Полное собрание стихотворений

Цветаева Марина Ивановна

Останешься. Заговор равных.

И вот не спросясь повитух

Гигантова крестника правнук

Петров унаследовал дух.

И шаг, и светлейший из светлых

Взгляд, коим поныне светла...

Последний – посмертный – бес смертный

Подарок России – Петра.

2 июля 1931

3. (станок)

Вся

его наука —

Мощь. Светло – гляжу:

Пушкинскую руку

Жму, а не лижу.

Прадеду – товарка:

В той же мастерской!

Каждая помарка —

Как своей рукой.

Вольному – под стопки?

Мне, в котле чудес

Сём – открытой скобки

Ведающей – вес,

Мнящейся описки —

Смысл, короче – всё.

Ибо нету сыска

Пуще, чем родство!

Пелось как – поется

И поныне – так.

Знаем, как “дается”!

Над тобой, “пустяк”,

Знаем – как потелось!

От тебя, мазок,

Знаю – как хотелось

В лес – на бал – в возок...

И как – спать хотелось!

Над цветком любви —

Знаю, как скрипелось

Негрскими зубьми!

Перья на востроты —

Знаю, как чинил!

Пальцы не просохли

От его чернил!

А зато – меж талых

Свеч, картежных сеч —

Знаю – как стрясалось!

От зеркал, от плеч

Голых, от бокалов

Битых на полу —

Знаю, как бежалось

К голому столу!

В битву без злодейства:

Самого – с самим!

– Пушкиным не бейте!

Ибо бью вас – им!

1931

4. “Преодоленье…”

Преодоленье

Косности русской —

Пушкинский гений?

Пушкинский мускул

На кашалотьей

Туше судьбы —

Мускул полета,

Бега,

Борьбы.

С утренней негой

Бившийся – бодро!

Ровного бега,

Долгого хода —

Мускул. Побегов

Мускул степных,

Шлюпки, что к брегу

Тщится сквозь вихрь.

Не онедужен

Русскою кровью —

О, не верблюжья

И не воловья

Жила (усердство

Из-под ремня!) —

Конского сердца

Мышца – моя!

Больше балласту —

Краше осанка!

Мускул гимнаста

И

арестанта,

Что на канате

Собственных жил

Из каземата —

Соколом взмыл!

Пушкин – с монаршьих

Рук руководством

Бившийся так же

Насмерть – как бьется

(Мощь – прибывала,

Сила – росла)

С мускулом вала

Мускул весла.

Кто-то, на фуру

Несший: “Атлета

Мускулатура,

А не поэта!”

То – серафима

Сила – была:

Несокрушимый

Мускул – крыла.

10 июля 1931

5. (поэт и царь)

1. “Потусторонним…”

Потусторонним

Залом царей.

– А непреклонный

Мраморный сей?

Столь величавый

В золоте барм.

– Пушкинской славы

Жалкий жандарм.

Автора – хаял,

Рукопись – стриг.

Польского края —

Зверский мясник.

Зорче вглядися!

Не забывай:

Певцоубийца

Царь Николай

Первый.

12 июля 1931

2. “Нет, бил барабан перед смутным полком…”

Нет, бил барабан перед смутным полком,

Когда мы вождя хоронили:

То зубы царёвы над мертвым певцом

Почетную дробь выводили.

Такой уж почет, что ближайшим друзьям —

Нет места. В изглавьи, в изножьи,

И справа, и слева – ручищи по швам —

Жандармские груди и рожи.

Не диво ли – и на тишайшем из лож

Пребыть поднадзорным мальчишкой?

На что-то, на что-то, на что-то похож

Почет сей, почетно – да слишком!

Гляди, мол, страна, как, молве вопреки,

Монарх о поэте печется!

Почетно – почетно – почетно – архи-

Почетно, – почетно – до черту!

Кого ж это так – точно воры вора

Пристреленного – выносили?

Изменника? Нет. С проходного двора —

Умнейшего мужа России.

Медон, 19 июля 1931

3. “Народоправству, свалившему трон…”

Народоправству, свалившему трон,

Не упразднившему – тренья:

Не поручать палачам похорон

Жертв, цензорам – погребенья