Поломанные Константы
Шрифт:
Глаза Егора сузились в черные щелочки… Но он промолчал. В это время рядом с Венерой появилась девочка с черными волосами и сиреневыми глазами. Она была чуть младше Егора.
– Пошли, Венера, – сказала девочка и посмотрела на Егора пронизывающим взглядом.
– Ты кто? – спросил Егор.
– Не имеет значения, – ответила девочка. – А что ты делаешь в этом саду?
Егор не ответил, за него ответила Венера.
– Это Егор Торин, сын генерала Торина, он где хочет, там и бродит. Он плохой, Даша, – с детской наивностью сказала Венера.
Даша еще раз оглянулась. Егора вновь прожгли сиреневые
– Нет, он не плохой, – четко произнесла Даша, чтобы услышал Егор. – Он просто в тебя влюбился.
Егор покраснел и поспешил исчезнуть.
– А вы к нам в гости надолго? – радостно прощебетала Венера.
Даша покачала головой.
– Мне пришла повестка, явиться в Центр Преображения.
– На чистку? – ахнула маленькая Венера.
Даша грустно кивнула.
Даша ничего не понимала, еще вчера все было спокойно, и она проделала долгий трехчасовой путь на электричке из родного города сюда, а теперь машины СС, заполонив дорогу, бесконечным потоком двигались вперед, прогоняя безмятежье из ее души прочь. То безмятежье, тот покой, что она пыталась охранить подольше от извечной тревоги, которая растет в умах и душах человечества, стоит лишь покинуть любой приют. Глядя на бешено летящие машины, Дарья осознавала, что дом отца Георгия – лишь иллюзия, утопия в современном мире…
А до того церквушка отца Георгия, как и прежде, встретила ее таинственно-священным молчанием. Предусмотрительно отключив все мобильные телефоны, она направилась вперед. Сам отец Георгий обрадовался ее приезду как ребенок. Он восклицал: «Слава Господу! Ты здесь!» или «Наконец Всевышний услышал мои молитвы!» Они пили липовый чай, впитавший в себя запах мягкого ладана, и разговаривали.
Разговор старого священника и юной девушки походил на бред умалишенных. Но лишь им был понятен смысл. Они говорили о Боге. Вернее говорила она, а Георгий внимательно, ученически слушал. Она рассказывала ему обо всем неведомом. О тайнах, хранимых землей и небом, о господних делах. О доброте и красоте, о величии и благородстве, о правде и надеждах Веры. Она принесла ему весть. В который раз. Потом он подарит эту весть людям, монолитной толпой собирающимся в тесном помещении церкви. Они придут издалека, проделают долгий путь, чтобы выслушать, впитать его проповеди и молитвы… А пока слушал сам отец Георгий.
Когда Даша закончила говорить, в маленькой комнатке, освещенной тремя свечами, на некоторое время воцарилось молчание. Нарушил его отец Георгий.
– Скажи-ка, Дашенька, – вкрадчиво и очень осторожно проговорил он. – Ты давно обещала рассказать, как тебе удалось избежать чистки.
Девушка бросила на отца Георгия проницательный взгляд и задумалась. Он, бывший митрополит Георгий, чудом спасшийся от мести дьявола, продолжает служить Богу. Через трудности, лишения и опасности, подвергая себя бесконечному риску… Минуту спустя она поставила расписную чашку и тихо заговорила:
– Вообще-то я жила незаметно. Мама видела все мои отклонения, но никогда не говорила об этом, даже самым близким. Кто-нибудь мог донести в Центр Преображения, а оттуда после «очищения мозга» выходят деревянные зомби.
Мама запретила мне фокусы. Единственное, что я себе позволяла, – подогреть чайник, когда я только просыпалась и не хотела
И все бы шло гладко и незаметно, если бы я однажды не добралась до бабушкиных реликвий. Моя бабушка Аня умерла, когда маме было восемнадцать лет, в день прихода к власти Диктатора. Из бабушкиных записей я поняла, кем является на самом деле Диктатор. Это были записи, датированные первыми десятилетиями нашего века. Я читала и чувствовала тревогу, какой-то рок, я наконец-то поняла, почему мама прятала меня от посторонних. Неожиданно среди всего бабушкиного наследства я нашла старую кассету с магнитофонной записью. Любопытство взяло верх. Сосед за стеной коллекционировал старые магнитофоны… и один, кассетный, через минуту оказался у меня на столе. Я вставила кассету. Полилась песня. Это были запрещенные теперь песни, песни времен молодости бабушки, – это был ДДТ. Я слушала с замиранием сердца, совершенно забыв о бумажной тонкости наших стен. Через два дня пришла повестка, меня вызывали в Центр Преображения.
Олеся пила чай и плакала. Алина и Вацлав сидели рядом с ней.
– Может, можно что-нибудь сделать? – с надеждой спросила мужа Алина.
Вацлав отрицательно покачал головой.
– Центры Преображения корнями уходят в Совет, в правительство… А где Даша?
– Пошла к Венере, – прошептала Алина. – Господи, хоть в одном повезло, Володя не дожил до этого кошмара…
Олеся вздрогнула и заплакала сильней…
И, как десять лет назад, машина Вацлава, но уже другая, более легкая и стремительная, подъехала к Центру Преображения.
Вацлав притормозил у КП, к машине подошел эсэсовец. Олеся через открытое окошко протянула ему повестку-направление. Эсэсовец кивнул, и их пропустили.
Олеся вела Дашу по коридору к двери, на которую ей указали. Навстречу им шел высокий бородатый синеглазый человек в белом халате. Завидев Олесю и Дашу, он остановился. Олеся инстинктивно прижала дочь к себе.
– Мы с вами уже встречались? – спросил доктор Олесю.
– Нет, – солгала Олеся, узнав в мужчине напарника Байкалова.
– А вот и неправда, – улыбнулся человек. – Вы меня обманываете. Видите ли, я психиатр и понимаю, когда мне лгут. Да и разве можно забыть такую красивую женщину? Опять что-то с младшей сестрой?
Голос врача был мягок и добр. Олеся еще раз взглянула на этого высокого, сильного мужчину, стопроцентно соответствующего представлению о надежной защите от жизненных бурь для любой женщины, и разрыдалась, как девчонка, первый раз в жизни почувствовавшая безопасность.
– Дочь, – выдавила она.
Доктор не стал утешать, лишь погладил ее по голове и тревожно взглянул на выглядывающую из-за спины матери девочку.
– Бог ты мой! – выдохнул он. – Глаза! Графики у вас есть?
– Да… У нас в городе сделали… – Олеся торопливо протянула карточку Даши.
Доктор развернул длинные склеенные листы с графиками аномалий. Вверху небрежной рукой какого-то медика было написано: Д. Зорина, 14 лет, стопроцентное мутационное изменение биоритмов и волн мозга. Патологий в органике не выявлено.