Полоса черная, полоса белая

Островская Екатерина

Он поднес бутылку к рюмке, стоящей перед Ерохиным, хотя она и так была наполовину полна, и хотел долить туда водки.

– Ни-ни-ни, – дернулся Сергей, прикрывая рюмку ладонью.

– Тебе ботинки нужны? Выпьешь за мое здоровье, получишь их, а откажешься – будешь ходить босиком. Ключи-то от подвальчика у меня имеются. Откроем и закроем: делов-то! Печатью моей опечатаем.

Ерохин согласился, предупредив, что может позволить себе только одну рюмку, потому что у него аллергия.

Тарасенко не поверил и даже напомнил, за что вылетел из органов его гость. Причем

напомнил с некоторым восхищением в голосе. Потом, отодвинув ладонь Сергея, налил ему рюмочку до самых краев и улыбнулся приветливо.

– Сейчас таких умельцев у нас нет, чтобы всю ночь бухать, а поутру с чистой головой брать вооруженных пьяных отморозков. Сейчас в твоем отделе какие-то пацаны прилизанные. Раскрываемость упала. Правда, и преступлений стало меньше. А помнишь, как в девяностые?.. Хотя откуда тебе помнить? Ладно, давай за Калошу, чтобы у него все в жизни склеилось…

– Выпьем и пойдем за моей обувью, – предложил Ерохин.

Участковый кивнул и уточнил:

– Только ты до дна, а то несолидно как-то получается.

Выпили, закусили бычками, после чего Сергей поднялся.

– Пойдем?

– Сейчас, – согласился Тарасенко, так и не сделав попытки выйти из-за стола, – только еще по рюмочке на ход ноги.

По дороге к подвальчику участковый делился новостями: кто ушел из отдела, кто вообще вылетел, как Ерохин, из органов, кто пошел на повышение…

Он остановился, словно вспомнив, что упустил самое главное:

– Коптев наш теперь…

– Про него я все знаю.

– Все даже ты знать не можешь. Недавно в главке прошло совещание по поводу усиления спортивной подготовки. Коптев и там на высоте оказался. Предложил создать команду по гольфу, чтобы выступать на российских и международных соревнованиях. Все в зале за животы схватились, так ржали, однако потом проголосовали единогласно, когда верхнее самое начальство поддержало. Коптеву поручили собрать команду и стать ее тренером, потому что он сообщил, что у него имеется огромный опыт участия в частных турнирах. Ты представляешь?

Но на Ерохина эта новость не произвела особого впечатления.

– По моим данным, – уточнил он, – наш Коптев участвовал в турнире один раз после трехдневной пьянки с друзьями бизнесменами. Поехали в гольф-клуб и потребовали предоставить им клюшки. Их было семеро, наш дорогой Коптев с трудом прошел все лунки и в результате стал шестым. Седьмой участник прилег на поле и уснул. Потом они устроили автородео на электромобильчиках, которые возили за ними клюшки. Произошло массовое ДТП. Без жертв. Правда, тому, кто спал на газоне, переехали ногу.

– Я такого не слышал, – удивился Тарасенко.

– Так никто не слышал, потому что лично Коптев собрал всех сотрудников гольф-клуба и пообещал лично отрезать язык каждому, кто ляпнет что-то.

– Сведения точные?

– Более чем. Был у меня работодатель, у которого я одно время был водителем-охранником. Встретил его случайно на заправке: тот был злой, потому что сам в тот день с друзьями решил посетить гольф-клуб, но их не пустили, сказав, что частное мероприятие для очень крутых людей.

– Ему стало известно, кто

эти крутые?

– Конечно. Сказал, что руководство банка «Зебест», охранного предприятия «Сфера» и действующий полковник полиции некто Коптев.

Тарасенко вздохнул:

– Вот ведь…

Помолчал и продолжил:

– Месяц назад у нас провели совещание с целью повышения уровня профессиональной подготовки участковых инспекторов. Коптев выступил с речью. Он сказал, что нам, помимо профилактической работы и бесед, надо настойчиво выявлять лиц, живущих не по средствам, потому что жизнь не по средствам – прямое указание на то, что подобная жизнь обеспечивается доходами, полученными преступным путем.

– Он прав, – согласился Ерохин.

Участковый ничего не ответил. Они подошли к подвальчику, Тарасенко сорвал ленту, спустился вниз и отпер дверь. Первым вошел внутрь и включил свет.

Ботинки теперь стояли не на полочке под портретом Ким Кардашьян, а на стойке. Они выглядели не ношенными, а совсем новыми: очевидно, Акоп провел предпродажную подготовку.

– Классные шнурки, – прозвучал голос участкового, который нашел что-то в обувной коробке. – Настоящая кожа. Для берцев отлично подойдет, а то на моих из просмоленной дратвы. Просмоленной, а все равно рвутся. А эти не сгниют никогда. Возьму-ка себе про запас. Акопу-то они уже не нужны.

Он вынул из коробки несколько пучков, а потом придвинул коробку Сергею.

– И ты себе подбери что-нибудь. А то на твоих ботиночках какие-то хлопковые. Хотя нет, хлопковые в России делают, а эти импортные из джута и конопли с силиконовой позолоченной ниткой. Ты будешь как педик в них выглядеть. Охота тебе?

Ерохин выбрал пару светло-коричневых и спрятал в карман.

– Больше возьми! – приказал участковый и посоветовал: – На всей обуви своей поменяй – практичная ведь вещь. Я по шнуркам спец: до службы в армии почти год на фабрике отработал, где нитки и шнурки делали. А еще авоськи. Знаешь, что такое авоська?

Сергей кивнул.

Он обводил взглядом помещение, потому что в первое свое посещение подвальчика, когда здесь лежал труп, не смог это сделать со всем вниманием.

– Хорошо досмотрели помещение?

– А что тут осматривать? Комнатка небольшая. Отодвинули тумбочку под стойкой. Обнаружили вмонтированный в стенку металлический сейфик. Ключи у Акопа в кармане нашлись. Открыли, а там триста восемьдесят одна тысяча рублей.

– Значит, не ограбление, – сделал вывод Ерохин, – и уж тем более убийца не Калошин. Он-то наверняка знал про сейф и к тому же отсутствовал в момент совершения преступления.

– Так я и не сомневался. Попрошу свою соседку, чтобы она подтвердила твои слова. Это как раз та официантка. Я-то ее с малолетства знаю, и она не будет финтить.

– Узнаешь результаты экспертизы по пулям и сообщи мне, пожалуйста, было ли засвечено где оружие прежде.

– А кто мне скажет? Сам позвони эксперту Сафонову. Ты же с ним имел контакт. Скажешь, что сапожник тебе обувь продавал и тебе интересно, кому он мог перейти дорогу. Он вообще мужик разговорчивый, если не сказать – болтливый.