Полное собрание сочинений. Том 8
Шрифт:
В начале октября 1862 г. Толстой писал своей свояченице Т. А. Берс: «По правде сказать, журнальчик мой начинает тяготить меня, особенно необходимые условия: студенты, коректуры etc .etc. А так и тянет теперь к свободной работе dе lоnguе haleine — роман и т. п.» [365] 18 октября он писал брату С. Н. Толстому: «На журнал чуть-чуть тянется подписка, но по общему счету, который я сделал на днях, журнал принесет 3000 убытку. К несчастию, получил я на днях две статьи недурные, которые можно напечатать, так что с небольшим трудом я дотяну до 63 года, но подписки на будущий год не делаю и продолжать не буду журнала, а ежели будут набираться материалы, то буду издавать сборником, просто книжками, без всякого обязательства». (АТМ) 17 января 1863 г. в газете «Московские ведомости» Толстым было напечатано объявление о прекращении им журнала «Ясная поляна», мотивированное незначительностью числа подписчиков; недоданные номера журнала редакция обязалась доставить подписчикам в непродолжительном времени. Последняя, 12-я книжка журнала, со статьей Толстого «Прогресс и определение образования» была разрешена цензурой 22 марта 1863 г.; этим закончилась работа Толстого, как редактора-издателя «Ясной поляны».
365
По подлиннику, хранящемуся в ГТМ.
Отказавшись от педагогики и журнала, Толстой снова вернулся к творческой художественной
366
«Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой», Спб. 1911, стр. 192.
Впоследствии, много лет спустя, Толстой неоднократно вспоминал о своей педагогической деятельности в народной школе, как о наиболее счастливом и нравственно-чистом времени своей жизни. В письме от 5 апреля 1877 г. к С. А. Рачинскому, делившемуся с ним ходом своих занятий в народной школе, Толстой писал: «Вы не поверите, какую истинную и редкую радость мне доставило чудесное письмо ваше... Читая его, я переживал свои старые школьные времена, которые всегда останутся одним из самых дорогих, в особенности чистых воспоминаний» [367] .
367
«Русские пропилеи» т. 2. Собрал и приготовил к печати М. Гершензон, изд. М. и М. Сабашниковых. М. 1916, стр. 266.
Наконец, в записи дневника Толстого от 8 апреля 1901 г. мы читаем: «Счастливые периоды моей жизни были только те, когда я всю жизнь отдавал на служение людям. Это были: школа, посредничество, голодающие и религиозная помощь». Несколько позднее, когда П. И. Бирюков, работая над биографией Толстого, обратился к нему с вопросом о его увлечениях женщинами, Толстой отвечал ему 27 ноября 1903 года: «Самый светлый период моей жизни дала мне не женская любовь, а любовь к людям, к детям. Это было чудное время, особенно среди мрака предшествующего». (БЛ)
В заключение приводим список учителей Толстовских школ и сообщаем некоторые сведения о них, поскольку удалось их собрать.
Авксентьев, Иван Ильич, воспитанник Пензенской гимназии, в представлении Толстого на имя Губернского по крестьянским делам присутствия, от 12 декабря 1861 г. за № 399, назван учителем Трасненского училища. [368] К нему относится следующая запись в Дневнике от 5 ноября 1861 г. «Учителя плохи... Иван Ильич надежнее всех» [369] . Иван Ильич, упоминаемый — без обозначения фамилии — в письме Сердобольского к Толстому от 12 января 1862 г., — тот же Авксентьев. «Я узнал, — пишет Сердобольский, — что здесь без вас шли довольно серьезные заседания: Иван Ильич исполняет свою должность с достоинством». И ниже, говоря про отосланную Толстому статью Шумилина, прибавляет: «Иван Ильич занимается тоже этим делом и выражал, говорят, желание писать о книгах, которые читает народ: ему очень бы была полезна статья Шумилина, как материал...» (АТБ)
368
Д. Успенский, «Архивные материалы для биографии Л. Н. Толстого» — «Русская мысль», 1903, IX, стр. 99—102.
369
По подлиннику, хранящемуся в АТБ.
Авксентьев напечатал в «Ясной поляне» две статьи: «Житовская школа за два месяца» (январь) и «Заметки о народном чтении» (май). Первая статья появилась за полной подписью, вторая — под инициалами И. А.
Фамилия Авксентьев значится в секретном донесении Тульских жандармов, сообщающих Третьему отделению об учителях Толстовских школ. [370]
Бутович, Митрофан Федорович, сын лишенного прав состояния и сосланного в Сибирь дворянина. До поступления в Кишиневскую гимназию учился в уездном училище. Будучи учеником уездного училища, читал в церкви «деяния» на молдаванском языке. Бутович был из числа студентов Московского университета, которых Б. Н. Чичерин, употребляя его собственное выражение, «нанял» для Толстого в качестве сельских учителей. [371] Студенческие беспорядки 1861 г. застали Бутовича на первом курсе юридического факультета. В архиве I Московского государственного университета хранится под № 637 «Дело Совета императорского московского университета об исключении студентов из университета за беспорядки», относящееся к 1861 году. Бутович фигурирует в этом «Деле» в двух списках: во-первых, в списке студентов, «не заявивших о своем неучастиив беспорядке», и во-вторых, в списке студентов юридического факультета 1 и 2 курсов, подлежащих увольнению из университета на один год. Чичерин писал Толстому о «нанятых» студентах 4 ноября, — быть может, не зная, что постановлением правления университета от 2 ноября Бутович, как представивший доказательства своего неучастия в беспорядках, был принят обратно. Очевидно, Бутович не воспользовался постановлением правления и в 1861—1862 учебном году не вернулся в университет. 12 декабря 1861 г., в отношении за № 399, Толстой, сообщая Губернскому по крестьянским делам присутствию список учителей, приглашенных им в школы своего участка, называет и Бутовича, как учителя Ясенской школы. [372] «Прежде чем я вступил в эту школу — пишет Митрофан Бутович в статье «Попытка учительства в Ясенской школе», — я побывал в Ясно-полянской и Колпенской школах, куда ездил собственно для того, чтобы ознакомиться с приемами преподавания». [373] Через две недели он отказался от работы и жил, очевидно, в Ясной поляне, разочарованный в своих силах. В большом письме из Ясной поляны учителя А. П. Сердобольского к Толстому от 12 января 1862 г., которое нам не раз придется цитировать, мы читаем, что учительская компания не знает, что делать с Б. Н. Головиным: он оказался плохим учителем; дело это предполагают решить на собрании в воскресенье; «из нашего решения, — прибавляет Сердобольский, — выйдет, вероятно, только определение Бутовича на старое место... Бутович говорит, что ему здесь нечего делать, и что он с большею пользой проведет время в Ясенках». (АТБ) По некоторым обстоятельствам Бутовичу пришлось опять оставить Ясенскую школу и на два месяца уехать в Москву. По возвращении ему предложили отправиться или в свою Ясенецкую или в Житовскую школу. Он выбрал последнее. Затем следует неудачная попытка преподавания в школе с. Никольского Чернского уезда, сменившаяся наконец работой в Алябьевской школе. Весной 1862 г., еще до Пасхи, Бутович окончил свою педагогическую деятельность и вернулся в Ясную поляну, где и застал его в июле жандармский обыск. Это был наиболее часто менявший место своей работы учитель Толстовских школ и деятельный сотрудник «Ясной Поляны», где, всегда за подписью М. Б.,
370
«Звенья». Сборники материалов и документов по истории литературы, искусству и общественной жизни XIX века. Под ред. Влад. Бонч-Бруевича, Л. Б. Каменева и А. В. Луначарского. I «Асаdemia». М. — Л. 1932, стр. 378.
371
«Письма Толстого и к Толстому», стр. 292—293.
372
Д. Успенский, «Архивные материалы для биографии Л. Н. Толстого» — «Русская мысль» 1903, IX, стр. 99—102.
373
«Ясная поляна», январь, стр. 87.
Много автобиографических сведений о Бутовиче можно найти в поименованных только что его статьях. Имя его упоминается в «Деле (1862 года, 1-й экспедиции № 230) III Отделения собственной его императорского величества канцелярии о графе Льве Толстом». [374] Оно встречается также в недавней работе Игоря Ильинского «Жандармский обыск в Ясной поляне в 1862 г. По архивным и печатным материалам». [375]
Головин, Борис Николаевич, воспитанник Тульской духовной семинарии, в представлении Толстого в Губернское по крестьянским делам присутствие от 12 декабря 1861 г. за № 399, назван учителем Кобелевской школы. [376] Это, очевидно, один из тех шести семинаристов, наблюдения над которыми привели Толстого к выводу, что бывшие семинаристы, поступившие в сельские школы, обычно «не выдерживают больше года, запивают или зафранчиваются». [377] Отрицательно относились к Головину и товарищи-учителя. В письме Сердобольского к Толстому от 12 января 1862 г. читаем: «не знаем, что нам делать с Борис Николаевичем (он, как я узнал, плохой учитель). Скоро будет собрание, там этот вопрос будут обсуждать, но из нашего решения выйдет, вероятно, только определение Бутовича на старое место, а мы всё-таки будем в недоумении, куда деть Головина». Несомненно Головин, под инициалами Б. Н., несколько раз упоминается в статье М. Бутовича «Я-кая школа». Отношение к нему автора статьи резко отрицательное. «Я никогда не надеялся, — читаем мы в первых же строках статьи, — чтоб этот учитель имел какое-нибудь нравственное влияние на мальчиков, не надеялся на успех в занятиях, и никто из знающих его на это не надеялся...» И действительно, через короткий промежуток времени «любовь к учению» исчезла у учащихся, между девочками появилась «какая-то пансионская склонность к обожанию учителя», а этот последний обнаруживает только «влечение к женскому полу и желание побывать в Москве». [378] Фамилия Головина фигурирует в секретном донесении Тульских жандармов, сообщающих Третьему отделению об учителях Толстовских школ. [379]
374
Под таким заглавием опубликовал это дело в 1906 году С. Сухонин в шестой и седьмой кн. «Всемирного вестника» и отдельно.
375
«Звенья», стр. 374—412.
376
Д. Успенский, «Архивные материалы для биографии Л. Н. Толстого» — «Русская мысль», 1903, IX, стр. 99—102.
377
Письма Л. Н. Толстого к С. А. Рачинскому от 7 августа 1861 — «Русские пропилеи», т. 2, стр. 265.
378
«Ясная Поляна», февраль, стр. 63, 64, 69.
379
«Звенья», I, стр. 378.
Гудим, Сергей Леонтьевич. В отношении Толстого на имя Губернского по крестьянским делам присутствия от 26 февраля 1862 г. за № 36 читаем: «Богучаровское сельское общество в свое училище, вместо прежнего учителя Морозова, приняло бывшего студента Казанского университета Сергея Гудима». [380] Гудим, по всей вероятности, был рекомендован Толстому Сердобольским. В письме от 12 января 1862 г. последний просит Толстого: «Гудим, если придет к вам и изъявит желание ехать сюда, то не откажите ему».
380
Д. Успенский, «Архивные материалы для биографии Л. Н. Толстого» — «Русская мысль», 1903, IX, стр. 99—102.
Несомненно Гудиму принадлежит подписанная буквой Гстатья в июньской книжке «Ясной поляны»: «Богучаровская школа за февраль и март».
Жандармский обыск в июле 1862 г. застал Гудима в Ясной поляне. [381]
Келлер, Густав Федорович, немец из Иены, приглашенный Толстым для работы в его школе во время второй заграничной поездки. В записи дневника от 2 (14) апреля 1861 г. Толстой записал, между прочим: «Разбудил меня Келлер, в котором я, кажется, сделал находку». 5 (17) апреля, познакомившись с матерью Келлера, Толстой записал: «Увидав ее, я понял, что ответственность я на себя беру, увозя его». «Эксперименты Келлера интересны и хороши, — отмечает Толстой в дневнике 5 ноября 1861 г. — Он мил[ый] и полезный малый». Учащиеся, видимо, относились к Келлеру хорошо. Игнат Макаров в сочинении, написанном 18 марта 1863 г., описывая трех прошлогодних учителей, так говорит про Келлера: «Густав Федорович был немец и учил нас только рисовать, и он был смирный, никого не ругал и не бил и рассказывал всё нам, как в Ермании хорошо, что там лето, а зимы почти нет». (АТБ)
381
«Звенья», I, стр. 405.
Во время летних каникул 1862 г., когда Толстой был на кумысе, Келлер жил в семье Тульских знакомых Толстого, Г. Е. и Ю. Ф. Ауэрбахов, в качестве воспитателя их сына. 1 июня 1862 г. Т. А. Ергольская писала Толстому: «Еще должна сообщить тебе кое-что относительно Г. Келлера. Г. Ауэрбах пригласил его на летние месяцы к себе, говоря, что он слышал от тебя, что в школе в Ясной ты многое изменишь, и что тебе не нужно такое количество учителей. Это его очень огорчило, и предложение Г. Ауэрбаха он принял без удовольствия, жалея уезжать из Ясной. Мне он сказал: почему Граф откровенно не сообщил мне своего намерения и отговорил меня от возвращения в Германию, куда моя мать вызывала меня на очень хорошее место? Я посоветовала ему принять предложение Г. Ауэрбаха, быть в роде воспитателя его сына, и в утешение прибавила, чтобы он приезжал в Ясную, ежели очень соскучится. То же самое предложил ему и Сережа, [382] и, кажется, ему это было приятно». «Келлер, кажется, доволен своим местом. Он получает 30 р. сер. в месяц», — сообщала Ергольская Толстому 11 июня. (АТБ) К 5 и 25 октября 1862 г. относятся два письма П. Ф. Перфильевой, в которых она, при посредстве Толстого, вела переговоры с Келлером об условиях его поступления гувернером к ее детям. (АТБ)
382
Серг. Ник. Толстой.