Полное собрание стихотворений

Фет Афанасий Афанасьевич

1884

«Не вижу ни красы души твоей нетленной…»

Не вижу ни красы души твоей нетленной, Ни пышных локонов, ни ласковых очей, Помимо я гляжу на жребий отдаленный И слышу приговор безжалостных людей. И только чувствую, что ты вот тут — со мною, Со мной! — и молодость, и суетную честь, И всё, чем я дышал, — блаженною мечтою Лечу к твоим ногам младенческим принесть.

1884

«Ныне первый мы слышали гром…»

Ныне первый мы слышали гром, Вот повеяло сразу теплом, И пришло мне на память сейчас, Как

вчера ты измучила нас. Целый день, холодна и бледна, Ты сидела безмолвно одна; Вдруг ты встала, ко мне подошла, И сказала, что всё поняла: Что напрасно жалеть о былом, Что нам тесно и тяжко вдвоем, Что любви затерялась стезя, Что любить, что дышать так нельзя, Что ты хочешь — решилась — и вдруг Разразился весенний недуг, И, забывши о грозных словах, Ты растаяла в жарких слезах.

1883

Муза («Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня…»)

Мы рождены для вдохновенья,

Для звуков сладких и молитв.

Пушкин

Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня, Бичей подыскивать к закону. Поэт, остановись! не призывай меня, — Зови из бездны Тизифону. Пленительные сны лелея наяву, Своей божественною властью Я к наслаждению высокому зову И к человеческому счастью. Когда, бесчинствами обиженный опять, В груди заслышишь зов к рыданью, — Я ради мук твоих не стану изменять Свободы вечному призванью. Страдать! — Страдают все — страдает темный зверь, Без упованья, без сознанья, — Но перед ним туда навек закрыта дверь, Где радость теплится страданья. Ожесточенному и черствому душой Пусть эта радость незнакома. Зачем же лиру бьешь ребяческой рукой, Что не труба она погрома? К чему противиться природе и судьбе? — На землю сносят эти звуки Не бурю страстную, не вызовы к борьбе, А исцеление от муки.

8 мая 1887

«Жду я, тревогой объят…»

Жду я, тревогой объят, Жду тут на самом пути: Этой тропой через сад Ты обещалась прийти. Плачась, комар пропоет, Свалится плавно листок… Слух, раскрываясь, растет, Как полуночный цветок. Словно струну оборвал Жук, налетевши на ель; Хрипло подругу позвал Тут же у ног коростель. Тихо под сенью лесной Спят молодые кусты… Ах, как пахнуло весной!.. Это наверное ты!

13 декабря 1886

«Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок…»

Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок, Пред скамьей ты чертила блестящий песок, Я мечтам золотым отдавался вполне, — Ничего ты на всё не ответила мне. Я давно угадал, что мы сердцем родня, Что ты счастье свое отдала за меня, Я рвался, я твердил о не нашей вине, — Ничего ты на всё не ответила мне. Я молил, повторял, что нельзя нам любить, Что минувшие дни мы должны позабыть, Что в грядущем цветут все права красоты, — Мне и тут ничего не ответила ты. С опочившей я глаз был не в силах отвесть, — Всю погасшую тайну хотел я прочесть. И лица твоего мне простили ль черты? — Ничего, ничего не ответила ты!

1885

«Как

беден наш язык! — Хочу и не могу…»

Как беден наш язык! — Хочу и не могу. — Не передать того ни другу, ни врагу, Что буйствует в груди прозрачною волною. Напрасно вечное томление сердец, И клонит голову маститую мудрец Пред этой ложью роковою. Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук Хватает на лету и закрепляет вдруг И темный бред души и трав неясный запах; Так, для безбрежного покинув скудный дол, Летит за облака Юпитера орел, Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

11 июня 1887

«Ты помнишь, что было тогда…»

Ты помнишь, что было тогда, Как всюду ручьи бушевали И птиц косяками стада На север, свистя, пролетали, И видели мы средь ветвей, Еще не укрытых листами, Как, глазки закрыв, соловей Блаженствовал в песне над нами. К себе зазывала любовь И блеском и страстью пахучей, Не только весельем дубов, Но счастьем и ивы плакучей. Взгляни же вокруг ты теперь: Всё грустно молчит, умирая, И настежь раскинута дверь Из прежнего светлого рая. И новых приветливых звезд И новой любовной денницы, Трудами измучены гнезд, Взалкали усталые птицы. Не может ничто устоять Пред этой тоской неизбежной, И скоро пустынную гладь Оденет покров белоснежный.

6 сентября 1885

«Если радует утро тебя…»

Если радует утро тебя, Если в пышную веришь примету, — Хоть на время, на миг полюбя, Подари эту розу поэту. Хоть полюбишь кого, хоть снесешь Не одну ты житейскую грозу, — Но в стихе умиленном найдешь Эту вечно душистую розу.

10 января 1887

Ребенку

Я слышу звон твоих речей, Куда резвиться ни беги ты. Я вижу детский блеск очей И запылавшие ланиты. Постой, — шалить не долгий срок: Май остудить тебя сумеет, И розы пурпурный шипок, Вдруг раскрываясь, побледнеет.

18 апреля 1886

«Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник…»

Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник, — У дыханья цветов есть понятный язык: Если ночь унесла много грез, много слез, Окружусь я тогда горькой сладостью роз! Если тихо у нас и не веет грозой, Я безмолвно о том намекну резедой; Если нежно ко мне приласкалася мать, Я с утра уже буду фиалкой дышать; Если ж скажет отец «не грусти, — я готов», — С благовоньем войду апельсинных цветов.

3 августа 1887

Горная высь

Превыше туч, покинув горы И наступя на темный лес, Ты за собою смертных взоры Зовешь на синеву небес. Снегов серебряных порфира Не хочет праха прикрывать; Твоя судьба — на гранях мира Не снисходить, а возвышать. Не тронет вздох тебя бессильный, Не омрачит земли тоска; У ног твоих, как дым кадильный, Вияся, тают облака.