Положись на принца смерти

Лайм Сильвия

— Я думаю, что ты маленькая дурочка, — проговорил он, и щеки Леоры вспыхнули. — Потому что я в своей жизни не видел женщины красивее тебя.

А затем встал с дивана, развернулся и вышел из собственной спальни, хлопнув дверью. Пока ему не пришло в голову обхватить ее лицо ладонями и целовать светлую кожу с тонкой линией старой раны до того момента, когда девушка засмеется. Громко и весело. Как должна была смеяться все эти годы.

ГЛАВА 7

Леория

Не

знаю, как получилось бы хуже: если бы Тайрел закончил то, что начал, или как все случилось сейчас. Я абсолютно точно круглая идиотка, раз не просто позволила ему зайти так далеко, но еще и получила от этого удовольствие. Но, может, у меня не только внешность бракованная, но и мозги? А что, это объяснило бы неестественную тягу к маньяку-убийце.

А теперь я сидела одна в его комнате, чувствуя себя чужой, но не хотела уходить. Мне все еще было горячо, а в голове образовалась каша из мыслей.

Однако я все же собралась с силами и вышла. Тихонько открыла дверь и на цыпочках прокралась к себе. Оставалось только спрятаться и тихонько умирать от стыда.

Впрочем, этого делать я не собиралась. У меня были планы посерьезнее. Например, убить Бьельндевира.

Как только дверь закрылась, я схватила корону и начала нещадно трясти, вызывая мерзавца. Но, как ни странно, он не появлялся. Я даже пару раз стукнула артефактом по комоду — бесполезно. Прохиндей знал, что провинился, и прятался хорошо.

Так я и бросила эту дурацкую затею.

Сегодня попадаться на глаза Тайрелу я не хотела. Внутри все горело, стоило только вспомнить его взгляд. Стоило вспомнить его руку на моей заднице и его слова:

«Я в своей жизни не видел женщины красивее тебя…»

Но разве он говорил правду? Как это могло быть правдой?

Ближе к вечеру, когда меня начали посещать эти мысли, я подошла к зеркалу и решилась взглянуть на свое отражение. Я и вправду делала это нечасто. Что толку проверять, все ли в порядке с лицом, если я знала, что «в порядке» никогда не будет?

Вот и сейчас из зеркала на меня смотрела бледная девушка с призрачно-белыми волосами, забранными в несколько растрепавшийся хвост. Шрам оставался на месте, водянисто-голубые глаза тоже никуда не исчезли.

— Хотя, если бы с лица исчезли глаза, вряд ли это было бы красиво, — проговорила я и тихо усмехнулась.

Если ничего нельзя изменить, то на ситуацию следует смотреть с юмором. По крайней мере, глаза на месте!

Тайрел наверняка лгал. Уж не знаю, зачем ему это. Но в этом доме все лгут. И Бьельндевир в том числе. Надо только узнать для чего.

На следующий день я снова боялась высунуть нос из комнаты. Тихо подслушивала под дверью, как Тайрел прошел на кухню, что-то съел и покинул дом. Посмотрев в окно, удостоверилась, что он не просто бродит поблизости, а скрылся в лесу.

Я снова осталась одна.

Но

на этот раз ждать чьих-то советов уже не собиралась. У меня был свой план.

Я надела очередное платье, которое купила на деньги Тайрела, и выбралась из дома. Новый наряд невероятно поднимал настроение. Когда всю жизнь ходишь в лохмотьях и обносках, новые платья становятся настоящим праздником. Кроме того, сегодня я впервые могла почувствовать себя сыщиком. Потому что собиралась искать тот самый погреб или подвал, что был изображен в дневнике друида.

Выбравшись на крыльцо, огляделась по сторонам, опасаясь случайно наткнуться на вернувшегося мужчину. Но над лесом стояла утренняя тишина, и только звонкое птичье пение нарушало эту дикую зеленую благодать.

Закрыв глаза, постаралась как можно более четко представить картинку из дневника.

Дом. Несколько цифр, которые могли указывать на число шагов и глубину залегания помещения.

А затем я начала поиски.

После часа бесплодных попыток найти таинственное место вся поляна вокруг дома была промерена моими шагами. Я вытоптала траву и распугала птиц. Но ничего, что напоминало бы отверстие в земле, найти не удалось.

Расстроенная, уселась на ступеньки дома и стала палочкой выводить в пыли ту самую картинку из дневника. Получалось не очень хорошо. Вероятно, я что-то не так поняла. Или на схеме был какой-нибудь другой дом. А может, картинка к Тайрелу и вовсе никакого отношения не имеет.

Через несколько минут от этого дурацкого занятия меня отвлекло какое-то движение в стороне. Я повернула голову и с изумлением увидела… рыжего кота!

— Кружочек! — воскликнула, распахивая руки для объятий.

Само собой, кот в них не бросился.

— Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Как дела? У меня неплохо, насыщенно. Я тут вот… — развела ладони в стороны, — сижу.

Кот повернул голову набок и начал демонстративно вылизывать шерсть.

Он был все таким же тощим, как и прежде. Только теперь шерстка казалась слегка выцветшей и местами побелевшей.

— Ты, я смотрю, сменил окраску, — фыркнула я, испытывая внутреннюю тревогу. Что-то нехорошее слышала о животных, шерсть которых начинает менять цвет на снежно-белый. Что-то очень-очень нехорошее.

— А хочешь еще колбасы? — спросила гостя, и Кружочек подпрыгнул от радости.

Принесла угощение с кухни. Все внимание кота мгновенно переключилось на еду. Он сделал несколько осторожных шагов вперед, нервно виляя хвостом. Подошел к опоре козырька над ступеньками и призывно потерся.

Такого громкого кошачьего тарахтения я давно не слышала.

— Поняла-поняла, не дура, — усмехнулась и опять ушла в дом за едой.

Вернулась не так уж быстро. Пришлось повозиться, чтобы понять, куда Тайрел спрятал оставшуюся колбасу. Но кот все так же ждал меня на крыльце, бродя по пыльным деревяшкам из стороны в сторону.