Полшага до неба

Семироль Анна

Грета выключила воду, вытерла руки махровым полотенцем.

— Давай испечем пиццу? На ужин приедет мой бойфренд.

— З-зачем?

— Не волнуйся. Он на нашей стороне. И просто приедет на ужин. Давай по чуть-чуть мартини, а? — предложила Грета и потянулась за бокалами, не дожидаясь ответа.

— Можно, я побуду сегодня вечером одна?

— Как хочешь, но это как-то странно. Прятаться-то… На, держи.

«Чуть-чуть» по меркам Греты оказалось едва ли не полным бокалом. Тильда со вздохом сделала глоток,

подумала — и допила до дна.

«Ничего, — подумала девушка. — Может, чуть утихнет тревога…»

— Когда гостя ждем? — спросила она у Греты.

— Часа через три. Ух, как ты раскраснелась, девочка! Голова не кружится?

— Нет… немного разве что…

— Приляг, поспи. Я разбужу тебя к ужину.

Тильда ушла в маленькую комнату по соседству со спальней хозяйки дома, легла одетая в кровать, свернулась в комочек. Веки стали тяжелыми, тело — слабым и мягким.

— Маард… — пробормотала она сонно. — Я немного посплю… и ты усни. Я же чувствую — ты меня слушаешь и не отдыхаешь… Я в порядке, давай поспим…

Разбудил стук в окно — тихий, настойчивый. Она встрепенулась, села в кровати. Темно. В доме ни звука. Все спят? Уехали? Почему ее не разбудили? И кто…

— Тиль, открой окошко.

Девушка подошла на цыпочках, осторожно выглянула из-за шторы. Тихонько ахнула — и принялась лихорадочно нащупывать задвижку на раме. Открыла створку, влезла на подоконник, путаясь в длинной юбке, и буквально вывалилась на руки мужчине, которого хоть и не видела так близко никогда, но знала целую вечность.

— Маард, родной…

Обняла, прижалась всем телом, готовая расплакаться. Внутри дрожало что-то нервное, тонкое, напряженное до предела.

— Все хорошо, вот я, с тобой.

Тильда зажмурилась, вцепилась в ткань темной футболки под расстегнутой курткой Маарда. На затылок девушке легла большая теплая ладонь, ласково погладила.

— Не нужно больше бояться. Пойдем отсюда. Идем, Тии.

— Мне сказали, что ты тяжело болен… и я поверила, — проговорила она тихо-тихо.

— Глупости. Я в порядке, маленькая. Ну, посмотри же…

Она взглянула ему в лицо. Маард улыбался. Где-то в доме поскрипывал сверчок. И ни души больше.

— Ты… совсем такой! Я знала, — девушка тоже заулыбалась. — Высокий и щуришься, когда улыбаешься…

— И на медведя похож, ага, — ухмыльнулся Маард. — Идем, Тиль. Уходим.

Обнял девушку за худенькие плечи. Тильда поднялась на цыпочки, обхватила его за шею. Губы нашли друг друга сами…

Рассвет встретили в маленьком придорожном кафе. Тильда еще удивилась, откуда здесь такое место: не стандартная забегаловка для лихих дальнобойщиков, а уютное, затемненное и без вечного кантри из автомата.

— Странно, они играют джаз, — Маард тоже был удивлен.

Даже официантка ничуть не напоминала полагающуюся таким местам необъятную мексиканку. Тоненькая, светловолосая,

похожая на студентку девушка.

Они пили томатный сок.

— Ты — вылитый вампир, — засмеялась Тильда, увидев след над верхней губой.

Он улыбнулся и вытащил из пластикового стаканчика на столике пару трубочек для коктейля:

— Тогда будем пить как культурные люди!

Тянуть густой томатный сок через соломинку было забавно. Особенно слив его в один стакан и вставив туда две трубочки.

Закусывали традиционной для всех забегаловок мира картошкой-фри, Маард заказал что-то мясное. Тильда, счастливая, жалась к нему, все еще до конца не веря, что они вместе. Сбросила под столом туфли и осторожно касалась Маарда босыми стопами.

Тот сосредоточено орудуя вилкой, тихонько сказал:

— Вот так, рыжая. Я теперь безработный. Тебя больше никто не тронет, все позади. И мы можем уйти куда угодно.

— А что случилось? Нашли убийцу папы? — она растеряно уставилась на мужчину.

Он отложил вилку, аккуратно вытер салфеткой губы и сказал коротко:

— Неважно.

Она затихла, хотела спросить что-то, уточнить, но вдруг поняла, что он прав. Не нужно никаких причин и объяснений, когда сбывается мечта.

— Да. Мы теперь вместе, — будто пробуя слово «вместе» на вкус, произнесла Тильда.

И замерла, боясь, что он сейчас скажет, что никакого «вместе» у них не будет.

— И навсегда. Если ты захочешь, — он посмотрел ей в глаза.

Поцелуй. Губы соленые, как море. Хочется нежности — глубокой, безбрежной, вмещающей в себя целый мир.

— Ты мое море, Маард… — ей не хватало воздуха.

— Ты любишь море? — пришел вопрос щекотным дуновением дыхания.

— Я тебя люблю.

Восходящее солнце острыми лучами вышивало на запыленном оконном стекле маленькую радугу. Девушка-официантка улыбалась, мурлыча что-то себе под нос. В кафе царил джаз. В глазах Маарда отражалось самое доброе утро на свете.

— Я люблю тебя, рыжая. Идем скорее, у меня для тебя подарок.

Сразу позади кафе начиналось поле — казалось, нет ему конца и края, и на горизонте оно сливается с небом. Высокая трава — мягкие бурые «метелочки» — приятно ласкала ладони опущенных рук.

Действительно чудо, подумала Тильда. Поле? Тут? Возле хайвея? На Востоке? Где кругом колючка, частная собственность? Или… Может, это их поле? Или собственность владельцев кафе? Вряд ли… Неужели все это их? Такое безбрежное?

— Туда?.. — кивнула на линию горизонта Тильда.

— Да. Пойдем.

— Я в туфлях, — жалобно сказала она и покраснела.

— Давай вспомним, сколько раз я носил тебя на себе? Спорим, донесу на руках до горизонта?..

Метелочки тихо шелестели на легком ветру. Тильда крепко держалась за шею Маарда и время от времени касалась губами то его щеки, то уха.