Полосатый катафалк (сборник)
Шрифт:
— Возьмите себя в руки, Баркер. Первый день всегда самый тяжелый. — Надзирательница потрогала ее за плечо. Возможно, намерения у нее были самые лучшие, но голос звучал наставительно, почти угрожающе. — К вам опять пришел мистер Гуннарсон. Вы же не хотите, чтобы он смотрел, как вы киснете.
Элла отдернула плечо от ее руки.
— Если ему не нравится смотреть, так пусть не приходит. Ни опять, ни потом!
— Чепуха! — сказала надзирательница. — В вашем положении адвокат вам очень нужен, хотите вы того или
— Миссис Клемент, вы не оставите нас вдвоем?
— Как скажете.
И надзирательница удалилась, потряхивая связкой ключей, точно тоскливыми кастаньетами. Я сел к столу напротив Эллы.
— Гектор Бродмен умер. Его убили.
Темные ресницы прикрывали ее глаза. Она упорно их не поднимала. Мне почудилось, что я ощущаю запах ее страха — какую-то едкость в воздухе. Но, может быть, это был запах тюрьмы.
— Вы ведь были знакомы с Бродменом?
— Как с пациентом. Таких знакомых у меня не сосчитать.
— А что с ним было такое?
— У него удалили опухоль. Доброкачественную. Прошлым летом.
— Но вы виделись с ним и после?
— Один раз он меня пригласил, — ответила она все тем же монотонным голосом. — Я ему как будто нравилась, а приглашениями меня не слишком заваливают.
— О чем вы разговаривали с Бродменом?
— Да почти только о нем. Он ведь был пожилым человеком. Вдовцом. Все время рассказывал про великую экономическую депрессию. У него где-то в восточных штатах было свое дело. А в депрессию он и его первая жена потеряли все, что успели скопить. Ну все-все.
— Так у него была и вторая жена?
— Я этого не говорила. — Наконец она подняла на меня глаза. Полные испуга. — Вы что, думаете, я бы вышла за жирного лысого старика? Хотя, при желании, и могла бы.
— Значит, он сделал вам предложение? В первый же вечер?
Она замялась.
— Я с ним виделась еще раза два. Ну, пожалела его.
— И где он вам его сделал?
— В машине. Выпил лишнего у… — Ее губы на мгновение остались открытыми, потом крепко сжались.
— Так где же?
— Где пришлось. Он меня катал. По городу. Свозил в горы.
— К своим друзьям?
— У него не было друзей, — ответила она чересчур быстро.
— Так где же он пил в тот вечер, когда сделал вам предложение? У себя дома?
— У него своего дома не было. Ел в ресторанах, а спал в лавке. Я ему сказала, что никакая женщина не согласится вести такую жизнь. Тогда он предложил переехать ко мне и обставить мою квартиру.
— Как щедро!
— Да уж куда щедрее. — Ее губы тронула улыбка. — Он все уже рассчитал. Ну, и в этот последний вечер я, пожалуй, крепко наступила ему на ногу. Он совсем скис. — В ее улыбке промелькнула жестокость.
— Так где, вы сказали, он пил?
— Я ничего не говорила. Но вообще-то пил он у меня. Сама я не пью, но держу бутылку для друзей.
— Каких,
— Ну, для девочек из больницы. А про него я не говорила, что он был моим другом.
— Как же так? Он ведь подарил вам платиновые часы.
Она выпрямилась, напряженно вытянув шею, словно я накинул ей на шею петлю и открыл люк у нее под ногами.
— Никаких часов он мне не дарил!
— Если не он, то кто?
— Никто. Если вы воображаете, будто я принимаю от мужчин дорогие подарки…
— Часы нашли сегодня у вас дома.
Она закусила нижнюю губу. В окне над ее головой я видел башенку с курантами на здании суда. Солнце уже скрылось за ней. Тень башенки легла на окно, как осязаемый сгусток тьмы. Где-то в железном чреве здания гремели кастрюли и сковородки. Стрелки на циферблате показывали половину шестого.
— Часы мне подарил не Гектор Бродмен, — сказала она. — Я не знала, что они краденые. Когда молодой человек дарит девушке часы или кольцо, как-то не думаешь, что они могут быть крадеными.
— С вами поступили подло и грязно, — сказал я. — На вашем месте я бы постарался расквитаться с тем, кто это сделал.
Она кивнула, прикрыв рот ладонью, внимательно глядя на меня.
— Вы не расскажете мне все, Элла? Скоро ужин, и меня попросят отсюда. А если вы отложите на завтра или послезавтра, может быть уже поздно.
— Поздно? — переспросила она из-за ладони.
— Для вас — поздно. Сейчас у вас есть шанс помочь полиции найти убийцу Бродмена. И я настоятельно рекомендую вам воспользоваться им. Если вы этого не сделаете, а его поймают, ваше положение очень затруднится.
— А как он… Бродмена?
— Размозжил ему голову. И вы будете сидеть здесь и молчать, а он тем временем ускользнет?
Элла провела рукой по собственной голове. Образ, возникший в ее сознании, был настолько ярким, что она взъерошила свои темные волосы и не пригладила их.
— Я понимаю, вы не хотите, чтобы это случилось и с вами. Но как насчет других людей? В конце-то концов вы — медицинская сестра, и, держу пари, чертовски хорошая.
— Льстить мне незачем, мистер Гуннарсон. Я и так скажу вам, кто мне дал кольцо и часы.
— Гэс Донато?
На это имя она никак не отреагировала.
— Нет. Его зовут Ларри Гейнс.
— Человек из Сан-Франциско?
— Он служит спасателем в клубе «Предгорья». Никакого человека из Сан-Франциско не было.
Это признание обошлось ей дороже всех остальных. Она поникла и надолго замолчала. А я с готовностью воспользовался паузой, чтобы закурить сигарету и собраться с мыслями. Защитнику вести допрос — тяжелая работа даже при самых благоприятных обстоятельствах. И хуже всего не в суде, а с глазу на глаз, когда приходится вбивать клиентам в глотку их собственную ложь, пока они ею не подавятся.