Полнолуние любви
Шрифт:
Он взял розу, потому что инстинктивно захотел ее сохранить. Да, в тот момент он не был готов к тому, к чему готов теперь. Все в его душе перевернулось, когда он узнал о ребенке. Его и Кэтрин ребенке. Он стал как бы символом того, что их с Кэтрин судьба — быть вместе. Как же слеп и упрям он был, не понимая этого раньше!
Было ошибкой сделать ей предложение в лос-анджелесском аэропорту. Слишком скоро, слишком неуместно после случившегося накануне. Глупо было рассчитывать на положительный ответ после того, что он сделал, и еще больше — чего не сделал по отношению
Уход Кэтрин заставил его взглянуть на собственное поведение ее глазами, чтобы увидеть чудовищную эгоистичность своих поступков, в которых не было места ни желаниям, ни интересам самой Кэтрин. На этот раз все будет по-другому. Зак отдавал себе отчет, что ступает на хрупкий лед, и малейшая ошибка…
Стюард предложил напитки. Зак взял стакан апельсинового сока. Никакого шампанского. Шампанское — праздничный напиток, а ему нечего праздновать в этом путешествии.
— Вылет задерживается? — спросил он, горя желанием поскорее увидеть Кэтрин.
— Нет, сэр. Мы взлетим по расписанию, через десять минут, — заверил его стюард.
Итак, десять минут… плюс двадцать часов в воздухе… остановка в Сингапуре… А он даже не уверен, захочет ли Кэтрин увидеться с ним. Поможет ли письмо, вложенное им в коробку с розой, получить ему второй шанс?
Снова и снова Зак прокручивал в голове написанные им слова — слова, которые он формулировал и переформулировал десятки раз в течение долгих недель…
«Кэтрин,
Давно прошло завтра, и послезавтра, и еще много-много дней, но ничего не происходит. То, что я испытываю к тебе, становится со временем только сильнее. Можем ли мы увидеться?
Я прилечу в Сидней первого мая. В Ботаническом саду есть розовый сад. С двенадцати часов я буду ждать тебя там.
Зак».
А если она не придет? Первобытный инстинкт подсказывал Заку, что тогда следует приехать к ней домой и выломать дверь, снести все разделяющие их преграды, сжать Кэтрин в своих объятиях, предаться безумной любви и добиться от нее ответа.
Но сработает ли это?
В любом случае последнее слово за ней.
Что ей нужно? Чего она хочет? Вот главный вопрос. И при этой встрече, Зак твердо решил это, он будет только предлагать, давать, а не брать и убеждать. Не принуждать. Подошел стюард и забрал пустой стакан.
Огромный лайнер начал свой разбег перед взлетом.
Жребий брошен.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Первый день мая…
Кэтрин стояла у высоких чугунных ворот Ботанического сада. Они были широко распахнуты, как будто приглашали прогуляться и отдохнуть в окружении прекрасных деревьев и цветов. Но Кэтрин знала, что все эти красоты вряд ли тронут сегодня ее сердце.
Уже перевалило за полдень, но болезненная гордость возобладала над ее обычной пунктуальностью. Ни в коем случае она не могла позволить себе прийти первой и дожидаться Зака. Кэтрин прибавила к назначенному им времени еще полчаса на случай
Даже стоя у ворот Ботанического сада, Кэтрин не переставала сомневаться — встречаться ей с Заком или нет? Новое свидание лишь разбередит и без того кровоточащую рану. Да, сегодня Зак в Сиднее. А завтра? Входит ли встреча с ней в план его очередной деловой поездки? Он намерен вернуться в ее жизнь на прежних условиях? Если так, она умрет от боли и от унижения, что все-таки поддалась искушению и пришла.
С другой стороны, роза, которую он сохранил и прислал… Встреча в розовом саду средь бела дня… Похоже, у него на уме нечто большее, чем секс. Если она не пойдет и все не выяснит, то будет терзаться сомнениями до конца своей жизни.
Ноги Кэтрин стали ватными. День стоял теплый и солнечный, но на сердце у нее был лед. Она шла, ориентируясь по указателям и уговаривая себя, что это не займет много времени — узнать, зачем все-таки Зак пригласил ее на встречу.
Но она оказалась совершенно неготовой к тому потрясению, которое испытала при виде Зака. Эмоциональное состояние, в котором она пребывала в последнее время, не шло ни в какое сравнение с тем, как зачастил ее пульс, как каждый мускул, каждый нерв напрягся до предела, как болезненно обострились собственная чувственность и уязвимость.
А ведь Зак даже не смотрел на нее!
Он сидел на скамейке, наклонившись вперед, локти упираются в колени, руки сцеплены, голова опущена. Было видно, что человек погружен в глубокие раздумья. Но несмотря на эту напряженную и какую-то потерянную позу, Зак излучал такую мощную энергию, которая наверняка накроет Кэтрин волной в тот же миг, как только он обнаружит ее присутствие.
Острый приступ паники едва не заставил Кэтрин повернуть обратно. Она не доверяла себе, знала, что может не устоять и… В этот момент он поднял голову, и взгляд его темных глаз немедленно втянул Кэтрин в свое силовое поле. Отступать было поздно.
Одним быстрым гибким движением Зак вскочил со скамейки и направился в ее сторону. И сразу же окружающий мир перестал существовать для Кэтрин, остался только Зак — перед глазами, в голове и в сердце. И ни одна из этих частей тела не поддавалась больше контролю, а где-то в животе зародилось тянущее чувство, что ничего не изменилось в ее восприятии Зака Фримена. Он слишком глубоко проник во все уголки ее существа.
— Что ты хочешь от меня? — выпалила она, борясь со страхом поддаться чувствам и принять губительное для нее решение.
Резкость ее тона заставила Зака замереть на расстоянии вытянутой руки от Кэтрин. Он пытался поймать ее взгляд, разглядеть хоть малейшую трещинку в ее обороне. Собравшись с духом, Кэтрин посмотрела ему в глаза, полная решимости получить ответы на все вопросы.
— А что ты хочешь от меня, Кэтрин? — задал он встречный вопрос.
— Сначала ты ответь, — потребовала она, не клюнув на соблазнительную приманку. Стоит ей ответить, и от ее гордости не останется и следа. — Это ты попросил о встрече, Зак. Не я.