Польша против СССР 1939-1950 гг.

Яковлева Елена Викторовна

Что же, однако, предшествовало этому? Ранее мы уже привели немало примеров реальной польской политики до войны. Пожалуй, стоит присовокупить к ним и емкий подытоживающий вывод российского историка Л. Б. Миляковой: «В 1930-е гг. польская политика... все больше эволюционировала в направлении национализма. ...Велась работа над законами, которые должны были лишить гражданских прав около полумиллиона польских евреев, существовали планы введения принципа национальной пропорциональности в отдельных профессиях». Что же касается польских коллег Л. Б. Миляковой, то они и в подобной ситуации легко находят оправдание самых вопиющих фактов. Так вот, если верить им, то трагическая судьба, постигшая еврейское население «восточных окраин», выглядит вполне закономерной. Дескать, что делать, раз уж на бесчисленные «благодеяния» польского государства значительная часть сограждан ответила предательством: евреи и белорусы в 1939 г. переметнулись на сторону Советов, а украинцы — так вообще террористами стали. И что ж, прикажете такое терпеть?

Но

вернемся в тот самый 1939-й, когда массовая «измена», собственно, и началась. Так в чем же она заключалась, с точки зрения «прозревших» после развала советского блока польских историков? По их мнению, выступления против остатков польской власти на территории Западной Белоруссии и Украины были вызваны не напряженными межнациональными отношениями, усиленно создаваемыми поляки, а происками «коммуны» и НКВД. При этом нередки случаи, когда они так увлекаются, что сами же себя и опровергают, иногда в рамках одного и того же исследования. Так, в работе М. Вежбицкого «Польско-белорусские отношения при советской оккупации (1939-1941)» можно прочитать: «Следующим образом характеризовались настроения белорусского населения в преддверии 2-й мировой войны в статье, опубликованной 1.2.1939 г. на страницах белорусского журнала "Беларуски Фронт": Белорусское население ожидает каких угодно перемен... философией крестьянских масс является: ничего не говорить, ничего не знать, ничего не делать. Голодные, оборванные, неграмотные крестьяне не заинтересованы никакими политическими или общественными действиями. Они с энтузиазмом пойдут за любым, кто пообещает им хлеба и больше земли, чтобы производить этот хлеб» [62] .

62

Л.Б. Милякова. Разработка концепций моноэтнического государства в Польше (1918-1947). Славянский сборник. 6. Самарский государственный университет, www.sgu.ru/faculties/ historical/sc.publication/vseob.hist./slavyanskiysbornik/milyakovaphp

И вот приходит Красная армия, и население ее приветствует. Хотя и по-разному, в основном, в зависимости от национальности. Вот как об этом пишет 1-й секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко: «Настроения белорусских крестьян великолепные, они поддерживают как могут Красную Армию... За Белостоком (уже на чисто польских землях. — Прим. авт.) население приветствует нас более сдержанно, меньше знают русский язык, зато чаще раздаются выстрелы из-за угла и из леса в солдат Красной Армии и их командиров». Просоветские настроения проявлялись в том числе в виде широко распространенных — в особенности на территориях, населенных белорусами (или евреями) — приветствий отрядов Красной Армии» [63] .

63

М. Wierzbicki. Stosunki polsko-bialoruskie pod okupacja sowiecka (1939-1941), Беларускі Пстарычны Зборнік — Bialoruskie Zeszyty Historyczne. Nr. 20. Bialystok, 2003

А что же на этот счет нам сообщают паны польские историки, хотя бы уже знакомый нам М. Вежбицкий? — «В диверсионные действия и бунты (имеются в виду выступления против польских органов власти. — Прим. авт.), организованные на этой территории, в основном были вовлечены представители двух национальных меньшинств довоенной Польши: белорусской и еврейской, чаще всего происходящих из самых бедных слоев общества окраин». Дальше автором лаконично рассказывается, как польские власти подавляли эти антиправительственные выступления, для чего даже однажды брали штурмом захваченный восставшими город Скидель в Белоруссии. Ну и ввиду военного положения каждого схваченного с оружием в руках расстреливали.

Примерно такие же сведения приводятся и у многих других польских историков. Причем о количестве расстрелянных лиц, их национальности, возрасте и т.д. ничего не сообщается. Зато в деталях, эмоционально, и даже так и тянет сказать — со смаком, расписываются злодеяния «бунтовщиков» и их вдохновителей — головорезов из Красной армии. Ни тени сомнений нет на этот счет и у известной нам пани М. Павловичовой: «Насилия творило местное население, сформированное в отряды так называемой "милиции", в которых наряду с Советами и украинцами было много евреев». И снова Вежбицкий: «Одним из примеров извращения фактов было представление борьбы польских властей с коммунистической диверсией в Гродно. После занятия этого города Красной Армией советские власти представили подавление антипольских диверсионных действий как "антисемитские эксцессы" польских властей, направленные против невинных граждан еврейской национальности ...»

Подобную, мягко выражаясь, однобокую трактовку событий на «восточных окраинах» без труда с помощью ярких примеров опровергает израильский историк г-жа Фатал-Кнаани: «...B преддверии вступления советских сил в Гродно, в то время когда гродненские рабочие освободили политических заключенных из местной тюрьмы, вооруженная группа, состоящая из поляков, по инициативе судьи Микульского приняла

решение "навести порядок" в городе. Микульский собрал вокруг себя группу людей, в том числе и полицейских... вооруженных карабинами и пистолетами. Вооруженная группа овладела улицами города, убивала и избивала беззащитное население. Евреев обвиняли в восхищении русским коммунизмом, который занял половину Польши. Результатом погрома было двадцать пять жертв... Были также лица, проявившие инициативу, организованные полувоенным образом для поддержания порядка и безопасности и для того, чтобы предотвратить антиеврейские инциденты и грабежи. На предместье организовалась группа молодых евреев и молодых белорусов (работающих на заводе изделий из стекла), чтобы защищаться от грабителей. Им удалось отобрать оружие у группы хулиганов в мундирах польской армии» [64] .

64

I. Gutman."Oni" i "my", www.pogranicze.sejny.pl/archiwum/ jedwabne/wiez/08gutman.html

Но у поляков, похоже, и здесь свои контраргументы имеются. Тот же профессор Т. Стшембош безо всякого зазрения и смущения режет польскую правду-матку, трактуя расправы над евреями в духе борьбы с предателями и наймитами НКВД: «Это была коллаборация с оружием в руках, переход на сторону врага, предательство, совершенное в дни поражения» [65] . И опять Стрембош, причем там же: «Польские евреи, в гражданской одежде, с красными повязками на рукавах и вооружены карабинами, принимают в большом числе участие в арестах и депортациях. Это было самым жутким, но для польского общества вопиющим был также факт большого количества евреев во всех советских учреждениях и ведомствах. В особенности, если поляки господствовали тут до войны!» (выделено автором).

65

Tomasz Strzembosz. Przemilczana kolaboracja // Rzeczpospolita 27.01.2001.

Помимо этого, в своей работе неистовый польский профессор приводит также довольно много примеров поголовной коллаборации евреев с большевиками на основании записанных в армии Андерса устных сообщений поляков, нередко противоречивых. И все же попробуем отдельные из них проанализировать. Вот свидетельство Л. Хойновской: «В Едвабне, населенном преимущественно евреями, было только три дома, которые не вывесили красного флага, когда туда вошли русские. В том числе и наш». Или: «...Начались массовые обыски у нелояльных людей, врагов народа... Местное население в большинстве своем отказалось от голосования (на выборах в октябре 1939 г.)», — тоже из Едвабне, но уже из уст рабочего К. Соколовского [66] . Сопоставляем, и что же получается: из 2 200 человек в Едвабне (по довоенным данным, там было около 60% еврейского населения) поляки проживали только в трех домах, а, следовательно, если верить Хойновской, статистика довоенной Польши врет? С другой стороны, уже по Соколовскому, тамошнее население в массе своей не настроено было сотрудничать с «большевиками», из чего напрашивается вывод: либо большую его часть составляли поляки — а это противоречит как официальной польской статистике, так и словам Хойновской — либо евреи не поголовно служили НКВД?

66

Tomasz Strzembosz. Przemilczana kolaboracja // Rzeczpospolita 27.01.2001.

Казалось бы, чем не повод переосмыслить научные выкладки, однако профессор Т. Стрембош и ему подобные остаются верны себе и продолжают утверждать, что в любом случае виноваты предатели-евреи, которые к тому же и вели себя по отношению к полякам крайне нагло. А потому из одной работы в другую кочует фраза, ставшая уже чуть ли не классикой польского историко-публицистического жанра и подчеркивающая случаи «издевательства» отдельных евреев над поляками вследствие переворота, случившегося в положении обоих обществ: «Вы хотели Польшу без евреев, вот Вам евреи без Польши».

При этом и Стрембоша, и других его братьев «по оружию», особенно задевает за живое тот факт, что с момента прихода Советов поляки перестали быть привилегированной частью общества и были в значительной мере устранены из аппарата власти. И, хотя в порядке объективности они также констатируют и открывшиеся одновременно с этим новые социальные и экономические возможности для белорусов и евреев, все равно продолжают твердить, что евреи заняли место поляков, а кроме того, оказывали активную помощь советским властям в высылке неблагонадежных элементов. А вот на то, что таковые, как это ни обидно, были и среди поляков, почему-то закрывают глаза. Увы, есть примеры, когда гордые сыны Польши сдавали своих так же, как и обвиняемые ими в измене евреи. Был даже некий поляк, который писал идолопоклоннические письма Сталину, что, однако, не помешало ему впоследствии поучаствовать в уничтожении еврейского населения в печально известном Едвабне. Так что жизнь, она все же поразнообразнее, чем картинка, открывающаяся из узких бойниц ретивых поборников исторической «справедливости».