Поломанные судьбы
Шрифт:
– Еще чего? Не хочу, как Машка одеваться.
Я молчала. На самом деле я была не против. Сердце сладко замирало, когда в школьном коридоре меня окликал чей-нибудь ломающийся голос:
– Марина?
Я оборачивалась.
– А, это ты, Машка. Марину не видела?
Я мотала головой. И разочарованный кавалер, тяжело вздыхая, отправлялся на поиски моей неуловимой сестры.
Как я мечтала, как хотела быть похожей на Марину - яркой, запоминающейся, сильной. Еще я балдела от ее имени. Вроде звучит похоже - Марина и Мария. Но она - Марина, а я - всего лишь Машка. Я скрывала
В первое лето после смерти родителей мы пошли работать. Бабушкиной пенсии катастрофически не хватало. Работу, конечно же, нашла бойкая Марина. Договорилась с каким-то армянином, хозяином точки на пляже. Сестра продавала мороженое, я - наливала соки. Не Бог весть, какие деньги, но и эти не лишние. Это лето было, пожалуй, самым счастливым в моей жизни. Печет солнце, прибой лижет гальку, а главное - Марина целый день со мной. Никто ее у меня не отнимает, можно говорить до посинения.
– Ох, Машка, скукота-то какая, - говорила разомлевшая на жаре сестра, развалившись на пластиковом стуле. Но вот подходил отдыхающий, и Маринка оживлялась, надевала дежурную улыбку, стреляла глазами. Ей пачками назначали свидания, звали вечером в кафе. Марина улыбалась, но решительно отказывалась.
– Еще чего, а потом расплачиваться за твое кафе в придорожных кустах, - говорила она, когда поклонник отходил подальше.
После рабочего дня мы наперегонки бросались в теплое море, плавали, ныряли до одури, потом валялись на берегу, глядя на звезды. На заработанные деньги я накупила себе нарядов.
– Марин, а ты куда деньги потратишь?
– Ох, какая ты, Машка, непрактичная. Я свои отложила. Мало ли.
В десятом классе сестра решила, что поедет поступать в Москву.
– Маша, подумай серьезно, кем ты хочешь стать.
И я думала, усиленно думала, но ничего в голову не приходило.
– А ты?
– Я - бухгалтером, - веско ответила Марина.
– Ты? Бухгалтером? Да у тебя тройка по математике. И тебе что, бумажки перебирать хочется, дебет с кредитом сводить?
– удивилась я. Совсем эта работа не для Марины.
– Дура ты, Машка, - вздыхала сестра, - всему тебя учить приходится. Мне денег хочется заработать. А профессия - хорошая, никогда без куска хлеба не останешься.
Отложенные за несколько трудовых лет деньги Марина потратила на репетиторов. Гулянки и мальчишки были забыты. Сестра готовилась. Серьезно и основательно, как и все, за что бы ни бралась. А заодно готовила меня. Для двоих денег на репетиторов не было. Я наконец-таки определилась, кем я хочу стать - психологом.
– Психологом?
– Марина не поверила своим ушам.
– А где ты работать будешь? В коррекционном центре для трудных подростков, или как он там называется? Или в школе?
– Неважно, мне всегда были интересны чувства и поступки людей, - стояла на своем я.
– Ну, ну...
Не то, чтобы мне были интересны чувства и поступки других людей, но это первое, что пришло в голову. Я смотрела какой-то американский фильм. Главная героиня была психологом. И мне так понравилось. Сидит целый день в уютном кабинете, слушает других, да еще и деньги получает. И
Получив аттестаты, мы помахали бабушке рукой и сели в поезд. В плацкарте было скучно, душно и многолюдно.
– Марин?
– канючила я, лежа на верхней полке.
– Отстань, Машка, не видишь, я готовлюсь, - обрывала меня сестра.
Я вздыхала и лежала, глядя на полку багажного отделения. Лес за окном - надоел, вниз к Маринке - нельзя. Она всю постель своими конспектами завалила. Оживлялась я только, когда подъезжали к какому-нибудь городу, выбегала на платформу размяться, купить нам по пирожку, да минералки. Зато когда поезд подходил к Москве, мы обе, как приклеенные, стояли, уткнувшись носами в окно тамбура. Перед нами в лучах восходящего солнца предстала Москва.
– Ого, какая огромная, - восхитилась я.
– Да, - вторила сестра.
Благодаря Маринке мы обе поступили. В один институт, только факультеты разные. Стыдно признаться, но один экзамен, диктант, сестра сдавала за меня. Отмела все мои возражения: «Чтобы наверняка». Сдалась я быстро. Действительно, так будет лучше. Все несколько дней до диктанта мы до посинения разучивали подделывать подписи друг друга. Тоже на «всякий пожарный».
В общежитие нас тоже сестра устроила, в одну комнату. Правда, с нами еще одна девочка жила, Татьяна.
Только мы увидели свои фамилии в списках поступивших, как Марина деловито заявила:
– Надо работу искать.
– Как? Уже?
– погрустнела я.
– А ты как думала? Жить на что-то надо. Пока стипендию получим...
В общем, вместо осмотра достопримечательностей, о котором я так мечтала, мы оббивали пороги в поисках работы. Маринке повезло. Она устроилась в парикмахерскую. Мне, как обычно, везло меньше. Удалось найти работу только в ЖЭКе. Подъезды мыть. Не об этом я мечтала, когда в Москву ехала.
– Тебе везет, будешь в парикмахерской работать, - как-то заявила я сестре.
– Какая разница, где полы мыть, в парикмахерской, или в подъезде?
– удивилась Марина.
Мы хоть и жили в одной комнате, но разными жизнями. Я сдружилась с такой же тихой и блеклой Татьяной. Марина совмещала учебу с работой, вечерами бегала на свидания. При этом как-то умудрялась учиться на одни пятерки.
– Черт, где же москвича найти, одни приезжие, - сокрушалась Марина.
– Ты что, москвича ищешь?
– удивилась я.
– А как же любовь?
– Дура ты, Машка, - вздохнула сестра, - далеко ли ты со своей любовью уедешь, когда жрать нечего?
Но москвич все не попадался. Когда мы учились на пятом курсе, тихо скончалась бабушка. Мы с Маринкой написали заявление в деканате и на месяц уехали домой. После похорон сестра заявила:
– Квартиру надо продавать.
– Зачем?
– я сделала круглые глаза.
– Не все ж в общежитии жить, купим что-нибудь в Москве.
Пока Марина занималась оформлением и продажей, я ходила по любимым местам, прощаясь с городом детства. Вот здесь мы с Маринкой мороженым торговали, а здесь я впервые поцеловалась.