Полотно темных душ
Шрифт:
Думая, что сможет услышать больше от кого-нибудь другого, Сондра собрала оставшуюся посуду и пошла на кухню. Открывая дверь, она заметила, как тетка запирает винный погреб. В глазах Дирки стояли слезы, но лицо вновь стало неприветливым, лишь только она увидела Сондру. Не говоря ни слова, она вышла.
Еще до того, как Сондра сожгла кукол, тетка невзлюбила ее. Почему – Сондра не знала и даже не осмеливалась спросить. Но она все время пыталась найти этому разгадку.
Почувствовав, что с этим Джонатаном связана какая-то тайна, Сондра принялась неторопливо протирать посуду. Она стояла достаточно близко
– …сам пришел. Спросил, нет ли для него работы, – говорил ее отец. – Они решили, что Джонатан не может все время оставаться с ними, ведь тогда у него не будет настоящего выбора. Они хотели, чтобы он пришел сюда, пусть даже ненадолго.
– А что он умеет делать? – спросил Андор.
– Читать… писать… Ее дядя фыркнул:
– Нам в Линде это ни к чему.
– …охотиться …идти по следу. Когда он один в лесу – он сам становится диким животным.
– Хороший следопыт нам может понадобиться, – признал Андор, подумав об Арлетте и других детях, пропавших на сборе ягод. – Но рассказ Сондры встревожил меня. Парень не сознался, что заколдовал волков, но если он использовал какое-то заклинание… ну, я не хочу привлекать к нам внимание. Понимаешь, о чем я?
– Если у мальчика талант, а Лео заверял меня, что так оно и есть, трудно удержать его от таких упражнений. И тем не менее он должен будет повиноваться мне, иначе я ничему не стану его учить.
– Что он знает о Стражах?
– Только то, что они – отшельники. Монахи считают, что он не сможет по-настоящему прийти к ним, если будет знать о них больше.
– Вот старые болваны! – воскликнул АНдор.
– Может быть. А может, и нет. Помнишь, как давным-давно уходил Лео? Дядя не ответил.
– Спрошу Дирку, не будет ли она против, если он придет сюда, – сказал Андор наконец.
Сондра поспешила отойти вглубь кухни, не забыв тихонько прикрыть дверь. Через мгновение она вышла в зал, прошла мимо мужчин и поднялась к себе наверх.
Снаружи за окном роем вились мошки и белые жуки. Она слышала, как насекомые бьются в ставни. Сондра разделась, задула свечу, улеглась, закуталась в одеяло, порадовавшись, что крыша над ее спальней сделана из толстой черепицы.
Она долго лежала без сна, думая о Джонатане, о том, как вскочила тетка при упоминании этого имени. Хотя Сондра была уже достаточно взрослой, чтобы думать о женихах и замужестве вполне серьезно, Джонатан, похоже, был слишком молод, чтобы стать ее ухажером. Но все же он привлекал ее гораздо больше, чем Миша или другие мальчишки в Линде. И теперь ей больше всего на свете захотелось вновь увидеть этого юношу с серебряными волосами.
В комнате под залом не спала и Дирка. Она лежа потягивала вино, принесенное в кувшине с кухни. Дирка вспоминала те несколько недель – как давно это было, – когда думала, что теперь у нее есть сын. Все годы, что прошли с тех пор, ее согревала мысль, что мальчик рядом, что однажды он вернется к ней.
Потом судьба подарила ей нового ребенка – не того, что она хотела, но все же ребенка. Ей так хотелось сейчас, чтобы она осталась в Гундараке и помогала сестре растить девочку. Если бы она возилась с Сондрой, когда та была еще младенцем, видела бы, как девочка растет, этот чужой ребенок, может быть, и не смог бы так
Как бы она любила их сейчас, как бы баловала.
Уже много недель Дирка пила крепкое вино по ночам. Вино успокаивало ее. Завтра она осторожно дольет в бутыль воды, чтобы Андор не заметил, сколько уже выпито и, что еще важнее, как она переживает, вспоминая Джонатана. Если он узнает, как ей тяжело, он ни за что не позволит мальчику остаться с ними.
– Но у тебя здесь Сондра, – снова напомнила она себе мягким горьким шепотом, как будто девочка была для нее больше соперницей, чем племянницей.
Обе они ощущали влияние того, кого ни одна из них не знала по-настоящему.
Глава 9
«По ночам душа моя бродит по древним стенам крепости, способная лишь следить за жизнью Стражей, слушать их рассуждения. Они думают, мой сын может быть призван, как будто бы он когда-нибудь сможет стоять рядом с ними и не пускать меня в этот мир.
Мой сын иногда спрашивает об отце. Когда они не могут избежать правды, то лгут. Я шепчу ему, чтобы он на всю жизнь запомнил это».
Той ночью за ужином Джонатан рассказал монахам и о гоблинах, и о волках. Он настойчиво повторял несколько раз, что, если бы он не привел волков, девушку неминуемо убили бы эти твари. Он не пользовался колдовством, чтобы привести волков, – они сами почему-то последовали за ним. И он сумел не нарушить приказ Лео – ведь он мог уничтожить гоблинов, обратить их в пыль, лишь произнеся несколько слов, однако все-таки не сделал этого. Хотя он и нарушил порядки Стражей, удалившись от крепости, он все же ожидал от братьев хоть какой-то похвалы, одобрения. Вместо этого монахи принялись ругать его – а Маттас громче всех.
– Ты ничему не научился за те годы, что провел здесь! – накинулся на него старик. – В этой земле есть силы, которые будут очень заинтересованы в тебе. Ты что, хочешь стать рабом Маркова – повелителя зверей? Ты хочешь, чтобы я повторил историю о трех ведьмах-людоедках из Тепеста? Лишь зло по-настоящему сильно в этой стране. Остальные выживают как могут, а самые благоразумные предпочитают спрятаться совсем.
– Но гоблины бы растерзали девушку, – возразил Жон.
– Они уже многих растерзали в Тепесте.
– Маттас! – воскликнул Доминик.
Жон увидел, что Доминик потрясен словами Маттаса, и услышал по голосу учителя, что прощен, когда глава Ордена добавил:
– Джонатана не видел никто, кроме девушки. Он удачно появился – и вовремя.
– И я не пользовался колдовством, – повторил Джонатан, не сводя глаз с Лео.
Жон не мог объяснить, почему волки пошли за ним. Лео был уверен, что он позвал их заклинанием. Теперь не будет уроков по утрам. Быть может, несколько недель. Джонатан нашел в одной из книг Лео заклинание, которое, как он думал, заставило бы учителя повиноваться его, Жона, воле. Но не хватало смелости попробовать это колдовство.