Полное собрание сочинений. Том 5. Мощеные реки.

Песков Василий Михайлович

Мы уже достаточно зрелы, чтобы понимать арифметику жизни. Мы дети тех, кто вернулся. У тех, которые не вернулись, дети были бы ровесники нам… Но не зря оборвалось множество жизней. Это мы тоже увидели в нашем походе.

Жизнь продолжается. Стучат топоры по смолистым бревнам, новые города образуются, новые земли заселяются, новые печи дают тепло. Земля вынесла нам навстречу цветы весной. Земля пахнет сейчас хлебом и яблоками. Земля наполнена голосами и стуком машин, шорохом листьев, дождей, криками птиц. Весь этот мир принадлежит нам. Мы должны быть мудрыми хозяевами и хорошими воинами. И если придется за эту землю умирать… умирать

надо как Н. Костюков…

Недальняя история — вчерашний день — молодость наших отцов, но, заглянув в него, мы лучше узнаем себя и лучше определим дороги житья. Поэтому пусть не кончается благородный поход узнавания…

Вернемся, однако, к нашему парню. Зовут его Вячеслав. Вячеслав Голубев. Он приехал в Москву из поселка Демянска Новгородской области. Приехал на слет участников похода. В его поселке в 1941 году были фашисты. Он знает это по рассказам матери. Его отец, Голубев Анатолий Алексеевич, разбил фашистов и вернулся на землю под Новгородом. Только вследствие этого Вячеслав родился и идет сейчас по земле.

Он идет сейчас по Красной площади, к Ленину. Шаг за шагом. Человек узнает что-то новое и крайне важное…

_{Фото автора. 9 сентября 1966 г.}

Голубые города

(Широка страна моя…)

«Снятся людям иногда голубые города…»

Хорошая песня. Один раз спели, долго глядим в окна вниз, где стрижет верхушку тайги тень от нашего самолета. И опять: Снятся людям иногда…

Седая женщина, сидящая рядом с рыжим гитаристом-нефтяником, вдруг прячет лицо в ладони. Оказалось: летит она хоронить сына.

Где-то в таежном поселке, название которого у нее записано на бумажке, придавило бревном парня. Мать первый раз в самолете. Летит из-под Курска. Бумажка с адресом, зажатая в кулаке, промокла от слез…

Мы умолкаем. Слышно, как от дрожания самолета тихо звенят гитарные струны. Тень самолета бежит по озерам, по бесчисленным озерам. Три-четыре раза пересекает извилистый, мутный Иртыш, скользит по бурым болотам. И озера, озера. Пугаем сотенную стаю готовых к отлету на юг лебедей. Мы все не можем глаз оторвать от синей воды и летящих низко над землей белых птиц. И только старуха мать ничего не видит, глядит в бумажку с названием поселка, который, кажется, и нельзя отыскать на безлюдной земле.

В Ханты-Мансийске мы с парнем-нефтяником проводили старуху до вертолета, для себя стали искать попутный транспорт в другую сторону.

И опять озера. Пугающее безлюдье. Одну-единственную избу увидели среди болот и островов леса. И вдруг в этом просторе на горизонте появляется город…

Настоящего города еще нет. Есть младенец в колыбели, которого наперед называют мужчиной. Младенцу два года. Как всякий новорожденный, он только потом наберет красоту.

Сегодня город в пеленках — щепа, бревна возле домов, мостки от дома к дому через таежную грязь. Дым идет еще не из всех труб, и многие улицы только-только намечены. Но это как раз тот город, о котором песни: «Только самолетом можно долететь…», «А кругом голубая, голубая тайга…». Это город, которого вчера не было, а сегодня почтари делают в адресных книгах вклейки с новым названием. И получается, даже названий новых городам не хватает. Этот город в честь газеты решили назвать Правдинском.

Оказалось,

есть уже один Правдинск. Назвали Горноправдинском, хотя сколько я ни кружился над местом — равнина…

Сначала палатки, а потом уже города…

Чему обязан этот младенец, в котором, впрочем, скоро поселятся двадцать тысяч людей, своею жизнью? Нефти! На этой равнине все, что сегодня строится, обязано нефти. Летит вертолет со связкой огромных труб — это для нефти.

Курится одинокий дымок над тайгою — это буровая вышка затерялась в лесах. Везет пароход по Иртышу ораву студентов-строителей — это нефть позвала их сюда.

Десять лет назад только предполагали, обводя на карте карандашом эту равнину: «возможна нефть». Нефть искали с отчаянным упорством. И нашли. В нескольких районах этой равнины прячется нефть. Возле нынешнего Горноправдинска черный фонтан ударил два года назад. «Мороз был 50 градусов, а она теплая из земли — подставили руки, перепачкались все от радости». Теперь уже пробурено более двадцати скважин. Пока они заделаны пробками, до той поры, когда подойдет нефтепровод. Бурятся новые и новые скважины. Город стал уже маленькой местной столицей нефтяников. Сюда прибывают машины, строительный груз. Тут живут семьи бурильщиков, монтажников, геофизиков. Сюда в субботу собираются нефтяники — бородатые, перепачканные нефтью.

Сюда уже приезжают работать студенты. Их палаточный городок второй год появляется около леса, и все лето Горноправдинск просыпается от звуков медного горна. Два месяца стучат топоры на берегу Иртыша и незаметно рядом с палаточным городком поднимается двухэтажный город. В благодарность за эту работу первые две свои улицы город назвал: Киевская, Политехническая. Киевские студенты стали тут плотниками, печниками, прорабами, кровельщиками, штукатурами, малярами. Они только что уехали в Киев. Город их хорошо проводил.

Строительство с этого дня заметно уменьшилось. Город опять с нетерпением будет ждать студентов из Киева…

Надо было спешить к вертолету, и я мало походил в городе — успел познакомиться только с четырьмя старожилами. Первый был Сашка Черкашин. Вихрастый шестилетний мальчишка запустил палкой в снижавшийся вертолет, и с ним пришлось провести воспитательную работу.

С отцом здешней нефти — Салмановым Фарманом Курбановичем нас разлучил прилетевший из Москвы заместитель министра. «Отец» извинился и улетел осматривать буровые. Я только успел записать: «Весьма уважаемый в городе человек». «Нефть открыл, когда было ему тридцать три года». «Футболист. Играл в бакинском «Нефтянике». Болельщиком отсюда, с Иртыша, летал в Англию на первенство мира»…

Около одного из новых домов стояла клетка с зайцем, а в палисаднике бегал лисенок.

— ?

— Детский сад вчера открывали. Я к этому сроку припасла ребятишкам сюрпризы: еще весной попросила охотника добыть лисенка, зайца и белку…

Потом Наталья Андреевна Рябенко вынесла к порогу огромное блюдо. На нем: морковка, баклажаны, редиска, огурец, патиссоны, капуста, бобы…

— Это я пытала: что может расти на этой земле? Все покажу ребятишкам. Надо, чтобы знали, что тут у нас кругом не одна только нефть…