Поломанные Константы
Шрифт:
Алекс смотрел, как неистово хохочет Сатана и как исчезают Даша и Марина. Неожиданно Дил прекратил смеяться и медленно обернулся к двери. Алекс проследил за его взглядом. В дверях стояла Рута. Дил молчал и смотрел на нее с перекошенным лицом.
– Ты зверь! – закричала она. – Чудовище! Тебе никогда не победить Бога, ты слишком ничтожен!
И Рута, круто развернувшись, убежала.
– Ну что, Алекс, – спокойно сказал Дил, – закрывай Центры Преображения – объявим большую охоту. Клеймить всех моим знаком! Сопротивляющихся убивать! Биомагнитные приборы в головах солдат запустить на полную катушку, зомби не подвержены эмоциям. И против
– А генералы? – спросил Алекс.
– Не особенные. Да, только сын моего верного пса Торина, кажется, без жучка? Ты мне предоставил вчера отчет. Почему, Алекс?
– Ваше Величество, у него странная несовместимость с такого рода излучениями, он может погибнуть, – ответил тот.
– Мутация, Алекс, странная мутация, но он на моей стороне, не страшно.
– А прочие страны и государства? – тихо спросил Алекс.
– Ты забыл, кто я, раб. Эпидемии, катаклизмы, катастрофы, перевороты, тысячи и тысячи зомби, чьи души и сердца принадлежат мне.
Даша стояла у невидимой грани, а впереди высокой стеной горел огонь. Даша лихорадочно соображала, как ей выбраться из огня. Пламя подступало все ближе и ближе, лишь в одном месте огненный барьер был ниже. Даша услышала плач. Плакала Марина. Даша не глядя протянула руку вправо и наткнулась на нее…
– Перестань! – крикнула она.
«Дождь!» – подумала Даша, но дождь не пошел, и она поняла, что здесь бессильна. Времени оставалось мало. Пламя монолитом подступало к ней, и тогда Даша, схватив Марину за руку, побежала вперед, туда, где огонь был поменьше. Ударило жаром, загорелась одежда, какие-то дьявольские фигуры заплясали в огне, касаясь их и обжигая. Марина визжала от ужаса и боли. Даша наткнулась на что-то твердое. Это был колодец, и вода в нем тоже полыхала. «Лучше утонуть, чем стать факелом», – подумала Дарья и прыгнула в колодец, увлекая за собой теряющую сознание Марину. Кончался сентябрь небытия.
Олеся забежала в подъезд и вжалась в темный угол. Машина, кажется, уехала. Господи! Неужели она на месте… С тех пор, как Центры Преображения превратились в запретные зоны, от Даши не поступало вестей… Она еле добралась до дома дочери, с трудом преодолевая частоколы эсэсовских постов… Но дома Дарьи не оказалось…
Олеся тихо шла по темным пустым коридорам Центра, время от времени оборачиваясь. Солдаты у входа не заметили прошедшую мимо женщину.
Агей дежурил вместе с Яном. Литке давно собирался поговорить с Агеем: Байкалов-младший замкнулся в себе, превратив душу в неприступную цитадель. И теперь Ян ждал, пока Агей хоть немного приоткроет плотно захлопнутую дверь, на страже которой стояло равнодушие.
Агей работал, четко исполнял свои обязанности врача, но не более. В свободное время он бесцельно бродил по многочисленным коридорам и лестницам Центра. Так, однажды ему почудилась Даша – она спешила прочь от него, во тьму переходов.
– Даша! Даша! Дарья! – Агей бросился вдогонку. Но обернувшаяся девушка оказалась очень похожей на Дашу, не более.
– Вы знаете Дашу? – спросила тревожно незнакомка. – Где она? Я ее мать, Олеся.
– Олеся? – упавшим голосом повторил Агей.
В этот момент появился Ян, и Олеся, узнав его, немедленно
– Ян? Ян, где моя дочь?! – Ян молчал, и Олеся с паникой на лице обернулась к Агею. – Молодой человек, я чувствую вашу душу, что с Дарьей?!
Агей отвернулся к темному окну.
Туманные рассветы все чаще и чаще опускались на землю. Юна наблюдала, как медленно двигается туманная дымка вдоль морского берега.
Она смотрела в морскую глубь, где плавно колыхались водоросли. Тишина, какая тишина! Юна думала о Венере, вернее, о ее сыне. Неожиданная тайна сестры потрясла Юнону. Все стало на свои места, теперь было ясно, зачем ее хотели убить. Было ясно всем. Юна оказалась втянутой в сложную игру Сатаны. Как реально ощущается бывшая угроза теперь. Бывшая. Они пришли в мир вдвоем. Она и ее сестра. Но она – как прикрытие, для отвода глаз, как жертва ради спасения сестры, которая… что ж. Это выход. И вот теперь, когда она сыграла свою роль, ее присутствие здесь оправданно еще более прежнего. Юнона снова перестала существовать, она была Венерой.
Юна откинула волосы назад и носком кроссовка коснулась водной глади. Затем, засунув руки в карманы брюк, подняла лицо к небу и, вздохнув, зажмурилась…
Для чего? Может, скипетр из храма в горах, хранящийся под плитой со знаком, не так уж и важен? Но если не будет скипетра, не будет и защитного отражающего поля для младенца. И какой-то там повелевающей силы. Но никто не может отправиться за ним, никто. Везде СС… Посты, перекрытые дороги, солдаты в черной форме.
Внезапно руки со знаком СС на черных манжетах обняли Юну – кто-то незаметно подошел сзади. Она открыла глаза, вскрикнула и тут же сорвалась в воду, увлекая за собой еще кого-то.
Вода холодом сковала тело, моментально потяжелевшая одежда потянула глубже, но кто-то вытолкнул ее на поверхность, и Юна, уцепившись за камень, выкарабкалась на поверхность. Следом вынырнул Егор.
– Ты что? – смеялся он, подтягиваясь на руках. – Это же я! Егор!
Юна разозлилась и вновь столкнула его в воду.
Егор, кашляя и отплевываясь, выбрался из воды и сел рядом с Юной. С черной формы, как и с одежды Юноны, текла вода.
– Сумасшедший, – Юна дрожала от холода, стараясь обхватить себя руками как можно крепче. Зуб на зуб не попадал.
– Я не хотел, кто тебя просил дергаться, – и Егор обнял Юнону, пытаясь согреть.
– Ты всегда подходишь так тихо! Я же просила – не подкрадывайся сзади! – воскликнула Юна. – И не прижимайся ко мне, ты мокрый.
– А ты? – рассмеялся Егор. – Тебя не будут искать? Ты так далеко ушла, полтора километра, и ни души.
– Папа в институте до трех, а мама еще вчера уехала к… к бабушке. Да и это место, видимо, никто, кроме меня, не знает…
– А я? – спросил Егор.
– Ты? – казалось, Юна удивилась. – Ты всегда знаешь, где я. Ладно, Егор, проваливай, мне придется сушиться.
– Ничего себе, а я пойду мокрый?
– Ты наверняка оставил за скалой машину, уедешь и переоденешься.
– Поехали вместе, – предложил Егор
– А если мой отец опять нас застукает вместе? – спросила Юна. – Ты докажешь, что не верблюд, а я?
– Тогда я никуда не поеду, – Егор встал на ноги и принялся расстегивать форменную рубашку. – Буду сохнуть с тобой вместе.
– Но Егор!
– Я – с этой стороны камня, а ты – с другой. Венера, я не уеду, оставив тебя одну…