Польская фэнтези (сборник)
Шрифт:
Он задержался у черного, как беззвездная ночь, камня размером с кулак, лежавшего под прозрачным колпаком на мраморной подставке.
— Что это? Метеорит?
Мухобой глянул в левое, потом в правое стекло зеркальных очков Клаймора, быстро протянул руку к его лицу, снял очки и засунул ему в карман серого пиджака. Лишь после этого он ответил:
— Нет.
Клаймор с каменным лицом ждал дальнейших пояснений и, не дождавшись, спросил:
— Тогда что же?
— Почему это вас так интересует?
Клаймор
— Просто так спросил, — буркнул американец, — из любопытства. Раз вы его выставили, значит, каждый может увидеть...
— Я не каждого пускаю к себе в дом. По правде сказать — почти никого.
Клаймор пожал плечами:
— Воля ваша. Давайте выйдем на террасу.
Вышли.
Солнце стояло в зените. На небе, более чем небесно-голубом, виднелось лишь несколько маленьких белых облачков, весело бежавших под ветром с Красного моря. Терраса выходила прямо на чистый светло-желтый пляж, где линия прибоя отчеркнула почти прямую, словно проведенную рукой архитектора, линию. У морской воды был цвет пламенеющего льда.
Весь район вдоль моря был частной собственностью, и Клаймор не видел на пляже ни живой души.
Усевшись в ивовые кресла у овального столика на трех ажурных ножках, они погрузились в глубокую тень и мерный шум моря, напоминающий дыхание спящего Левиафана, и любовались бескрайностью горизонта.
— Это обошлось вам недешево, — сказал Клаймор, когда ушел слуга-араб, принесший на большом подносе густой кофе для Мухобоя и ледяно-холодную колу для американца.
— Да, — кивнул Мухобой и тут же снова удивил Клаймора, выпив черный как смола кофе несколькими долгими глотками, не отрывая губ от чашечки.
— Я слышал, шейх ваш друг? — проговорил Уинстон.
— Я тоже слышал.
Клаймор поднял стакан с колой.
— Жаль, нет у вас пива; при такой жаре человек запросто может окочуриться. Простите. Знаете, холодное пиво...
— Алкоголь. Вы незнакомы с Кораном? Таков закон. Надо было легче одеться.
Сам Мухобой был без сандалий, в продуваемых насквозь шароварах и шелковом балахоне. Кожа у него была уже настолько смуглой, что он вполне мог сойти за местного жителя, тем более что и чертами лица — резкий орлиный нос, выступающие скулы, темные брови — и цветом волос — брюнет — он практически не отличался от туземцев.
— Ну что ж, — проворчал Клаймор, у которого понемногу начинал иссякать профессиональный запас хорошего настроения, — я заскочил сюда на пару часов, поскольку вы не соизволили прибыть в Штаты, так что...
— Прошу прощения. Я вел себя бестактно. Извините.
Уинстон Клаймор чуть было не поперхнулся колой.
— В извинениях нет нужды. Ничего страшного не случилось. Однако хотелось бы, чтобы вы внимательно выслушали мое предложение.
— Слушаю.
Клаймор закинул ногу на ногу,
— Вы, конечно, знаете, мистер Мрозович, что в данный момент я прибыл к вам совершенно официально как президент правления «Q&А», надеюсь, содержание нашей беседы останется строго между нами. Насколько мне известно, вас нельзя назвать человеком болтливым.
— В моем молчании можете быть уверены.
— М-м... Ну да.
— Насколько я догадываюсь, речь идет о какой-то услуге вашей разведывательной компании.
— Разумеется.
— Тогда, может быть, сразу перейдем к сути и решим вопрос о моем вознаграждении?
Клаймор еле заметно улыбнулся:
— Из того репортажа, который сделали о вас, следует, что у вас невероятно страстное хобби и ради расширения коллекции и пополнения знаний вы, ни о чем не спрашивая, отправитесь на край света, да при этом еще доплатите.
— Репортаж пустили без моего согласия; материал был тенденциозно подобран, смонтирован и снабжен унижающими мое достоинство комментариями. Я уже привлек к ответу автора и продюсера, и мой адвокат не сомневается в размерах возмещения ущерба.
— Вы удивлены? Но ведь они хотели сделать фильм о каком-нибудь эксцентричном богаче и случайно попали на вас. Впрочем, убытки от возмещения возможных претензий они включают в годовой бюджет. Если б вы знали, какую чушь болтают обо мне!
— Какую?
Клаймор натянуто усмехнулся:
— Посильнее, чем о вас, посильнее!
— Мы говорили о моем гонораре, — напомнил Мухобой.
Клаймор посерьезнел:
— Какая бы сумма вас устроила?
— Никакая.
— Простите?
— Деньги, мистер президент, меня не интересуют.
— Любопытная религия. А что же в таком случае интересует?
— Ну, знаете ли, то да се.
— Что именно?
— Например, собственный Проход.
Если б Клаймор в этот момент пил, он наверняка бы поперхнулся.
— Шутить изволите?
— Не возмущайтесь. Это было всего лишь предложение. Откровенно-то говоря, я пока еще не знаю, чего может стоить услуга, которую вы хотите у меня купить.
— А я и не возмущаюсь. Но вы, думаю, прекрасно знаете, что частный Проход — это нереально. Или вы намерены поставить себе собственную атомную электростанцию?
— В таком случае, может быть, все же перейдем к деталям, касающимся самой услуги.
Клаймор поскреб гладко выбритый подбородок.
— Кратко говоря, я хочу, чтобы вы очистили от злых духов некую планету.
Мухобой даже не дрогнул.
— Понимаю. А конкретнее?
— А конкретнее — речь идет, собственно, о спутнике некоей планеты.
— Так-так. Позвольте спросить, что навело вас на мысль направиться именно ко мне? Тот репортаж?
— Отнюдь. Какой же серьезный человек верит репортажам!