Полный дом смерти
Шрифт:
Ни пылинки, ни малейшего намека на паутину. В конце коридора находилась причина кристальной чистоты. На маленьком стуле торчал зеленокожий проводник. Демон поднял рогатую голову и поинтересовался, чего желает глубокоуважаемый пассажир.
Пассажир проникся изысканной почтительностью проводника и своей глубокоуважаемостью. Но от кофе-чая-мармелада отказался. Только спросил, когда мы, наконец, разовьем приличную скорость и выберемся под сияние какого-нибудь из валибурских солнц.
– Осталось примерно полчаса, – ответил «железячник», как называют в народе служащих железной дороги. –
Я согласился, что лучше ехать тихо, чем с риском. Думаю, даже бывшая жена не пришла бы в восторг, завали Ходжу Наследи многими тоннами земли и камня.
Выдавая принадлежность к уроженцам Восьмого круга, проводник вещал короткими предложениями, периодически вставляя устаревшие «ибо», «кои» и «глаголю». О страшной трагедии, неразделенной любви в затерянном купе и разрушении города.
– …А потом туда же упал целый спальный корпус Монастыря любопытных девственниц, – вещал проводник. – То-то визгу было…
Я решил, что лучше оставить демона наедине с воспоминаниями. Мне не слишком улыбалось дослушать до конца историю, в которой погибло несколько тысяч прелестных девушек.
Засим откланялся.
Дальнейшая проверка купе меня удовлетворила. Крепкая дверь на улицу, рядом табличка: «Сортир материализуется по желанию пассажира, выброс только наружу. Нажмите кнопку»; два окна, за которыми степенно проплывают магические светильники; четыре спальных полки. На одной из них расположился граф, вторая – моя. (Раваш похлопотал, чтобы его лишний раз не беспокоили – сунул несколько монет проводнику; потому остальные полки пустовали).
Скудный интерьер купе украшал только похрапывающий дел-ар Пиллио. Да я, неусыпно бдящий за безопасностью клиента.
Наконец в приоткрытые окна ворвался дневной свет. Разноцветные отблески сразу двух светил принесли с собой свежий воздух. Впрочем, это длилось недолго. На горизонте поднялись зеленые башенки магической защиты. Следом, из-за нагромождения четырехэтажных домиков пригорода, материализовалась высокая городская стена.
Зашипело. Машинисты закрыли заслонки печи, сбивая пламя. Убрали магиталлические стержни от задницы тяглового чудовища и вовсю загремели. Послабили натяжку цепей, ведущих к гигантскому хомуту на мускулистой шее монстра. Бастарк остановился и облегченно выдохнул. Смрадное дыхание тут же заволокло все пространство внутри и снаружи вагонов.
У меня брызнули слезы, даже платок не помог. Дел-ар Пиллио всхрапнул и прошептал что-то вроде «лучше бы зубы почистила, любовь моя».
– Станция «Окраиновка», – включился динамик над дверью.
«Промышленный выхлоп» бастарка смешался с запахом настоящих промышленных отходов. А еще почему-то завоняло тухлой рыбой.
– Прибыл поезд номер шесть-двенадцать «Валибур – Северная граница», – донеслось от приземистого строения с надписью «Вакзаль» на гоблинском диалекте.
Пригород словно взорвался. Поднятая поездом копоть убежала под
Из ближайшего окна высунулась седая представительница древнейшей профессии. Более древняя, чем первый городской булыжник. Обладательница реденьких волос, угольно-черного макияжа, тысячи морщин на плоской физиономии и вульгарного рта, очерченного все тем же кошмарным угольным цветом. Девица, если бы у кого-нибудь повернулся язык назвать ее этим словом, решительно переступила подоконник и бросилась к нашему вагону. Цепкие пальцы, тонкие и корявые, точно ветки кустарника, вцепились в ручку входной двери.
– Сексуальный эскорт, мальчики, – когда-то томным, а сейчас замогильным голосом сообщила проститутка, широко раскрывая рот. – Доедем до конечной остановки с таким блеском, что глаза и гланды повываливаются.
Я грешным делом в ответ оценил все прелести гланд и аденоидов незваной гостьи. Кажется, они у нее не только вываливались – как обещалось, но и вставлялись обратно… Стало страшно.
– Нет, спасибо… э-э-э… милая. Как-нибудь в другой раз.
– Но я настаиваю! – безапелляционно заявила служительница богини любви.
Я с сомнением глянул на проснувшегося графа. Он в кои-то веки был солидарен со мной – ошалело внимал настойчивой путане. И рожа у него казалась точной копией моей – глаза навыкате, брови на середине лба, искривленные губы. Я даже посочувствовал дальнему родственнику. Не каждый день вельможам случается встать на пороге инфаркта пред такой «красотой».
– Надо же, – прочистил горло Раваш. – Настаивает она… Лучше бы замуж пошла, чем к графьям приставать.
– А ты возьми, – нашлась проститутка. Путанам не привыкать к подобному отношению.
Она тряхнула увесистыми полушариями обвисших грудей. В такт им заколебались коричневые мешки под глазами.
– Недорого! Всего-то два бронзовых слитка за полчаса женитьбы. Сегодня скидка для вельмож и работников городской администрации.
На такое предложение не нашелся с ответом даже надменный граф.
– Прошу исключить из списка свидетелей одного частного детектива, – с этими словами я забился на краешек своего сиденья. – Совет вам да любовь.
Раваш икнул, руки у него предательски задрожали. Что поделать – молодой еще. Он явно чувствовал, что от «девицы» так просто не уйдешь. Стреляная баба, ушлая: и деньги возьмет, и удовольствие получит. Лишь бы клиент не слишком трепыхался.
Я прочитал эти мысли на рожице проститутки. Она относилась, кажется, к рыбоборотням – за левым ухом виднелись темные чешуйки.
– Видишь, он не против, – шлюха подарила Равашу воздушный поцелуй.
Граф издал неопределенный всхлип и вжался в деревянную стенку купе. Я ликовал. Сейчас свершится кошмарный ритуал над графскими мощами. Отдам половину гонорара, чтобы такое увидеть. Но наблюдать за телодвижениями этой девицы…
– Послушайте, уважаемая, – начал я совершенно неуважительным тоном.