Полное собрание творений. Том 2.
Шрифт:
Для того чтоб действия Епархиального ведомства и самое существование его приняло должное развитие, необходимо нужно содействие, а не противодействие гражданского ведомства. Настоящие отношения сих двух ведомств изображаются следующими фактами: 1) на днях только получена мною данная на место, занимаемое временным приютом Епископа, несмотря на то, что Высочайшим повелением приказано передать это место в Епархиальное ведомство еще при Преосвященном Иеремии, почти вслед за открытием Епархии. 2) Дача, находившаяся при открытии Епархии на конце города, а теперь находящаяся на одном из лучших мест его, частию отданная городским обществом в Епархиальное ведомство для постройки на ней Архие{стр. 483}рейского дома с службами, частию приобретенная покупкою, ныне находится в процессе. По наружности — это процесс чиновника Крупинского, захватившего всю средину дачи, но в сущности это процесс, во главе которого стоит управляющий гражданскою частию. Он, прикрываясь известною периодическою софизмою, которою всегда усиливается прикрыться хищничество, — якобы желанием общественной пользы — стремится при превышении своей власти, при попрании законов, произволом похитить у Архиерейского дома всю центральную часть дачи и передать ее в частные руки, чем должно уничтожиться все достоинство дачи; сей продолжительный и утомительный для Епархиального ведомства процесс делал доселе невозможным построение Архиерейского дома на отведенном месте. 3) До сих пор гражданское начальство не отвело угодий, следующих по закону, для содержания и поддержания Архиерейского дома с его принадлежностями, что следовало бы сделать единовременно с учреждением Епархии, вместо угодий, по неимению их вблизи, Кавказское Епархиальное начальство ходатайствует о денежном вознаграждении. Менее значительные факты выражают одно и то же сочувствие и расположение. Такие отношения я застал сформировавшимися при прибытии моем в Епархию, и трудно уже нынешнему гражданскому начальству переменить принятое им направление.
5. В письме Вашем Вы указали усмотренные Вашим Превосходительством печальные последствия настоящего управления церквами Казачьего линейного войска, и с логическою последовательностию обращаете наблюдательный взор Ваш к самым началам, из которых проистекли и должны проистекать таковые последствия. Ответ мой извлекаю из Закона Божия, из постановлений церковных, из Священного Писания и святых Отцов; буду Вам говорить не мои собственные мнения, но буду излагать учение, признаваемое всею Православною Церковию, признаваемое его Божественным, каковое оно и есть, а не человеческим. Епископ составляет собою начало Церковной Иерархии; он преемник Апостолов, представитель на земле Господа [1291]. {стр. 484} Он рукополагает пресвитера и диакона, он освящает храм или существеннейшую часть храма — антиминс, он освящает святое миро; этого тысячи собравшихся воедино пресвитеров совершить не могут. Он есть начало и источник всех Христианских Таинств и самого Богослужения: Церковь Христианская существовать без него не может. Апостолы, проповедуя Евангелие во вселенной, по всем городам и областям, поставляли Епископов, а Епископы рукополагали пресвитеров (священников) для полного удовлетворения потребности христиан. В церковном смысле священники суть орудия Епископа: эти орудия действуют дотоле, доколе ими действует Епископ; когда он перестает действует ими, тогда они лишаются всей своей силы: ибо силы их и действительность не свои, а заимствованные. Все вообще общество христиан именовалось Вселенскою Церковию, а Церковию частного и поместного именовалось и именуется общество христиан в городе или области: поместными были Церковь Римская, Иерусалимская, Коринфская, Карфагенская, Афинская. Пресвитер никогда не был и не мог быть начальником Церкви по той ясной причине, что он действует не собственною властию, а предоставленною, предоставляемою и прекращаемою его началом, которое — Епископ. Когда пресвитер Павлин стал во главе некоторой части антиохийского народа, отделясь от епископа Мелетия, нисколько, впрочем, не отдаляясь от единства веры, то Вселенская Церковь принимала все зависящие от нее меры, чтоб устранить этот беспорядок, и называла его не иначе как расколом [1292]. Это обстоятельство известно в церковной истории под именем восточного раскола, так как Антиохия, столица Сирии, с сопредельными странами Месопотамиею, Армениею и Грузиею называлась Востоком, составляя восточную оконечность Римской Империи; Персия уже не разумелась в составе Востока. Характер, подобный характеру восточного раскола, имеет и настоящее управление церквами Линейного войска. Весьма естественно, что Главные пастыри Российские, составляющие собою Святейший Синод, смотрят на это обстоятельство в церковном смысле и желали бы, при могущей открыться воз{стр. 485}можности, устранить нарушение церковного порядка и постановления, тем более что он служит причиною скорби для истинных сынов Церкви, причиною соблазна для весьма многих, не понимающих нужд и видов административных и начинающих на этом основании сомневаться в самом Православии нашей Церкви, раскольники же на этом основании внутри и вне России упрекают, обвиняют и уличают нашу Церковь в отступлении от Православия. По причине таких соблазнов, которые нередко вторгаются в Церковь под влиянием более или менее ясным Запада, многие совращаются в раскол, непрестанно растущий в нашем Отечестве. Это доказывается фактически: при Императоре Петре І-м, когда народонаселение России простиралось до 17-ти миллионов, раскольников было 700 тысяч. Если бы они умножились пропорционально народонаселению, то при настоящем народонаселении в семьдесят миллионов, число раскольников должно бы не превышать трех миллионов. Так как в открытых отчетах, читаемых публикою, почти не видно совращения в раскол, а видно только одно обращение из раскола к Православию, между тем на самом деле раскол быстро растет и уже принял гигантские размеры, то это приведет к логическому и практическому заключению: раскол распространяется в России наиболее путями и средствами, неизвестными Правительству или делающимися известными только тогда, когда они совершат свое дело и принесут обильный плод. Одно из надежнейших оружий к ограничению и уменьшению раскола заключается в благоговении пред святейшими постановлениями Святой Церкви, кои суть постановления Божии, постановления Святаго Духа, в охранении их. Протоиерей имеет только право, по церковному своему сану и значению, занимать первое место между братиею своею, священниками [1293]; он отнюдь не имеет церковного права управлять церквами целой области, усвоение этого права священнику — принадлежит характеру протестантизма и так понимается всеми, основательно изучившими христианскую религию. Для всякой поместной Церкви лишение Епископа есть лишение Богом установленной церковной власти, лишение религиозного начала, лишение источника Таинств, источника иерархической власти и суда, источника церковного православного вероучения и нра{стр. 486}воучения; это — отъятие главы у тела, отъятие родителей у детей, изгнание из Церкви изображения Христова, Христова представителя, неминуемым следствием такового разъединения должен быть упадок вероучения, отчего развиваются в стране расколы и ереси, и упадок нравоучения, отчего развивается в стране греховная, развратная и не руководимая совестию жизнь, что все усмотрено Вашим Превосходительством. Но как Православная Церковь страны не может существовать без Епископа, сего единственного источника Христианских Таинств, то для церквей Линейного войска рукополагаются священники и диаконы, освящаются антиминсы и все прочее, для чего нужны власть и сан Архиерейские, Кавказским епископом по распоряжению Святейшего Синода, имеющему характер снисхождения, и требование обстоятельств, но не сообразно правилам и духу Православной Церкви. По церковным правилам Епископ должен производить рукоположения только в пределах своей Епархии, отнюдь не вне ее. Он должен приготовить к рукоположению лице обильным назиданием и изучением лица, по посвящении он должен снова назидать посвященного и наблюдать за ним [1294]. Хиротония — великое Таинство, при посредстве его человек перерождается внезапно из словесной овцы в пастыря. Совершитель этого перерождения — Епископ. По причине духовного перерождения, при посредстве хиротонии Епископ вступает в духовное родство с посвященным [1295]. Живо ощущает это родство и совершитель Таинства, и тот, над которым совершается Таинство. Епископ видит в посвященном духовное свое чадо, плод рукоположения, плод Духа, а рукоположенный видит в Епископе своего отца, доставившего ему новое бытие, видит образ Творца своего, претворившего его из овцы в Пастыря. Духовная печать, налагаемая на душу хиротониею, неизгладима, потому что она Божественна: «Еже Бог сочета, — говорит Евангелие, — человек да не разлучает» [1296]. Отлучение Епископа от {стр. 487} пресвитеров, им рукоположенных, отлучение Епископа от паствы, для которой он исполняет все обязанности Епископа, подобно насильственному отлучению родителей от рожденных ими детей немедленно по рождении их; употребление Епископа как машины для рукоположений и прочих церковных потребностей подобно употреблению родителей только для рождения детей: в одном случае — нарушение закона естественного, установленного Богом, в другом случае — нарушение закона духовного, установленного также Богом. Упомянутое мною выше отделение пресвитера Павлина от Антиохийского епископа продолжалось дольше потому, что было поддерживаемо правительством, которое нередко в видах административных требовало от Церкви разных уступок и по кроткому духу Церкви получало их, как не сопряжено было с ними нарушение самых догматов. Но церковная история фактически свидетельствует, что самая верная и надежная административная мера состоит в тщательном охранении церковных постановлений; уклонение от них в видах административных, казавшееся первоначально полезным впоследствии, в результатах своих оказывалось вредным, способствуя разъединению народа и ослаблению государства.
Весьма основательно замечание Вашего Превосходительства, что характер личности, облеченной церковным саном, должен быть вполне отличен от характера, предначертанного Церковию для сана. Как в обществе человеческом, так и, в частности, в каждом человеке зло перемешано с добром, такое смешение служит одним из практически неотразимых доказательств того, что человечество составляет собою разряд существ падших; вместе с тем оно дает раскаянию и покаянию достоинство человеческих добродетелей, а очищение от зла как частного, так и общественного, соделывает непременным долгом человеков. Зло и добро я принимаю в самом обширном, правильном смысле, признавая злом и недостаток благоразумия, и недостаток самопознания [1297]. Никакие земные саны, никакие высшие призвания, начиная с апостольского, не остались неоскверенными падением человечества; а потому Православная Церковь никогда не останавливалась заменять личность недостойную или недостаточную — другою личностию, более удовлетворительною. Этой участи подвергались и патриархи, и митрополиты, и епископы, словом сказать, все члены церковной иерархии; но {стр. 488} самое чиноположение, как установление Божие, Церковию всегда свято сохранялось.
7. Вы
Вашего Превосходительства покорнейшим слугою.
Подлинное подписано Игнатием, епископом Кавказским и Черноморским.
№ 205.
Октября 3 дня, 1858 года.
Предположение это, однако, не состоялось. В конце 1858 года получено циркулярное предписание Князя Наместника с изложением другого проекта, устраняющего вышеупомянутый, но еще не представлявший ничего положительного, как введенный исполнительно только в виде опыта на два года, с 1-го января 1859 года. По сему посланному проекту изменялся только образ действий Губернатора, Епархиального ведомства он нисколько не касался.
Приведенные здесь два предположения фактически и живописно изображают переходное состояние Края и тем дают возможность Святейшему Синоду составлять правильно свои административные соображения относительно Церкви.
Архиерейский дом
Архиерейский дом к 1858 году был, с справедливостию можно сказать, почти уничтожен.
1. Деревянная, ветхая и тесная хижина, пожертвованная купцом Волобуевым Преосвященному Иеремии на короткий срок, до времени построения Архиерейского дома, должна была служить гораздо долее сего срока приютом Епископу. Неудобство и необыкновенная простота этого приюта отнимали возможность у Епископа заниматься епархиальными делами с должною отчетливостию, сверх того хижина, пожертвованная уже ветхою, начала разрушаться. Епископ должен был провести зиму с 1857 на 1858 год в частном доме. Самое место, {стр. 490} довольно большое, но неудобное для Архиерейского дома, долженствующего стоять отдельно и иметь характер монастыря, утвержденное Высочайшим повелением за Архиерейским домом еще в 1846 году, не было передано к 1858 году под различными предлогами в Епархиальное ведомство.
2. Другое место в лучшей части города, именуемое Воробьевскою, весьма удобное и живописное, куплено Преосвященным Иеремиею у Штаба. При этом месте имеется лесная дача, с плитного ломкого камня, пожертвованная Дому городом. На даче этой производится процесс с частным лицом, захватившим своевольно и насильственно значительный участок в ней и старающимся распространить свое владение. Естественно, что при таком положении этого места, при неизвестности, чем решится дело, построение на нем Дома рановременно. Был составлен проект Дома, но столько недостаточен, что епископ Игнатий не решился представить его на утверждение Святейшего Синода.
3. Кавказское начальство, ходатайствовавшее об открытии на Кавказе Епархии, намеревалось немедленно обеспечить содержание Епископа и его Дома угодиями или суммою денег за угодия. Но обеспечение это до сих пор не осуществилось; как лице, так и Дом Епископа оставлялись в самом затруднительном положении. Епископам Иеремии и Иоанникию выдавались в пособие: 1000 рублей серебром в дополнение к жалованью и 1500 рублей серебром на содержание Дома; последние 1500 рублей были отпущены и в 1858 году.
4. С открытием Епархии даны были дому 44 служителя, избранные из казенных поселян Ставропольской губернии. Дом, очевидно, не имел ни средств, ни места к поселению этих штатных служителей. Средства к содержанию их заключались в их скуднейшем жаловании и в том скуднейшем пособии, которое мог давать им Дом. По этой причине положение штатных служителей, особливо семейных, было в полном смысле безприятное, бедственное. Меры к извлечению Кавказского Архиерейского дома из состояния упадка и уничтожения в 1858 году были приняты следующие:
1) Усиленное ходатайством пред гражданским ведомством о приведении Высочайшего повеления в исполнение введением во владение участком, пожертвованным для временного приюта Епископу, — и Дом введен во владение упомянутым участком и выдана гражданскою палатою данная на владение.
{стр. 491}
2) Деревянная хижина, в которой помещался Епископ, оказалась столько ветхою, что с самого фундамента ее должно было перестроить вновь. Это исполнено в течение лета, причем Дому дано расположение более удобное и несколько больших размеров. Сообразно дороговизне строительных материалов в Ставрополе, новое временное помещение Епископа имеет самый скромный характер, впрочем, не чуждый изящества, доставляемого зданию гармоническими архитектурными размерами, удобством и простотою. Помещенный на конце города, вдали от шума, среди сада, Епископский приют напоминает собою уединенные монастыри-скиты Российские: Гефсиманию, Оптину Пустыню и тому подобные. Хотя этот временный приют собственно для помещения Епископа недостаточно удобен и Архиерейский дом предположено выстроить на другом, весьма удобном месте, однако приняты были все меры устроить этот приют со всею тщательностию и прочностию по двум причинам. Во-первых, неизвестно, сколько времени приют должен быть занимаем Епископом, так как неизвестно, когда выстроится Епископский дом в Ставрополе. Эта последняя неизвестность основана на другой неизвестности: остается ли, по переходному характеру Края, губернским городом Ставрополь или подвергнется участи Георгиевска, быстро поднявшегося и быстро упавшего. Здесь более, нежели в другом месте, ощущается нужда в училище для девиц духовного звания, так как многие села с церквами их стоят в отдаленных степях и почти лишены всех средств к образованию. Нынешний приют Епископа для такого назначения особенно удобен. Близ него находится Духовное уездное училище, а с другой стороны отведено место для построения Семинарии; следовательно, наставники как Семинарии, так и Училища могут быть наставниками и в Духовном женском училище. Кроме того, строения епископского приюта находятся внутри сада, окруженного оградою, а в саду имеются виноградные лозы и фруктовые деревья, уходу за которым могут девицы обучаться, так как сады и виноградники приносят многим из здешнего духовенства значительные выгоды. Чтоб приобрести средства к восстановлению епископского приюта, Епископ обратился с воззванием к пастве. Первоначально воззвание сделано и ставропольскому купечеству, которое, несмотря на недавнее образование общества и скудные свои средства, представило 3975 рублей серебром. По необыкновенной дороговизне материалов в Ставрополе, особенно лесных, которые вчетверо дороже, нежели в С.-Петербурге, {стр. 492} эта сумма оказалась недостаточною. Переписка о доставлении суммы на первоначальное обзаведение из Святейшего Синода, которую сначала весьма живо вело Кавказское главное начальство, ходатайствовавшее об учреждении Епархии, впоследствии слабо была поддерживаема и не увенчалась никаким результатом. Если б эта переписка и возбуждена была с успехом в настоящее время, то плода от нее можно было бы ожидать чрез несколько годов и плод мог быть весьма неудовлетворительным. Между тем нужда в помещении для Епископа не терпела отлагательств: безмездное помещение ему предоставлено было г-м Стасенковым только на полугодичное время, и Епископ не только не получил квартирных денег, но в сем 1858 году не получил и той тысячи рублей вдобавок к своему жалованью, которую получали его предшественники: наем квартиры, кроме совершенной неудобности, был вполне невозможен. Такое положение само собою указывало на один способ: способ усилить пожертвование купечества другими влияниями. Для достижения сей цели, сообразно предшествовавшим примерам в Кавказской епархии и примерам в других Епархиях, Епископ обратился к причтам с предложением сделать посильное пожертвование из кошельковой суммы на устройство приюта для Епископа. Предложение это принято духовенством с необыкновенным сочувствием. К 1-му января 1859 года поступило до восьми тысяч рублей серебром. Этого количества денег оказалось достаточным для основательной и прочной постройки.