Полнолуние любви

Дарси Эмма

— Теперь ты можешь забыть обо всем и продолжать жить, как жил. — Она судорожно вздохнула. — Ты понимаешь, о чем я… Попроси прислать мои вещи сюда. Я отсюда поеду в аэропорт, поэтому…

— Ты хочешь попрощаться со мной прямо сейчас?

Кэтрин отвела взгляд.

— У тебя, должно быть, запланировано много встреч… Я доберусь сама.

— Оставь мне право принимать решения, Кэтрин. Если ты не хочешь меня больше видеть, так и скажи. В противном случае вечером я приду навестить тебя. И завтра. Если решила лететь домой, я должен убедиться, что ты достаточно окрепла, чтобы

вынести перелет. Я провожу тебя в аэропорт и договорюсь, чтобы стюардессы о тебе позаботились.

Кэтрин смотрела на него, не понимая его побуждений. Впрочем, неудивительно, поскольку он и сам их не понимал. Все, что он понимал, — это то, что ему нужно время, чтобы разобраться в себе.

— Я вернусь, — решительно произнес он и покинул палату прежде, чем Кэтрин успела возразить.

* * *

Кэтрин смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Она сама настаивала на том, чтобы он ушел, и ожидала этого, но не думала, что он решит вернуться.

Зачем?

В ее усталом мозгу царило смятение. Мысли и чувства причиняли боль. У нее болело все: и душа, и тело.

Она свернулась калачиком под одеялом, зарылась лицом в подушку и дала волю слезам, оплакивая свои разбитые мечты.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Они сидели в зале ожидания лос-анджелесского аэропорта, дожидаясь посадки на рейс до Сиднея. Кэтрин бросила взгляд на Зака, который сидел погруженный в себя, с задумчивым выражением на лице. Она не представляла себе, о чем он думает, не понимала, зачем настоял на том, чтобы проводить ее в аэропорт, а теперь дожидается, когда объявят нужный рейс. Время расставания неумолимо приближалось, и в ожидании этого момента нервы Кэтрин грозили лопнуть от напряжения.

С Заком их связывал только секс, но и с ним теперь покончено. Когда она дала понять, что им следует расстаться, Зак ни разу не намекнул, что хотел бы продолжить их отношения. Без сомнения, он, так же как и она, понимал, что так, как раньше, уже не будет.

Весь прошлый вечер и сегодняшний день Зак расспрашивал ее о жизни, о работе, выяснял, насколько она важна для нее, желание ли это сделать карьеру или средство для существования, чем ей нравится заниматься помимо работы, что она любит и что не любит. Складывалось впечатление, что он наконец увидел в ней личность, а не просто объект желания, и это вызывало в Кэтрин горько-сладкое чувство, что он задумался о более длительных отношениях с ней. К сожалению, слишком поздно.

Скорее всего, он затеял этот разговор, чтобы отвлечь ее, да и себя самого, от мыслей о так печально закончившейся беременности. И она действительно забывалась на время, особенно когда Зак рассказывал о своих планах создать собственную компанию по производству анимационных фильмов. Это позволило Кэтрин лучше понять, чем он живет, к чему стремится, что заставляет его двигаться вперед, не останавливаясь на достигнутом.

Зак Фримен никогда не станет почивать на лаврах, он должен неустанно прогрессировать, от одной цели к другой. Даже странно, что он вырвал из своей насыщенной жизни несколько дней и целиком посвятил

их ей, поддержав тогда, когда она в этом больше всего нуждалась. Вероятно, Зак чувствовал себя обязанным, поскольку Кэтрин имела неосторожность выдать ему свои истинные чувства, когда объясняла решение сохранить его ребенка. Еще, наверное, им двигали чувство вины и природная доброта. Кэтрин не сомневалась, что он уже начинал испытывать нетерпение, желая как можно скорее распрощаться с ней и вернуться к своей обычной жизни.

«Объявляется посадка на рейс „КьюЭф-12“ до Сиднея. Просим пассажиров пройти к выходу один-два-два!»

Кэтрин вскочила и взяла свою сумку. Мучительному ожиданию момента расставания наступил конец. Зак не так стремительно отреагировал на объявление — он медленно, как бы нехотя, поднялся с кресла и выпрямился во весь рост. Глядя на высокую мускулистую фигуру Зака, Кэтрин чувствовала, как сердце ее содрогается при мысли, что она видит его последний раз в жизни.

Этого мужчину она выбрала в отцы своего ребенка.

Этого мужчину она безрассудно полюбила всем своим существом.

Понимая, что со словом «прощай» оборвутся все нити, связывавшие их, Кэтрин нашла в себе силы протянуть руку и посмотреть на Зака.

— Прощай, Зак.

— Нет!

Он буквально выкрикнул это слово и обеими ладонями схватил руку Кэтрин. Его глаза напряженно всматривались в ее лицо, а сердце Кэтрин разрывалось из-за того, что слишком поздно. Он опоздал.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Зак, ничего не получится… — Ее голос был полон муки.

— Я говорю не о неделе, которую предлагал провести со мной! — Зак почти кричал. — Это совсем другое.

— Я должна лететь домой! — Кэтрин тоже сорвалась на крик, панически боясь его дальнейших слов, потому что в нынешних обстоятельствах они не принесут ничего, кроме боли. — Уже объявили посадку на мой рейс.

— Мы можем полететь в Лас-Вегас и там пожениться.

Кэтрин недоуменно посмотрела в его глаза, в которых была решимость и… надежда.

— Пожениться? — Уж не ослышалась ли она?

— Да. Если ты уволишься с работы и останешься со мной, конец света не наступит…

Разве дело в ее работе? Работа для нее ничего не значит.

А быть с ним значит все.

Но предложение пожениться именно теперь…

Все эти расспросы вчера и сегодня… Неужели он обдумывал свое предложение? Прикидывал, подойдет ли она ему в роли жены? Кэтрин пребывала в крайней растерянности. Ничего подобного она не ожидала. Его слова шли вразрез с тем, о чем он с уверенностью рассуждал еще два дня назад.

— Кэтрин, у нас будут другие дети, — настаивал Зак, приведя свой последний аргумент.

Кэтрин отшатнулась. Все ее существо — умственно, эмоционально и физически — воспротивилось его словам. Она ощутила холодную пустоту внутри живота, где еще недавно обитал маленький человечек, с которым она связывала так много надежд. Кэтрин не сомневалась, что в Заке говорит потрясение от потери ребенка и что через очень короткий промежуток времени, придя немного в себя, он пожалеет о своих словах.