Полное собрание сочинений. Том 7. По зимнему следу
Шрифт:
В заповеднике, где много туристов…
Поселок. Круглые домики в странах Восточной Африки. По образцу этих легких и удобных жилищ строятся туристские городки.
Госпиталь
Фото В. Пескова и из архива автора.
20 апреля 1969 г.
Где зимовал аист?
(Окно в природу)
Аист вернулся домой. Важная сейчас пора — починка гнезда, ревизия отмелей и болот, брачные игры в воздухе. Кроме щелканья клювом, аист не издает никаких звуков. Другие птицы заливаются песней. Но даже самая лучшая песня — это только весенняя радость. Песня не может сказать, где были птицы, что видели, как провели зиму.
Где зимовал аист?.. В середине февраля мы ехали на машине по внешнему склону кратера Нгоронгоро. Знаменитый кратер находится в Африке, южнее экватора.
Путешествуя, быстро ко всему привыкаешь. К зебрам мы относились так же, как к лошадям на Русской равнине. Но тут, на склоне горы, мы остановились и долго не могли тронуться в путь.
Среди пасущихся зебр мы увидели аистов. В первую минуту я даже не мог снимать. Мы стояли и глядели. Между зебрами неторопливо ходили хорошо знакомые птицы, наши аисты.
Я живо представил себе большое, занесенное снегом гнездо где-нибудь в белорусской деревне.
Весной пару аистов потянет на север. Непостижимым путем птицы найдут на земле Белоруссию, найдут белорусскую деревеньку, найдут старое родовое гнездо. В день, когда появятся птицы, люди выйдут из дома и будут радостно говорить: «Прилетели, вернулись!» А пока птицы ходили по африканскому лугу. Наверное, зебры были для них такими же лошадьми, как в Белоруссии, только в полоску да ростом чуть-чуть поменьше. Зебры вполне дружелюбно подпускали аистов почти под ноги. Я подумал: для зебры и для масаев, проходивших в это время по лугу с копьями, аисты были, наверное, «своими», африканскими птицами, странными, правда, птицами, исчезавшими на полгода неизвестно куда.
Летят на зимовку…
Аистов мы встречали потом множество раз в самом экзотическом обществе: среди голенастых фламинго, среди похожих на сгорбленных старичков черных аистов, видели птиц возле лежащих свирепых буйволов и среди стада слонов. И всегда было чувство, будто видишь старого друга.
Однажды мы видели: аиста ударила и понесла над африканскими зарослями большая хищная птица. Другой раз аист ухитрился попасть под машину. Шофер-европеец был так огорчен, как будто сбил человека: «Куда-то он не вернется…»
В танзанийском местечке Мвека нам показали «русские кольца», снятые с пойманных
Европейская родина для аистов с каждым годом становится все менее гостеприимной. Осушаются болота, исчезают лягушки — любимая пища птиц. Аисты гибнут или перестают размножаться. Любопытные цифры. В 1939 году в Голландии жило триста двенадцать пар аистов.
В 1955 году их осталось только полсотни. В Швейцарии в 1900 году насчитали сто пятьдесят пар. Сейчас в Швейцарии не живет ни одна птица.
Очень мало осталось аистов на земле Франции. В городке Альсака в ресторане висит табличка: «Лягушачьи ножки просим вас не заказывать. Оставим лягушек для аистов».
У нас птицы живут в Белоруссии, на Украине, в Прибалтике. Лягушиный голод пока им, кажется, не грозит. И в любой деревне, у любого дома птица найдет покровителей.
Из «наших», кроме аистов, в Африке мы много раз видели иволгу, ласточек, удода и золотистых щурок. Ласточки в Африке, так же как дома, любят телеграфные провода и сухие деревья. Щурки гонялись за пчелами. Нарядных иволгу и удода непросто было узнать среди пестрого африканского мира.
В Африке наши птицы гнезда не строят и не поют песен. Песни они берегут для своей родины.
Почти все, кто на зиму улетал, вернулись теперь домой. Слушайте песни по случаю возвращения. Сейчас самое время.
Фото автора. 1 мая 1969 г.
Мещерский дневник
(Окно в природу)
Я сижу в шалаше, вернее, под еловым настилом в замшелой, боровой яме. В щелку с ресничками из еловой хвои видно большое гнездо. Вековая сосна первые годы жизни по какой-то причине пошла кверху тремя мутовками. Сейчас три налитых медью сука разносят ствол в разные стороны. Лучшей седловины для большого гнезда не придумаешь. И аисты с высоты разглядели сосну.
Растет сосна в мещерских лесах. От шалаша до любого жилья верст пятнадцать, а то и двадцать. И не во всякую сторону можно идти, куда ни сунься — озера, болота и колдобины темной воды.
Именно по причине малой доступности и обилия подходящего корма (вьюны и лягушки) черные аисты поселяются на Мещере. Не в пример белой родне, живущей над крышами у людей, черные аисты до крайности осторожны. На земле их осталось очень немного. Тут, на Мещере, держится всего несколько пар.
Очень хочется сделать снимки. «Берлогу» мы построили с лесником неделю назад, когда разыскали гнездо и спугнули двух долго круживших над лесом птиц. Аисты замечают малейшие перемены возле гнезда, но мы надеялись на хорошую маскировку.
Сейчас в ожидании птиц есть время перелистать помятую книжку, дневник, который я месяц вел на Мещере.
* * *
Последние дни апреля. Половодье пошло на убыль, но гуси продолжают лететь. Из Брыкина бора на кордон Старое мы плыли час и видели восемь косяков птиц. Русло реки совпадает с полетом гусей. Возможно, тут, на Мещере, река и служит компасом перелета. Названье у реки древнее: Пра. Кажется, и вода в ней тоже древняя. Она настоена на торфах, имеет цвет чая даже в пригоршне. Берега сплошь в бахроме подмытых корней и почти всюду изрыты бобрами.