Поломанный Мир 3: Провидение
Шрифт:
Один удар – вполне достаточно, чтобы запустить необратимый процесс разложения. Лишившись конечности, схлопотав колотую рану, гули верещали надрывно. Сыпались в переулках прямо под ноги альбиноски, проносившейся мимо неудержимым вихрем. Впредь их собственные тела им не принадлежали.
Плоть закипала, разжижаясь и растекаясь вонючим студнем по брусчатке наряду с пораженными внутренностями. Следом крошились кости – и даже черный нектар! Дух гуля сам по себе тлел, оборачиваясь миазматическими клубами пара. Людоеды становились дурным удобрением для стийской земли, отравляя
Кровь, оставшаяся на эспадоне, бурлила и испарялась, поддерживая абсолютную чистоту химеритового клинка. Этот образец был продуман от начала и до конца – и так являл собой совершенство, дарованное гением зачарования.
Хотя в то же время смерть одних упырей непременно влекла за собой появление новых. И с каждым убитым зараженным тварей становилось только больше. Они были повсюду. Догоняли Кьяру, напирая чуть ли не со всех флангов. Как если бы последний герцогский прихвостень уже встретил свой исход на зубах гулей, пораженных налетом.
Благо, капитан Малатеста отыскала таки наиболее удачное место для сбора телепорта. Где-то посреди переулков – самый что ни на есть глухой тупик. Едва краешком глаза она зацепила ответвление, бросилась туда.
Треснувшие каблуки уже порядком износившихся ботинок отбивали на брусчатке нечто схожее с барабанным ритмом. Кьяра спешила. Спешила во что бы то ни стало вырваться из объятий кошмара. Питала наивную надежду более никогда не возвращаться к ужасам, к которым выработала полное неприятие. Она оказалась в числе тех, кто отвергал Поломанный Мир и был отвергнут им.
Зараженные следовали за альбиноской лишь затем, чтоб полакомиться её мясом. И дальше своего неутолимого голода не видели. Наоборот, согласно их представлениям, добыча сама загоняла себя в ловушку. Правда, но лишь отчасти.
Добегая только-только до стены, Малатеста убрала в ножны поспешно эспадон и нацепила перчатку-манипулятив. Одну всего: больше просто не нужно. Свободной рукой полезла в походную суму и выудила оттуда спасительный свиток с заклинанием школы псионики.
Силы мысли недостает, чтобы переместиться туда, куда нарисовало воображение. Зато её вполне хватает порвать пространственно-временной континуум и в долю секунды оказаться на месте привязки. Таков парадокс. И сама руна в нынешних реалиях оказалась актуальна как никогда.
Кьяра мигом сорвала её с бумаги, концентрируя беспокойный сгусток энергии между растопыренных пальцев и швырнула в стену. Сфера лопнула, растекаясь по кирпичной кладке жирной кляксой. Пораженное пространство тут же расщепилось, формируя портал во внутренний двор замка Вальперга. Тот самый, где инквизиторы бесплодно натаскивали гвардейцев своей тактике.
У капитана запас времени был строго ограничен. Десять секунд на то, чтобы прыгнуть в портал и добраться через кротовую нору до пункта назначения целиком и полностью. В противном случае, она могла застрять в пространственном шве. Растерять ненароком по дороге конечность. Что угодно, словом. Ибо с магией шутки плохи. Это касалось как магов, так и тех, кто их стриг, будто овец.
Гораздо
Десять секунд. Вполне достаточно, чтобы чья-то судьба оборвалась или решилась раз и навсегда!
Малатеста ускорилась, не жалея себя. Плевать, что ноги изнывали от избыточной нагрузки и едва ли удобной обувки. Мышцы груди, спины и рук изнывали от неловких телодвижений после атак, но это – ничто. За собой мутантка слышала топот ног. Упыри близко, уже набились в тупик, словно селёдки в бочку. Толкаются и теснятся в попытках дорваться до неё. Ну и пусть. Живой им не дастся.
Гули догоняли. Даже смерть зараженным нипочем. Наоборот, их сила, выносливость и ловкость значительно вырастала в сравнении с показателями при жизни. И это – при общем, заметном увядании организма под давлением агрессивных кристаллов черного нектара. Выходит, минерал забирал полезные вещества, но взамен давал заряд энергии – ровно столько, сколько требовала успешная охота в полях.
Права выбора за Кьярой не закрепилось. Если бы могла, она предпочла бы порталам что угодно. Ненавидела их всем сердцем и душой. И вот, почему…
В кротовую нору Малатеста нырнула первая. Глаза ей застилал ослепляющий синий цвет – холодный, депрессивный и при этом как будто выжигающий напрочь сетчатку. Это ещё ничего. Сама материя, из которой состояла мутантка, преобразовывалась. Делилась, расщеплялась и пересобиралась. Органы чувств отказались работать. И всё же, кое-что альбиноска чувствовала: давление.
Небывалое давление, как будто со всех сторон на неё надвигались, чтобы вот-вот расплющить, стены. Тела её больше не было – сплошь связка злокачественных опухолей, которые болели и жадно разрастались, при этом затрагивая каждый её нерв.
Лучшее, что можно было бы сделать, – это нырнуть в портал нагишом, ничем не отягощенным. Кто-то так и делал, если с головой дружбу не водил, зато страдал меньше остальных. Сама Кьяра каждый раз, попадая в Шов между лоскутами пространства и времени, думала, что и сама бы на такое пошла. Но здесь и сейчас это не представлялось просто-напросто возможным.
Одежда и доспехи на ней, оружие её, птичка в клетке – всё это перемешивалось в едином бульоне из материи, доставляя несусветные муки, чтобы на выходе вновь разорваться на былые объекты.
Полет сквозь пустоту занимал от силы долю секунды реального времени. Но по ощущениям самой Кьяры, она болталась в кротовой норе несколько человеческих жизней к ряду. Синий свет перед глазами побелел. Она рухнула через пространственный карман прямо на тренировочную площадку.
Её приземление назвать лёгким было нельзя. При падении сама же себя ткнула в бок локтем и больно ударилась плечом. Сейчас как раз был разгар тренировочных поединков. Хотя сам Энрико Малатеста отошёл, бросив бойцов, которых курировал изо дня в день. Люди герцога отвлеклись и наблюдали за происходящим недоумевая.