Поломанный Мир 3: Провидение
Шрифт:
Как вдруг вслед за сестрой Кьярой из портала вывалилось два упыря. Вернее, полтора – один целостный и один без нижней половины тела. Ещё никогда Чёрный Мор не пробирался на территорию самой Вальперги. Посредством гулей он бы тут же, всеми правдами и неправдами, стал бы распространяться по последнему саргузскому ковчегу. Всё перечеркнуло одно большое жирное “но”…
Солнце. Палящее, беспощадное солнце Мёртвого Города, которое в гордом одиночестве бороздило небесные лазурные волны. Его смертельные лучи пронзали незваных гостей тысячами пылающих копий.
Зараженные
Не на того напал. У Кьяры сработали рефлексы. Она пнула людоеда каблуком в зубы, и челюсти того раскололись. Это небесному светилу стоило сказать “спасибо”, раз оно заставляло упырей буквально тлеть под своими лучами. Жалкие попытки незваного гостя умереть не бездарно на том и закончились. Затих, подохнув.
Альбиноске стоило бы выдохнуть. Но она умом еще оставалаась на улицах Стии, наводненной Чёрным Мором. Вполне обыкновенное явление. Проход через портал слегка замутнял сознание, лишая на время человека связи с реальностью. Так и здесь.
Тяжело дыша, Кьяра только и делала, что судорожно отползала боком от парочки спаленных заживо гулей, под которыми натекли гнилостные лужи. Стоял абсолютный штиль, и густые – хоть ножом режь! – миазмы, поднимавшиеся над трупами, застывали в воздухе, щипая ноздри.
Лишь когда Малатеста зацепила взором кучку герцогских бойцов, знакомые стены замка и горный пейзаж, она начинала понемногу успокаиваться. Все худшее позади, саму Кьяру беды коснулись только самым краешком. Она жива. Она здесь. Остальное значения не имело.
Герцогский бойцы, по большей части, ранее не видали гулей вживую. Были под впечатлением, столпившись и наблюдая все действо, будто парализованные. Ими правили попеременно страх и любопытство. Каждый понимал, рано или поздно им тоже придется столкнуться с Чёрным Мором. Но кого ни спроси, им этого не хотелось.
Кто-то один всё-таки оправился от ступора и крикнул дозорным:
– Доктора сюда! Они вернулись!
В уме у Кьяры повис риторический вопрос: “Кто мы-то?” Назад в Вальпергу вернулась она одна. И отчасти ей даже было стыдно…
Между тем Якуб и Жаклин своим ходом пытались покинуть Стию. По маршруту, который наметил оршак. Надеяться они могли только на себя, раз их судьбы определяла чистая случайность. Дезертиры бросились вниз по лестнице, готовые встретить кого угодно и что угодно окромя погибели. Полчища упырей начинали жатву. Благо, пока что она распалялась где угодно, только в обход них.
– У нас не так много времени, – предупреждал оршак, спускаясь по ступенькам так быстро, как мог. В тяжелых миротворческих доспехах давалось это не легко.
– Ты мне это можешь не рассказывать! – бросила ему оксиванка, выбиваясь вперёд. Последние две ступени попросту перепрыгнула. Себе такого Якуб не мог позволить при всем желании.
Беглецы беспрепятственно покинули дом на холме
По крайней мере, Жаклин учитывала обстоятельства и рассуждала трезво: права на ошибку у них нет. У нее нет – будет вернее сказать вот так.
В самой деревне творился Хаос во плоти. Лишь инквизиторы точно знали, куда следует направляться. Герцогские же бойцы просто уносили ноги прочь из Стии, дабы удрать на открытое пространство и уже там дождаться солнца. Наивные.
Как ни крути, а гули бегают быстрее. Тем более те, что додумались укрыться от солнца в рыхлой почве.
Со стороны южного заезда в деревню, где спасители человечества оставили повозку и лошадей, доносилось ржание, преисполненное ужаса, боли и паники. Бедные животные никуда не могли деться от гулей – и стали для них дармовым обедом. Вместе с тем путь назад был отрезан. Повезет тому, кто наткнется на инквизиторский скарб, когда заварушка в Стие закончится. Никакого труда не составит его забрать при удачных погодных условиях.
Впрочем, кое-что клинки Вальперги с собой прихватили. Арбалеты и зачарованные болты. Они использовали их по поводу и без в надежде хотя бы так выиграть время, задержать упырей, что повалили на них из всех щелей. Слишком уж рано они перешли от теории к реальному боевому опыту в обход практики. Вели себя не лучше обезьяны, принявшей флюоритовую бомбу за кокосовый орех.
Зачарованные снаряды разрывались то тут, то там. Всюду шелестели молнии, плескались эфирные воды и кислотные дожди, рокотали порывы магии порчи, свистел огонь и грохотала онейромантия. Одновременно с тем бойцы Барбинов орали: кто – в лапах гулей, кто – в панике, а кто – погорев на собственном игнорировании правил безопасности в обращении с инквизиторским инвентарём.
Один рунический болт просвистел в опасной близости от дезертиров. Те просто пробегали мимо. Снаряд угодил в стену дома, детонируя. Инсула, пережившая дельмеев, луров, сарацин и даже расцвет Провинции при Барбинах, взлетела на воздух! Её содрало с фундамента вихрем вне земных ограничений и разорвало на мелкие куски. Добрую четверть Стии будто обстреляли из пушечной батареи.
– Кто доверил этим долбоклюям чары? – заверещал Якуб, напуганный до полусмерти. Его и самого чуть было не сдуло.
– А они и не спрашивали, – угрюмо отозвалась Жаклин, умело припав к брусчатке торсом. Была на опыте, даром что не служила в Инквизиции толком: ей на Востоке разное довелось претерпеть. Оксиванка мигом вытянулась в полный рост и продолжила бежать. Впереди их встречали редкие, прямоходящие гули.
– Дождались! – рявкнул Якуб в неудовольствии. Он поспевал за спутницей, как мог, уготовив упырям щит-экю и моргенштерн. Вронски питал острую необходимость поразминать кости, чтоб не так обидно было за подстреленное ухо.