Полнолуние

Антонов Сергей Валентинович

Лепешева Иван застал в кабинете. Тот как раз собирался к экспертам. Следователь кивнул капитану.

– Хочешь участвовать в финале? Я мигом!

Вернулся Анатолий далеко не в праздничном настроении.

– Твою мать! – он швырнул свою кожаную папку на стол с такой меткостью, что ухитрился сбить пластмассовый стаканчик с письменными принадлежностями. – Кто бы мог подумать? Твою мать!

– Эксперты тормозят?

– Нет, они-то как раз все сделали!

– Тогда в чем проблема? Приказывай тащить Гладуна из камеры!

– Прикажу,

будь спокоен. Его отпускать надо.

– Как отпускать?

– Как обычно! На все четыре стороны! Папиллярные линии нашего дорогого Матвея не имеют ничего общего с отпечатками пальцев снятыми на местах преступлений Учителя. Чист инспектор, как стеклышко чист! Может и дальше вести социальную защиту населения.

– Быть такого не может! Эксперты ошиблись!

– Если бы! Два раза проверяли…

– Тогда надо показать фотографию Гладуна той женщине…

– Ничего ей уже не покажешь! – следователь присел на корточки и принялся подбирать рассыпанные по полу ручки. – Звонил я в больницу. Умерла она. Ночью еще умерла.

– Что за хрень? – всплеснул руками Платов. – Значит все-таки Артем?

– Я на обратном пути в дежурку заглянул, оперативной сводкой поинтересовался, – Лепешев сел за стол и подпер кулаками подбородок. – Вчера ночью на пустыре за городом мужик был убит. Судя по характеру травмы, его молотком по башке хряснули.

Крыть было нечем. На эту ночь у Гладуна имелось просто-таки железобетонное алиби и Иван ничуть не удивился тому, что в кабинет следователя Матвей вошел с высоко поднятой головой и уже без наручников.

– Здравствуйте, – пробурчал Лепешев, указывая Гладуну на стул. – Присаживайтесь. Хочу принести свои извинения. Ваше задержание было ошибкой, как и моя вчерашняя грубость…

– Я счастлив, что все прояснилось, – улыбнулся Матвей. – А извиняться не стоит. Не ошибается тот, кто не работает.

– Рад, что вы не держите на нас зла, но поверьте: виновники того, что вы провели эту ночь в камере, понесут заслуженное наказание. Вы можете быть свободны. Если на службе понадобятся какие-то оправдательные документы, мы вам их предоставим по первому требованию.

Гладун взглянул на подушечки своих пальцев испачканные черной краской.

– Мне надо благодарить экспертов, которые продемонстрировали такую расторопность и профессионализм. Ужасаюсь, когда думаю о том, что и они могли ошибиться!

– Вы, конечно, имеете право иронизировать, – не выдержал Платов. – Только нам сейчас не до шуток. Постарайтесь не слишком афишировать свое освобождение из наших застенков. Убийца ведь по-прежнему на свободе.

– Извините. Болтаю разную чушь, – Матвей встал. – Впервые в жизни довелось ночевать на нарах. Такое, кого угодно выбьет из колеи. Прощайте!

– Ты заметил, как он изменился? – спросил Лепешев. – Вчера готов был рыдать, как младенец, а сегодня просто стал образцом спокойствия и уверенности. Шутит даже!

– Ничего удивительного. Вечером человека обвиняли

во всех смертных грехах, а утром заявили, что ошиблись. Хорошо еще, что просто подшутил над нами. Другой на его месте жалобы строчить стал бы.

– Это точно. Значит, теперь будем охотиться на Артема?

– Получается, что так. Впрочем охотиться будешь ты, а лично я не испытываю никакого желания ловить Божко. Лучше вызову парочку своих участковых и всыплю им по первое число!

– За что?

– Был бы человек, а вину мы всегда отыщем!

Глава 30. Мастер компромисса

– Понимаешь, Юленька, этот Гладун вел себя настолько спокойно, что выглядел не невинной овечкой, а закоренелым уголовником, который того и глядишь, мог задвинуть что-то типа «Мусор, не бери на понт!».

– Дался тебе этот соцзащитник! Дактилоскопической экспертизе не веришь?

– Верить, то верю, но…

Сизова посмотрела на Платова поверх чашки кофе.

– С такой рожей ты мог бы зашибать неплохие бабки, подрабатывая плакальщиком на кладбище.

– Если выясняется, что твой друг маньяк и носится по городу с молотком, то хранить хорошую мину при плохой игре становится затруднительно.

Иван встретился с Юлей в небольшом кафе на открытом воздухе. Они собирались вместе прогуляться по городу, но после новостей принесенных капитаном, остались под зонтиком и допивали по третьей чашке кофе.

– Он, между прочим, мужа моего убил, а я, как видишь, не раскисаю, а наоборот переполнена энергией и оптимизмом.

– Ты бы еще задвинула, что-нибудь про веру в светлое будущее.

– Мой милый капитан! У тебя наблюдается классический случай депрессии, вызванной острым дефицитом плодотворных идей!

– Каких, например?

– Попробуй строить планы поимки Учителя, забыв о том, что он твой дружок.

– Это будет трудновато не только потому, что я хорошо знаю Артема. Пытаться предугадать то, что затевает псих, столь же утопично, как строить плановую экономику при социализме.

– Ваня! Ты слишком увлекся Стивенсоном и окончательно заблудился в непроходимой чаще психологии. Забудь о Фрейде! Опустись на грешную землю, вспомни, чему нас учат бесхитростные детективчики в мягких обложках.

– И чему же они нас учат? – усмехнулся Иван.

– Нужно навязать Учителю нашу игру! – с жаром заявила Юлия. – Заставить его действовать по придуманному нами сценарию! Заставить его спешить, допускать ошибки и, в конечном счете, прийти в западню! Это азбучные истины, капитан!

– Отлично, мисс Марпл! Я готов выслушать ваш план.

– Сейчас маньяк затаился, а нам нужно спровоцировать его на действия! Что если какая-нибудь из газет вскользь упомянет о важной свидетельнице, которую следствие прячет от Учителя? Уверена, что псих заглотит эту наживку и попробует заткнуть свидетельнице рот. Найдешь журналиста, который возьмет у тебя интервью?