Полное собрание сочинений. Том 77. Письма1907 г.

Толстой Лев Николаевич

«Венец мученичества», рай и вечная жизнь с богом, всё это басни, тем вредные, что, если человек не верит в них (а верить в них разумному человеку невозможно), что, не веря в них, он так же, как и вы, приходит в полное отчаяние, не имея уже никакого представления о том, что такое смерть, и остается ли что-нибудь от человека после уничтожения его тела.

Постараюсь вкратце изложить вам мою веру и вытекающее из нее отношение к вопросу о том, что такое смерть, уничтожающая наше тело. Жизнь наша есть проявление духа божьего в наших телах. Смерть есть освобождение этого духа от уз тела. Вложен дух божий в наши тела для какой-то недоступной нам цели. Пока мы живем, мы знаем только то, что должны исполнять волю и

закон этого духа, сознаваемые нами и выраженные во всех учениях святых людей и в особенности ясно в учении Христа. Одно, что мы знаем про бога, это то, что он благ, что бог есть любовь. Поэтому и то дело, которое предназначено нам в этой жизни — исполнение его воли — есть дело радостное и дающее нам благо. Такое же дающее нам благо есть и то освобождение от тела, которое мы называем смертью. И потому зло может быть только в том, что мы не исполняем воли бога. То же, что по воле бога случается с нами, никак не может быть злом. А так как смерть случается с нами по воле бога, то она может казаться нам злом, но никак не может быть им.

Вы пишете, что дочь ваша была добра, кротка, прощала своему мужу, который делал ей зло, и умерла в таком же настроении. Такой жизни и смерти можно только радоваться, но никак не печалиться.

Простите меня, если я, пользуясь тем, что вы обратились ко мне с вопросом, позволю себе дать вам совет и даже осудить вас. Главная причина вашего горя в том, что вы не исполняете закона бога любви ко всем людям и в особенности к врагам, к тем людям, которые сделали нам зло.

Вам не только надо не осуждать вашего зятя, не думать о возмездии ему, а постараться вырвать из своей души всякое недоброе чувство к нему, постараться полюбить его, простить и, если можно, сделать ему добро. Попытайтесь сделать это, и вы увидите, как тотчас же облегчится ваше горе, и то, что мучает вас теперь, сделается для вас радостью.

Вот всё, что умел вам сказать. Простите за неполноту и неясность. Мысли мои об этих предметах выражены много раз в разных моих книгах. Посылаю вам некоторые из них.

Печатается по копировальной книге № 7, л. 333, куда вклеен дубликат подлинника, написанного на машинке. Мелкие собственноручные исправления внесены в дубликат рукой секретаря, подпись не восстановлена.

Ответ на письмо Екатерины Дмитриевны Поспеловой, рожд. Макуловой (Нижний Ломов Пензенской губ.) от 6 мая 1907 г. Е. Д. Поспелова писала о том, что ее дочь, вышедшая замуж девятнадцати лет, в браке была несчастна. После родов она и новорожденный ребенок были замучены извергом мужем, и она скончалась на одиннадцатом месяце их совместной жизни (в чем именно состояла его вина, в письме не сказано). Дочь Поспеловой, при своей необычайной доброте, не питала к мужу злобы, а родные скрывали от нее его изуверства. Горе матери было безгранично, и ей казалось, что только вера в загробную жизнь могла бы ее примирить с жизнью.

«Если в Вас есть сердце, если есть хотя капля любви к ближнему, то ради создателя, граф, не откажитесь убедить меня в существовании загробной жизни, где такие добрые существа, как несчастная страдалица и мученица дочь моя, могла бы наследовать венец праведницы. Сознание этого может вернуть меня к жизни и заставить меня замолить мой грех желания себе смерти. Я бы могла, конечно, обратиться к властям, могущим покарать зверские поступки моего недостойного зятя, но, в память моей незлобивой и ангельски доброй дочери, я отстранилась лишь от этой гадины, тем более, что ведь никакая кара над убийцей не вернет уже мне моей страдалицы».

* 114. Иеромонаху Арсению.

1907 г. Мая 14. Я. П.

14 мая 1907 г. Я. П.

Вы пишете, что жить доброй жизнью, не имея уверенности в блаженстве будущей жизни, есть большая ошибка и что люди, поступающие так, самые несчастные, потому что лишаются здешних благ, не получая за это лишение вознаграждения.

Я

же думаю, что добрая жизнь здесь и теперь носит сама в себе высшее вознагражденье и что человек, желающий тех благ телесных, которых он себя лишает ради будущего рая, по справедливости и не должен получить этих благ, так как недобрые и грешные желанья продолжают жить в нем. Кроме того, если бы этого и не было, самый поступок лишения себя телесных радостей ради больших радостей будущей жизни, есть, простите меня, очень нехороший расчет и вместе с тем очень неосновательный.

Объясню вам свою мысль следующей притчей:

Нанимается человек в рабочие, и приказчик одного хозяина говорит рабочему: «Иди к нам и знай, что хотя у нас и трудная работа, но если угодишь хозяину, то хозяин на всю жизнь устроит тебе жизнь царскую. Будешь пить, есть, веселиться и ничего не работать. Если же не угодишь хозяину, то не миновать тебе вечной каторги». Так говорит один приказчик. Другой же приказчик говорит так: «Иди к моему хозяину и знай, что работа по силам, хозяин разумный и милостивый, и если будешь работать хорошо, то и хорошо тебе будет. А что будет с тобой, когда отработаешься, я сказать не могу верно. Одно помни, что хозяин разумный, справедливый и милостивый. Это все знают, и ты тоже».

К какому хозяину пойдет всякий разумный рабочий? Я думаю, что ко второму.

В самом деле, какое же нужно еще обнадеживание доброй жизни человеку, если он знает, что тот бог, которому он работает, есть высший разум, справедливость и любовь?

Всё дело в вере, в вере в бога. Человек, идя за первым приказчиком, поступает по расчету, человек же, идущий за вторым, поступает по вере. Главное же, по моему мнению, то, что жизнь, какую мы знаем, есть только здешняя, настоящая и потому жизнь эта не может быть только искусом для человека. По моему мнению, наша здешняя жизнь есть та жизнь, в которой человек и может и должен проявить себя и исполнить в ней то, для чего он послан в мир.

Посылаю вам некоторые мои книги, которые уяснят вам мое отношение к тому вопросу, который занимает вас.

Пишу вам от всего сердца, как к брату, которому от души желаю лучшего, а лучшее же есть только одно: знание истины и смысла своей жизни. Братски приветствую вас.

Печатается по рукописной копии (в копии подпись не восстановлена); в ГМТ имеется черновик, написанный на машинке и собственноручно исправленный. По тексту черновика исправлены ошибки, допущенные в копии.

Арсений (р. 1857) — из крестьян Рязанской губ., иеромонах московского Донского монастыря.

Ответ на письмо иеромонаха Арсения от 12 мая 1907 г. с рассуждениями по поводу предисловия Толстого к «Краткому изложению Евангелия».

* 115. И. Р. Андрюшину.

1907 г. Мая 17. Я. П.

И. Андрюшину.

Письмо ваше получил. То, что вы воспитываете детей дома и сами, считаю разумным и правильным. Думаю, что бояться гонений за истину не надо, п[отому] ч[то] гонений этих всё меньше и меньше, а если бы они и были, то христианин не должен тяготиться ими.

Учить детей ремеслу считаю не только хорошим делом, но не учить детей ремеслу — преступлением, как сказал кто-то.¹

Думаю тоже, что не надо переменять внешнее положение до тех пор, пока нет физической или нравственной невозможности оставаться в нем.

От души желаю вам душевного спокойствия и успеха в главном деле всех людей: нравственном совершенствовании.

Лев Толстой.

17 мая 1907.

Печатается по копировальной книге № 7, лл. 338 и 339.

Игнатий Родионович Андрюшин — крестьянин с. Шаблыкино Орловской губ. Окончил сельскую школу. В 1907 г. был надзирателем в лечебнице для душевнобольных в г. Виннице Подольской губ. В письме от 27 апреля 1907 г. И. Р. Андрюшин просил совета в вопросах воспитания детей.