Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского

Неизвестен

В Моздоке с чрезвычайною ясностию выяснилась необходимость знания кавказским духовенством татарского языка, как общеупотребительного между горцами. Эта потребность очевидна повсюду в станицах Черноморского и Линейного войска, граничащих с аулами горцев, и в особенности в городах Моздоке и Кизляре. Армяне, составляющие большинство народонаселения в этих городах и торгующие с горскими народами, все знают татарский язык, они с детства изучают его в видах успеха в промышленности. Почему же не изучать его с детства духовенству для успехов христианства?

Моздокское духовное училище помещается в ветхом деревянном домике епархиального ведомства. По тишине, господствующей

в скромном Моздоке, стоящем далеко в стороне от большой дороги из С. — Петербурга в Тифлис, а, следовательно, в стороне от современной цивилизации, занятие науками могло бы идти успешно. Несмотря на благонамеренность и способность смотрителя училища, к 1858 году оно оказалось недостаточным по всем отношениям. Такое слабое состояние его должно приписать двум причинам: скудости содержания и чрезвычайно неудобному помещению.

Ныне первая причина устранена, приняты заботы к устранению и второй. Моздокское училище, находясь в городе, который населен иноверцами, располагаемыми к христианству чудотворною иконою Божией Матери, может оказывать величайшую пользу. Умный смотритель понимает это, имея много теплоты сердечной, он готов и может быть полезным для Церкви.

Город Кизляр. Кизляр должен быть назван вполне азиатским или, точнее, армянским городом.

Жителями Кизляра, как православными, так и армянами григорианского исповедания, особенно уважается икона Живоносного Источника, признаваемая чудотворною по ее древности и по преданиям о совершившихся при ней чудесах, которые нигде не были записываемы. Икона сия находится в приходской Живоносно — Источнической церкви и помещается за правым клиросом.

Кизлярский Крестовоздвиженский монастырь должен бы был иметь важное значение в отношении к церковной администрации, так как он находится в городе, населенном иноверцами, на самом конце епархии, в 500 верстах от епископской кафедры. К сожалению, он не удовлетворяет этой цели.

Главною причиною сего должно признать то, что кавказское начальство доселе имело в виду удовлетворение одних военных потребностей и приносило им в жертву все прочее. Недавно начала развиваться здесь гражданственность и гражданский быт начал признаваться существенным для человека, жителя земли. Недавно начала проявляться мысль, что война и войско суть орудия, которыми водворяется и охраняется гражданственность.

При прежде бывшем взгляде на край весьма доходная рыбная ловля отнята у монастыря в военное ведомство. Частные лица, видя этот образ действий, также дозволили себе присваивать монастырские угодья. Нынешний настоятель монастыря игумен Герман — старец деятельный, трезвый, старинных правил — провел двадцатилетнее управление свое в непрестанных процессах. Естественно, что при таком положении монастырь не получил должного развития, должно считать счастьем, что он не уничтожился.

Собственно русское духовенство в Моздоке и Кизляре, особливо в Кизляре, по малочисленности и бедности русского народонаселения, находится в крайне бедном состоянии. Польза Церкви требует, чтоб оно было поддержано.

Армяне. Здесь представляется весьма нелишним изложить религиозное состояние армян, жительствующих в значительном числе в Кавказской епархии, а в городах Моздоке и Кизляре составляющих большинство народонаселения. Они не понимают евтихиевой ереси, следовательно, не понимают того существенного догматического различия, которым отделяется их Церковь от Церкви Восточной. Разъединение они приписывают разности в обрядах.

К обрядам они не имеют той особенной привязанности, которая заметна в русском народе.

Обряд свой, когда объяснится его несовместность, армяне оставляют легко. Так, они имеют обычай разговляться в Великую Субботу, по окончании богослужения сего дня. Некоторое лицо из их духовенства представило им странность сего обычая, указав на основательность обычая православных, и армяне с любовию, без всяких споров согласились разговляться в день Св. Пасхи, после литургии. Вообще в них заметно непритворное, сердечное влечение сблизиться с православными, с русскими. Обстоятельство это имеет, по мнению моему, особенную важность. Оно важно не только в религиозном отношении, но и в государственном.

Если б Провидение благоволило, чтоб армяне соединились с Православною Церковию, для чего нужно единственно объяснение недоумений с обеих сторон, то государственная польза их в здешнем крае была бы неисчислима. Торговля их обнимает собою не только Кавказский, но и Закавказский край и самые горы. Зная татарский язык, общеупотребительный между горцами, они свободно странствуют в горах, посещают аулы и мирных и немирных горцев, завели с ними близкие сношения. Они могли бы быть под наружностию промышленников превосходными миссионерами и превосходными политическими агентами, имея к исполнению всех этих обязанностей отличные, врожденные способности.

Теперь нравственное положение армян — неопределенное. Оно и должно быть таким: у них есть душевное влечение к русским, но недоумения не устранены, единения нет, естественное и логичное последствие этих условий — неопределенность.

Станицы Кавказского линейного войска. Путь от самого Ставрополя, чрез Георгиевск, Моздок, до Кизляра лежит мимо станиц Казачьего линейного войска. Грустное впечатление производит эта область, к которой усиливаются привить протестантское положение, не свойственное Православной Церкви, вопреки желанию народонаселения. Церковный характер области есть характер раскола. Это вполне ясно и ощутительно для всякого, имеющего определенное понятие о Восточной Церкви. Видят и ощущают это сами казаки, из которых весьма многие изучают и изучили веру. Повсюду в станицах встречали епископа с величайшим радушием, в некоторых являлись к нему депутации с изъявлением своего искреннего желания иметь архиерея во главе своей Церкви. Даже был предложен вопрос: «Скоро ли мы будем принадлежать к Православной Церкви?»

Этот вопрос определяет то понятие, которое казаки имеют о религиозном положении своем. Повторяю: многие между казаками очень тщательно изучают веру, их понятия о вере никак не должно сравнивать с понятиями о ней лиц высшего образованного круга. Самое развитие между казаками раскола служит доказательством, что вера составляет для них предмет глубокого, строгого размышления и изучения, отнюдь не такой предмет, к которому они были бы равнодушны, на который они смотрели бы поверхностно и мимоходно.

При всех вышеупомянутых изъявлениях сочувствия епископ отвечал, что настоящее положение церквей Линейного войска есть следствие административных соображений, что в удовлетворение набожному чувству православных, предписано епископу посетить их храмы и доставить им все желаемое христианское назидание и утешение. Такой ответ если не успокаивал вполне, то налагал на уста молчание. Лицам более образованным он не мог быть и предложен. Здесь всем известно религиозное направление князя Воронцова: он не останавливался публично оказывать особенное внимание и расположение к магометанскому духовенству, давая ему во многих случаях предпочтение пред духовенством православным.