Полное собрание стихотворений

Мережковский Дмитрий Сергеевич

II

Вот и крик, и шум пронзительный,Словно плеск могучих рук:Это – Лебедь ослепительный,Белый Лебедь – мой супруг!С грозной нежностью змеиноюОн, обвив меня, ласкалТонкой шеей лебединою, —Влажных губ моих искал,Крылья воду бьют,Грозен темный пруд, —На спине его щетиноюПерья бледные встают, —Так он горд своей победою.Где я, что со мной, – не ведаю;Это – смерть, но не боюсь,Вся бледнея,Страстно млея,Как в ночной грозе лилея,Ласкам бога предаюсь.Где я, что со мной, – не ведаю».Все покрыто тьмой,Только над водой —Белый Лебедь с белой Ледою.

III

И

вот рождается Елена,С невинной прелестью лица,Но вся – коварство, вся измена,Белее, чем морская пена, —Из лебединого яйца.И слышен вопль Гекубы [26] в ТроеИ Андромахи [27] вечный стон:Сразились боги и герои,И пал священный Илион [28] .А ты, Елена, клятвы мираИ долг нарушив, – ты чиста:Тебя прославит песнь Омира [29] ,Затем, что вся надежда мира —Дочь белой Леды – Красота.

26

Гекуба – жена царя Трои Приама и мать Гектора – отважнейшего из троянских воинов, погибшего в поединке с Ахиллом.

27

Андромаха – жена Гектора.

28

Илион – Троя.

29

Омир – Гомер.

28 июля 1894

Голубое небо

Я людям чужд и мало верюЯ добродетели земной:Иною мерой жизнь я мерю,Иной, бесцельной красотой.Я только верю в голубуюНедосягаемую твердь,Всегда единую, простуюИ непонятную, как смерть.Над всем, что любит и страдает,Дрожит, как лист в дыханье бурь,Улыбкой вечною сияетНеумолимая лазурь.О, небо, дай мне быть прекрасным,К земле сходящим с высоты,И лучезарным, и бесстрастным,И всеобъемлющим, как ты.

1894

Пустая чаша

Отцы и деды, в играх шумныхВсе истощили вы до дна,Не берегли в пирах безумныхВы драгоценного вина.Но хмель прошел, слепой отвагиПотух огонь, и кубок пуст.И вашим детям каплей влагиНе омочить горящих уст.Последним ароматом чаши, —Лишь тенью тени мы живем,И в страхе думаем о том,Чем будут жить потомки наши.

1 августа 1894

Смех

Эту заповедь в сердце своем напиши:Больше Бога, добра и себя самогоЖизнь люби, – выше нет на земле ничего.Смей желать. Если хочешь – иди, согреши,Но да будет бесстрашен, как подвиг, твой грех.В муках радостный смех сохрани до конца:Нет ни в жизни, ни в смерти прекрасней венца,Чем последний, бесстрастный, ликующий смех,Смех детей и богов,Выше зла, выше бурь,Этот смех, как лазурь —Выше всех облаков.Есть одна только вечная заповедь – житьВ красоте, в красоте, несмотря ни на что,Ужас мира поняв, как не понял никто,Беспредельную скорбь беспредельно любить.

1894, Палланца

Леонардо да Винчи

О, Винчи, ты во всем – единый:Ты победил старинный плен.Какою мудростью змеинойТвой страшный лик запечатлен!Уже, как мы, разнообразный,Сомненьем дерзким ты велик,Ты в глубочайшие соблазныВсего, что двойственно, проник.И у тебя во мгле иконыС улыбкой Сфинкса смотрят вдальПолуязыческие жены, —И не безгрешна их печаль:Они и девственны и страстны;С прозрачной бледностью чела,Они кощунственно прекрасны:Они познали прелесть Зла.С блестящих плеч упали ризы,По

пояс грудь обнажена,И златоокой Мона-ЛизыУсмешка тайною полна.Все дерзновение свободы,Вся мудрость вещая в устах,И то, о чем лепечут водыИ ветер полночи в листах.Пророк, иль демон, иль кудесник,Загадку вечную храня,О, Леонардо, ты – предвестникЕще неведомого дня.Смотрите вы, больные детиБольных и сумрачных веков:Во мраке будущих столетийОн, непонятен и суров, —Ко всем земным страстям бесстрастный,Таким останется навек —Богов презревший, самовластный,Богоподобный человек.

1894, Милан

Скука

Страшней, чем горе, эта скука.Где ты, последний терн венца,Освобождающая мукаДавно желанного конца?Приди, открой великолепьеИных миров моих очам:Я сброшу тело, как отрепье,И праху прах мой я отдам.С ее бессмысленным мученьем,С ее томительной игрой,Невыносимым оскорбленьемВся жизнь мне кажется порой.Хочу простить ее, но знаю,Уродства жизни не прощу,И горечь слез моих глотаюИ умираю, и молчу.

Сентябрь 1894

Надежда

Надежда милая, нельзя тебя убить!Ты кажешься порой мне страшною химерой,И все-таки я полн беспомощною верой.Несчастная! как я, должна ты лгать, чтоб жить.Ты в рубище зимой встречалась мне пороюНа снежных улицах, в мерцанье фонаря;Как изгнанная дочь великого царя,С очами гордыми, с протянутой рукою.И каждый раз, глупец, я брал тебя домой,И посиневшие от холода, в тревоге,Отогревал в руках твои босые ноги;И рад был, что ты вновь смеешься надо мной.На золотых кудрях еще снежинки тают,Но мой очаг горит, наполнен мой бокал...Мне кажется, что я давно тебя искал...И легкою чредой мгновенья улетают.Я знаю, что меня ты к бездне приведешь,Но сердцу надо быть счастливым хоть ошибкой,Я знаю, что ты – смерть, я знаю, что ты – ложь,И все-таки тебя я слушаю с улыбкой.Уйди, оставь меня! Что значит эта власть?Но нет, ты не уйдешь – до вечного порога.Я проклинал любовь, и проклинал я Бога,А не могу тебя, безумную, проклясть.

25 сентября 1894

Сталь

Гляжу с улыбкой на обломокМогучей стали, – и меняБыть сильным учишь ты, потомокВоды, железа и огня!Твоя краса – необычайна,О, темно-голубая сталь...Твоя мерцающая тайнаОтрадна сердцу, как печаль.А между тем твое сияньеНежней, чем в поле вешний цвет:На нем и детских уст дыханьеОставить может легкий след.О, сердце! стали будь подобно —Нежней цветов и тверже скал, —Восстань на силу черни злобной,Прими таинственный закал!Не бойся ни врага, ни друга,Ни мертвой скуки, ни борьбы,Неуязвимо и упругоПод страшным молотом Судьбы.Дерзай же, полное отваги,Живую двойственность храня,Бесстрастный, мудрый холод влагиИ пыл мятежного огня.

28 сентября 1894

Ноябрь

Бледный месяц – на ущербе.Воздух – звонок, мертв и чист.И на голой, зябкой вербеШелестит увядший лист.Замерзает, тяжелеетВ бездне тихого пруда,И чернеет и густеетНеподвижная вода.Бледный месяц на ущербеУмирающий лежит,И на голой черной вербеЛуч холодный не дрожит.Блещет небо, догорая,Как волшебная земля,Как потерянного раяНедоступные поля.