех «возмутительных» факторов последует далее. В этой же главе, к сведению сказать, будет рассмотрена демаркация науки и ненауки (псевдонаука, лженаука, антинаука…). Может возникнуть вопрос: почему я эту проблему не затронул ранее, в той главе, как давалось определение науки и происходило отсеивание от нее всего остального. Разъясняю: до того ещё не было введено то понятие, на котором вся эта дифференциация строится. На этом прошлое и настоящее науки заканчивается, уступая своё почетное место будущему.

В отличие от первого раздела здесь не будет дано каких-то «невероятных» построений. Практически весь этот раздел полностью укладывается в современное представление о науке. В то же время, кругом пруд пруди различного рода прагматистов, попперианцев или попросту скептиков. Против данного рода мнений, в основном, и будет направлено нижеизложенное. Понятное дело, что хаять науку сейчас модно: мол, существуют такие глобальные проблемы (а то и апории), которые как минимум «ставят» науку в тупик, а как максимум и вовсе лишают её права на существование. При этом я не имею в виду моральный, этический подход, всё это в чисто гносеологическом русле. Я же попытаюсь вернуть всё на свои законные места образца «первого типа рациональности». Думаете – атавизм? Нет, это будущее.

Всё, очертания обозначены и совесть моя чиста.

Начинаем.

Что есть наука

Что есть наука? Определений можно встретить несметное количество, начиная от «это социальный институт» и заканчивая едва ли не эпосами на полстраницы. Я не буду исхитряться и скажу (всего лишь), что наука – это род деятельности человека, направленный на достижение истины и согласующийся с нормами и правилами соответствующего социального института. Уточню насчёт «достижения истины»: знание истины означает лучшее овладение практикой. Более, пока что, ничего не скажу. Может быть, такое определение звучит и не очень изящно или даже как-то не вполне прозрачно, но, в общем-то, его можно принять, ибо суть вещей оно всё-таки вскрывает. Но определиться с наукой – это так, самая малость. Что такое наука, может объяснить и ребёнок; казуистикой же заниматься не хочется. Гораздо сложнее здесь иное, а именно – провести границу между наукой и прочим: искусством, творчеством, обыденной деятельностью. Отделить зёрна от плевел и щи от мух нам необходимо, иначе может возникнуть целая куча вопросов, непосредственно к науке и не относящихся. Начнем с последнего, т.е. с обыденной деятельности, как с самого нам близкого.

Действительно, зачастую какие-то «опыты» ставятся и в домашних условиях (например, измерить спиртометром сколько градусов в самогонке), однако научными такие опыты явно не считаются. В то же время, если этот же опыт сделает человек с ученой степенью и соответствующим образом оформит и опишет его, то это однозначно будет научный эксперимент. А по сути-то, в чем разница? Даже если оба эти эксперимента будут сделаны по всем правилам, статус у них всё равно будет разный. Известен тот факт, что если у вас нет учёной степени, и вы заявитесь со своим открытием, вас никто и слушать не будет. А вот если это же открытие делает учёный…

Следовательно, граница здесь не фактическая, а чисто номинальная: решение всякой задачи только тогда научно, когда оно отвечает юридическим требованиям научности, а никак не собственно научным. Хотя последние и нельзя совсем уж списывать со счетов. Т.е., во-первых, решать задачу должен не абы кто, а человек, имеющий на это право: совершенно элементарный и никчемный эксперимент доктора наук будет иметь несравнимо большую научную силу и важность, чем даже самое великое открытие какого-нибудь «просто-думающего-лежа-на-диване». Конечно, бывают и исключения; порою прислушиваются и к людям, собственно, к науке не относящемся (к примеру, астрономия, где большая часть изучающих небо – любители), но это скорее исключение,

чем правило. Здесь в любом случае, чтобы «обыденные слова» приобрели научный вес, нужен ученый, который скажет, что вот, Вася Иванов говорит правильно, и только тогда на вас ещё могут обратить внимание. С одной стороны это, конечно, хорошо, так отсеивается несметное количество людей просто-напросто несведущих, но с другой стороны, запросто отсеиваются и действительно стоящие идеи. Но что поделать? Меда без мух не бывает. Во-вторых, любая даже самая крошечная мыслишка, а уж тем более эксперимент, должна быть соответствующим образом оформлена, и если опыт не будет описан по всем правилам, то грош ему цена, а потому, чтобы быть в науке, надо придерживаться законов науки, а иначе… Уж извините.

Таким образом, «обыденность» и «научность» на своих стыках имеет разницу лишь формальную (юридическую), в самих фактах искать границы просто бессмысленно (в виду, очевидно, их отсутствия). То, что «обыденность» может и не отвечать научным требованиям – это само собой, и здесь я даже говорить ничего не буду. Фактические же (они же юридические, номинальные) границы обозначены.

Далее сложнее.

Зачастую можно услышать, что в науке не место творчеству (?!), и что наука творчеству едва ли не противоположна. При этом, надо думать, под творчеством понимается не иначе как фантазия. А почему? Непонятно. В самом широком (и в самом верном) смысле творчество – это процесс создания чего-то нового. Все остальные определения творчества есть уже ненужная конкретика, из-за которой весь смысл данного понятия исчезает. Иначе творчество понимать недопустимо (во избежание опрометчивого отбрасывания присущих ей элементов), но в таком смысле наука, по большей части, и есть творчество; всякое новое открытие, всякий новый эксперимент есть по определению новое, новое же значит: творчество. Ученый, если он ученый, а не «сдиральщик из интернета» есть творец, ибо он творит науку. Где же тогда граница? А нигде. Наука, как и вообще любой вид деятельности человека, включает в себя и нечто старое и создание чего-то нового, ранее неизвестного (пусть даже неизвестного данному человеку), а потому наука и творчество в принципе неразделимы.

Напомню, то было творчество в широком смысле, т.е. как процесс создания чего-то нового. Творчество же можно понимать и более узко – как только свободное творчество. Свободное означает выход за рамки действительности. Это полёт фантазии, полёт мысли… Свободное творчество можно так же понимать как искусство. Если понимать творчество так, то здесь уже появляется достаточно чёткая граница. Наука перестаёт быть наукой, когда начинает увлекаться выдумками. Конечно, всякая наука начинается с пока ещё беспочвенных мыслей, которые лишь со временем доказываются и приобретают научный статус, но то ещё и не наука. Научно то, что доказано, т.е. действительно. Свободное же творчество не действительно. Там, где начинается одно, заканчивается другое. В таком понимании творчества – да, наука и творчество противоположны друг другу. Так что, в соотношении науки и творчества всё зависит от того, что понимается под последним.

Искусство же я практически обойду стороной, т.к. смыслов у слова «искусство» несметное количество, и относительно каждого из них можно будет вести отдельную беседу. Но, тем не менее, уж чего-нибудь, а сказать надо (коли уж заговорил).

В одном смысле искусство есть «большое умение», тогда и учёный может быть искусным; ведь есть же среди учёных люди по-настоящему умные, и их не так уж и мало.

В другом смысле искусство – синоним творчества, причём творчества именно свободного. Только что я об этом говорил, и повторяться не вижу смысла.

В третьем смысле искусство – это определенные занятия человека (живопись, скульптура, музыка …), тогда наука – никак не искусство по простой причине номинального словоупотребления. И т.д.

Все эти смыслы можно варьировать, придумывать к ним что-то новое и, в конце концов, так раздуть это понятие, что даже оперировать им станет просто невозможно. Я же остановлюсь.

Так что же в итоге? Относительно границ сказано следующее: наука дифференцируется от всего прочего двояко: фактически и юридически. Первые (т.е. собственно критерии научности) мною не рассматривались по причине их очевидности и уже изрядной изученности. Второе не менее очевидно (если, конечно, вы не законченный романтик науки) и означает то, что к науке имеет отношение только то, что 1) отвечает юридическим требованиям данного социального института и 2) имеет доказательную базу, т.е. не выходит за рамки действительности.