Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь - декабрь)
Шрифт:
Поучение 2-е. Преп. Савва Освященный
(О десятой Заповеди закона Божия, запрещающей нечистые мысли и желания)
I. В день преподобного и богоносного отца нашего Саввы Освященного, который проводил жизнь святую и был так внимателен к своему духовному состоянию, что каждую мысль свою, каждое желание и каждое чувство и малейшее движение своего сердца подвергал тщательному самоосуждению, дабы не погрешить пред Господом не только делом или словом, но и мыслию, уместно будет, братия мои, поразмыслить о том: с такой ли осторожностью мы относимся к своим мыслям и желаниям своего сердца, с какой относился преп. Савва «освященный», и не допускаем ли мы грехов, прямо и ясно запрещаемых десятою Заповедью закона Божия. (См. Четьи Минеи, 5 декабря).
II. а) Десятая Заповедь учит нас,
Соломон говорит о лицемере: «каковы мысли в душе его, таков и он» (Притч. 23, 7). «Господь знает мысли человеческие» (Пс. 93, 11). «Господь испытует все сердца и знает все движения мыслей» (1 Пар. 28, 9).
Фарисеи учили людей довольствоваться внешней чистотой чаши и блюда. Но этот закон, требующий внутреннего чистосердечия, мог бы научить их тому, что для Бога эти внешние обряды просто омерзительны, когда ими заменяют правосудие, смирение, любовь. Даже язычники признавали, что Богу угодно только послушание самого сердца. Их философы учили:
«Нечестие и несправедливость находятся в помыслах» (Аристотель).
«Человек, задумавший преступление, виноват так же, как и совершивший его» (Ювенал).
«Завистливый взгляд на чужую собственность подобен хищению (Ксенократ).
б) Быть может, вы думаете: «что худого в одном желании? Что может быть дурного в неосязаемой мысли?» Ответ двоякий. Во-первых, это неосязаемое желание, как вы говорите, имеет для Бога большое значение. Его видят и слышат на небесах, и на небесах мы должны искать прощения. Во-вторых, когда делаешь порочную мысль, то она становится плодовитой матерью всех грехов, это яйцо, из которого вылупляется ехидна. Греховные помыслы – предвестники греховных дел. Грешное любопытство, скрытое под образом невинного ребенка, останавливается на границах искушения и раскрывает двери к греху; когда оно достигает своей цели, то преображается в огромного великана перед тайным, робким, краснеющим вероотступником и раскрывает двери ко множеству случаев нравственных падений.
Какой грех в одном, например, нечистом взгляде, желании и помысле? Но, ведь, они вовсе не так безвинны. От этих горьких корней берут свой сок и свое питание виноградным лозы Содома и грозды Гоморры. Нечестивый взгляд Давида на Вирсавию (2 Цар. 11, 3), когда он прогуливался по дворцовой кровле; грешные помыслы Ахара (Нав. 7, 21) утаить ценные вещи (одежду, серебро и золото); грешные желания Ахава (3 Цар. 21) завладеть виноградником Навуфея – разве они не были причиной многих зол? Во-первых, вожделение повело к прелюбодеянию; во-вторых – к краже, в-третьих, к убийству.
Единственный способ освободиться от греха – это последовать увещанию св. ап. Иакова: «очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные» (Иак.4, 8).
Мы не должны допускать и мысли, что Бог в этой заповеди назначил нам неисполнимую задачу. Нам не особенно трудно устоять против дурных начал, всею силою воли заглушить первые зачатки их наклонностей. Когда же они облекутся в дело, то их не так легко победить.
в) Десятая Заповедь останавливается, главным образом, на внешних видах вожделения: на алчности, которая есть ни что иное, как идолопоклонство, на жажде к наживы, против чего она особенно предостерегает, на любви к золоту и т. п. нечистых стремлениях грешного нашего сердца. Не страшно ли и подумать, что смертный грех Иуды произошел из алчности? Даже апостол мог прельститься наживой. И не видим ли мы в каждом поколении ужасные доказательства того, что «корень всех зол есть сребролюбие» (1 Тим. 6, 10)? Не грустно ли думать, что многие женщины и мужчины, пользующиеся большой славой и высоким положением, что многие юноши и девицы с большими дарованиями в несколько месяцев разорились из-за желания скорее разбогатеть, не брезгуя никаким грязным способом? Нельзя ли применить это нравоучение, например, к Москве и другим нашим городам? Не следует ли нам опасаться, что алчность упадет на нас, подобно звезде «полынь» (Откр. 8, 11), как сказано в Апокалипсисе, и отравит наши реки своей смертоносной горечью? Не грозит ли нам страшное соперничество между различными сословиями, из-за себялюбивой пышности одного и горькой зависти другого?
Эта Заповедь говорит современным богачам: «чем хочешь быть – свободным христианином или рабом маммоны? Защитником мира или его разрушителем? Примером для всего мира или его вьючным животным? Ты с каждым днем становишься богаче. Но ведь благосостояние не значит богатство, а лишь довольство. Поэтому горе тебе, переставшему быть довольным, когда прибывшие волны богатства превращаются в огненные озера опьяняющих напитков или в вину
Миллионам наших братий, в эту минуту, нервно истощенным, ослепленным и опьяненным неутолимой жаждой наживы, продающим честь и честность, чтобы разбогатеть, уклоняющимся перед Богом из-за денег, всем им десятая Заповедь говорит: ищите настоящее богатство, – старайтесь в Бога богатеть (Лк. 12, 21). Чтобы преобразиться, тебе нужно снова открыть истинное значение жизни, следуя учению Господа: «смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения». (Ст. 15).
III. Братия христиане! Душа счастлива только с Богом. Душа слишком божественна, чтобы продавать ее за дурные мысли и желания, которые или истлевают, превращаясь в оскверненный дым, или же переходят в действия и мучат грешника своей пустотой и возмездием.
Будем, православные христиане, зорко следить за нашим сердцем и его чувством к св. Церкви и к ближним и будем направлять его к Господу, подражая в этом преп. Савве Освященному и другим угодникам Божиим, всегда помнившим святую и великую Заповедь Господа: блаженни чистии сердцем яко тии Бога узрят. (Составлено прот. Г. Дьяченко).
Поучение 3-е. Преставление св. Гурия, архиепископа Казанского
(Уроки из его жизни: а) Бог в благопотребное время воздвигает св. деятелей в вертограде Своей Церкви, б) святость жизни есть одно из условий привлечения благодати Божией к христианину; в) Промысл Божий незримо руководит всех, направляя их на путь спасения)
I. Там, где жил преп. Сергий с родителями, пред удалением в пустыню, в Радонежском городке родился св., ныне прославляемый, Гурий, в крещении Григорий; родители его были дворяне Руготины, бедные и не очень известные. В доме благочестивого отца сын получил благочестивое воспитание и обучен был читать и писать. Сыновья незнатных дворян обыкновенно служили тогда если не в службе великого князя, то при домах богатых княжеских фамилий. – Так служил в доме князя Ивана Пенькова и Григорий Руготин. Григорий был умен и смышлен, нрава кроткого и уступчивого, честности неподкупной; он любил ходить в храм Божий на молитву, молился и в доме; любил целомудрие и, охраняя его, держал пост; подавал нищим милостыню, какую только мог. Ум, строгая честность и благочестивая жизнь Григория приобрели особенную доверенность к нему князя и его супруги: Григорию поручено было все управление по княжескому дому. – Товарищи Григория стали завидовать счастью его. Зависть, мучившая бедных, довела их до того, что они оклеветали невинного пред князем в тяжком преступлении, касавшемся чести его супруги. Гордый и вспыльчивый князь, не разобрав дела, хотел убить Григория. Сын князя был осторожен: он представил отцу, что такая расправа только опозорит дом их, и упросил не спешить исполнением приговора, столько опасного для них самих. Удержав порывы гнева, князь придумал другую меру мести. Была выкопана яма, и в нее опущен сруб; сюда-то велел он запереть Григория. Только малое отверстие сверху темницы пропускало в нее свет, и в то же окошко бросали Григорию на пять дней по снопу овса и опускали немного воды. Тяжко было положение невинного страдальца; природа отвращается от страдания и неправды – и Григорий на первый раз не мог не чувствовать горькой скорби. Но благочестивая душа его скоро примирилась с темницею. «Мученики, – думал Григорий, – терпели и не то, при всей своей святости; темница избавила меня от соблазнов и тревог мирских; это уединение оставляет мне полную свободу готовиться к вечности, – а для чего и жить на земле, если не для вечности?» И вот, блаженный Григорий «в такой беде наипаче простирается на славословие Божие, терпя и благодаря Бога о всем». Спустя два года неожиданно в дверях темницы блеснул свет. Григорий, сотворив молитву, толкнул дверь, – она отворилась. Страдалец понял, что Господь дарует ему свободу. Он взял икону Божией Матери, бывшую с ним в темнице, и пошел из темницы прямо в обитель Иосифа Волоколамского, известную тогда по строгой жизни иноков.
Принятый в число братства, Григорий принял монашество и имя Гурия. По высокой духовной жизни своей в 1542 г. он был избран в игумена обители Иосифовой. Пробыв настоятелем обители девять лет без двух месяцев, блаженный Гурий по болезни (темничное пребывание расстроило здоровье его на всю жизнь) сложил с себя заботы начальствования и два года жил на покое, в посте и богомыслии, приготовляясь, сам не ведая того, по устроению Промысла Божия, к великому служению в должности святителя русской Церкви.