Полнолуние

Робардс Карен

Уилл сложил руки на груди и щурился на солнце, в лучах которого его волосы казались золотыми, а кожа бронзовой. Молли отметила, что смотрится он недурно. И, пожалуй, даже красив. Разумеется, для своего стариковского возраста.

Еще больше ее удивило то, что она невольно улыбнулась ему.

Уилл ответил взаимностью – медленная улыбка появилась на его губах, уголки глаз чуть дрогнули. Было что-то в его улыбке – некий интим, намек на особую связь, о существовании которой знали только они двое. Молли несколько опешила от столь откровенной демонстрации их отношений. Но потом вспомнила: отношения как раз не были

секретом. Не подлежала разглашению лишь тайна его личности.

Направляясь к нему, она чувствовала, как все шире и теплее становится ее улыбка. Бог знает по какой причине.

– Вот те на, сама мисс Молли! – Пара сильных мужских рук подхватила ее сзади, закружила и вновь опустила. Едва коснувшись ногами земли, Молли высвободилась из грубых объятий и обернулась, готовая обрушиться на бесцеремонного нахала.

– Ты что ж, теперь работаешь на Кловерлотских конюшнях? – На нее с усмешкой взирал Торнтон Уайланд, ничуть не смущаясь гнева, которым полыхали ее глаза. – После того как ты указала Симпсону, куда идти, я решил, что ты больше не вернешься в конный бизнес.

– Выходит, ты ошибся. Я по-прежнему работаю на Уайландской ферме. – Торнтон Уайланд был ее ровесником; красивый породистый брюнет, он сводил с ума всех девчонок в округе на протяжении вот уже многих лет. С тех пор как в марте прошлого года Торнтон бросил учебу в Корнелльском университете (это был четвертый колледж, где он пробовал себя в качестве студента) и вернулся домой, на Уайландскую ферму, он занимался исключительно тем, что вкушал прелести жизни. Молли пыталась избегать встреч с ним, но это было нелегко. Сам он считал себя Божьим даром для женщин и никак не мог понять, почему Молли сопротивляется и не ложится с ним в постель, как это делают все остальные.

Молли улыбнулась ему, но в ее улыбке не было сладости.

– И если ты еще раз прикоснешься ко мне своими лапищами, я тебе их попросту отрублю. Клянусь Богом.

Он рассмеялся, его ореховые глаза заискрились.

– Ты прелесть, мисс Молли, тебе это известно? Как насчет того, чтобы встретиться со мной в пятницу? Я тебя свожу в какое-нибудь веселое заведение.

– Ни за что на свете, – сладко пропела Молли и повернулась к нему спиной.

Направляясь в сторону Уилла – выражение его лица определить было трудно, но улыбка уже пропала, – Молли с опаской подумала о том, как бы Торнтону не вздумалось шлепнуть ее по заднице. Это был его излюбленный способ позлить ее. Видимо, Торнтон все-таки не был законченным тупицей, поскольку сегодня он воздержался от своих штучек.

– Тебе бы следовало быть почтительной с боссом. – Он зашагал рядом с ней. – Я мог бы во многом облегчить твою жизнь.

– В тот день, когда ты станешь боссом, я уволюсь, – сказала Молли, даже не повернув головы, но ускорив шаг.

– Но это случится. Ты же знаешь, что однажды я вступлю в свои права наследника.

– К тому времени ты станешь стариком, а меня здесь уже не будет. Бог даст.

– С тех пор как дед умер, тетя Элен все время говорит о том, чтобы передать управление фермой мне.

Дядя Бойс хочет нанять управляющего, но дядя Тайлер считает, что все должно остаться в семье. А ты ведь знаешь, как тетя Элен слушается дядю Тайлера.

Старик Джон Уайланд умер в декабре, его жена Сара развелась с ним еще лет десять тому назад и жила в Швейцарии. Порвав с семьей

бывшего мужа, она даже не приехала на его похороны. Их дочь Элен – она жила в Большом доме со своим мужем Уолтом Траппом и дочерью Нейли – вынуждена была взвалить на себя управление конефермой после смерти отца. Бойс, младше Элен на восемь лет, был адвокатом и в качестве места жительства чередовал роскошные дома в Лексингтоне, Лейк-Плэсиде, Нью-Йорке и Палм-Бич, в то время как Тайлер, самый младший из Уайландов, занимал дом для гостей на территории фермы. Тед Уайланд, отец Торнтона и старший сын Джона, умер лет десять тому назад. Элен Трапп воспитала племянника, и он считал Уайландскую ферму своим домом.

Молли он преследовал с тех пор, как ей стукнуло восемнадцать.

– Твой дядя Бойс прав. – Торнтон опять рассмеялся. – Сладкая моя, ты все сражаешься со мной, но я-то знаю, что это лишь игра. На самом деле я тебе нравлюсь. Что ты делаешь в субботу вечером?

– Мою голову.

– Мы могли бы сделать это вместе.

– Ничего не выйдет, парень.

– Мы могли бы хорошо повеселиться, если бы ты только расслабилась и дала волю чувствам.

– У меня аллергия на твои увеселения.

Он схватил ее руку и, силой удерживая ее, игриво поцеловал костяшки пальцев, потом перешел на их кончики. Только со второй попытки Молли удалось высвободиться.

– Отстань же, Торнтон, что ты ко мне привязался! Ускорив шаг, Молли наконец добралась до Уилла и остановилась, встав рядом с ним и устремив гневный взгляд на Торнтона.

– Пока, – сказала она и сладко улыбнулась.

Торнтон тоже остановился, и на лице его отразилось неподдельное изумление, когда он увидел Уилла, который, в свою очередь, нахально разглядывал его. Мужчины были примерно одного роста, оба в темно-синих блейзерах, хотя у Торнтона брюки были серого цвета, а галстук пестрел красными треугольниками, в то время как у Уилла он был полосатым. Худощавый и мускулистый, без тени улыбки на лице, с выделяющимися на загорелой коже морщинками вокруг глаз и губ, Уилл сурово и пристально смотрел на пышущего молодостью и красотой Торнтона.

Но если бы перед ней стоял выбор, Молли безусловно предпочла бы Уилла Торнтону. С Уиллом она чувствовала себя в безопасности.

Молли с удивлением обнаружила, что Уилл крепко держит ее за руку. Она отвела глаза в сторону, чтобы не выказывать своего изумления, в то время как Уилл, не отрывая взгляда от Торнтона, медленно и непринужденно приложил ее руку к своим губам.

И задержал ее поцелуем. Его губы были сухими и теплыми. Даже горячими. Молли ощущала его дыхание на своей коже. Она не сопротивлялась, полностью подчинившись его воле. Он перевернул ее руку и поцеловал ладонь. К величайшему удивлению Молли, по коже разлилось блаженное тепло.

Уилл ни разу не взглянул на нее. Молли догадалась, что руку он целовал исключительно ради Торнтона. Чтобы сбить с него спесь.

А Молли между тем едва дышала от волнения.

Торнтон удивленно вскинул брови – собственнический жест Уилла явно произвел на него впечатление; впрочем, на это Уилл и рассчитывал.

– Новый приятель, Молл? – спросил Торнтон. Уилл наконец выпустил ее руку, но их пальцы остались сплетенными. Молли была настолько взволнованна, что не могла даже думать, не говоря уже о том, чтобы дать Торнтону ответ. Уилл ответил за нее.