Польские народные сказки
Шрифт:
— Отворяй, жена, и коня распряги: у меня руки закоченели.
Ворота распахнулись, и хозяйка повела коня во двор. Тут только хозяин заметил Простачка и спросил:
— А ты, братец, кто такой будешь?
— Путник я. Пусти обогреться в хату. Позднее время, а заночевать негде.
Гостеприимный хозяин повел Простачка за собой, и вскоре они сидели за столом. И рад бы хозяин хорошо угостить путника, но хозяйка насилу разыскала для них немного соли и краюшку хлеба. Подает им скудный ужин и ворчит:
— Знала бы я, когда тебя ждать, сготовила бы чего-нибудь горячего и пирог
— Что это у тебя за птица? — спросил хозяин, с любопытством разглядывая важно сидящую рядом с Простачком сову. “Сова — ученая голова, — погладил ее путник. — Очень смекалистая птица, все знает и насквозь видит, даже говорить умеет.
— Да что ты? И говорить может? — удивился хозяин, собирая хлебом соль, растолченную на столе.
Незаметно для хозяев Простачок ущипнул сову, она и прохрипела что-то по—своему.
— Что она говорит? — спросил хозяин.
— Говорит, что в квашне пирог лежит.
— Пирог в квашне? Слышишь, жена, давай-ка его сюда!
— Может, правда? — пробормотала перепуганная молодица. — Вчера брат заезжал ко мне, так я для него наскоро испекла. Может, и остался кусочек. Сейчас погляжу…
И точно: вынула из квашни и подала на стол пирог, да не кусочек, а чуть начатый.
Режут мужики пирог и уплетают за обе щеки. А Простачок снова потихоньку прижал сову. Она опять завертела головой и заухала.
— А теперь она о чем говорит? — полюбопытствовал хозяин.
— Да ну ее! Все свое плетет! Будто в комоде фляжка водки есть.
— Может, и верно, жена? Ну-ка, выдвинь ящик!
— Не знаю, — завертелась баба, еще больше смутившись. — Кажись, вчера капелька осталась — А может, и есть…Посмотрела — и водка есть, да не капелька а больше половины фляжки. Делать нечего, поставила хозяйка водку на стол. Хозяин молча налил себе и гостю. Выпили по рюмке и снова — за пирог.
— Замолчи! — тихо прикрикнул Простачок на сову, которая под его незаметными толчками снова подала голос. — Замолчи! Не твое это дело…
— А что она говорит?
— Да болтает, что—де в печи жареный гусь, — будто нехотя проворчал путник.
— И гусь? Доставай, женка, а то сам пойду искать! Все подавай сразу, что есть еще!
Подбежала хозяйка к печи, заглянула за заслонку и запричитала, заламывая руки:
— Господи, и гусь есть! Боже мой, да что же это творится? Ведь только что ничегошеньки не было. И ума не приложу, откуда все взялось. Не иначе, чародейство или еще что!..
— Веришь ли, добрый человек, — говорил хозяин, разрезая гуся, — у меня в доме дивные дела творятся. Нечистый дух по-другому бы озорничал, а то дело сделано, и концы в воду. Что есть в доме повкуснее, все из рук уплывает. На кого подумаешь? Живем вдвоем: я да женка. Чьи это дела, любезный гость, как по-твоему?
— А чему ж другому быть — не иначе домовой завелся. А где он поселится, там счастья не жди. Но если это только домовой, то с помощью совушки — мудрой головушки мы выгоним его сегодня же. Удерет злодей туда, куда еще Макар телят не гонял.
— Сделай такую милость, гостюшка! Выгони, уплачу тебе, сколько запросишь.
Простачок
— Ой, не губи меня, добрый человек, не губи!
И гость хозяюшкин вылез из-под печи и тоже путнику в ноги, упрашивает:
— Возьми все, что у меня есть, только не губи. Не выдай хозяину, а то он меня живого не выпустит.
Простачок велел ему вымазать сажей лицо и руки, напялить кожух шерстью наружу, рукавицы натянуть на ноги, а сапоги на руки надеть. Привязал ему на голову старый голик и велел обратно лезть под печку.
Позвал хозяина и объявил, что домовой прячется под печкой: так сова указала. Потребовал котелок ключевой воды, две пригоршни круп ячменных, колбасы, солонины, масла и соли, а об остальном просил не беспокоиться. Без слов хозяин дал все, что требовал путник. Тот на шестке разложил огонь, и скоро в котелке пыхтела густая и жирная каша, а Простачок, засучив рукава, помешивал ее ложкой. Каша поспела. Перекрестил путник углы дома, настежь распахнул двери избы, хозяину дал в руки метлу, а хозяйке — лопату. Как брызнет кипящей кашей из поварешки под печку да как заорет что есть мочи:
— А ну, домовой, киш-киш отсюда!
И точно: вдруг из-под печки выскочило что-то черное и косматое, не человек и не козел, как есть — домовой, да как пустится наутек в двери. По пути сбил с ног хозяина, а хозяйка с перепугу завопила благим матом. Простачок вскочил на стол, а домовой метнулся к воротам да как сиганет на улицу, только его и видели. Утром Простачок за труды получил от хозяина рубль, да хозяйка тайком сунула ему в руку еще рубль.
Так рассудил он дело своим мужицким умом, всем угодил и себя не забыл: обогрелся, попил, поел как следует, выспался, деньги в мошну спрятал, да и котелок с кашей захватил с собой. С хлебосольными хозяевами распрощался чин по чину и пошел своей дорогой.
ПРОШЕНИЕ КОРОЛЮ
Когда-то по соседству с имением одного богатого пана жил бедный крестьянин. Всё его богатство состояло из одной коровёнки. Как-то она забрела на господское поле. Увидел её пан, поймал и зарезал.
Пошёл бедняк к пану и потребовал, чтобы тот заплатил ему за корову. Рассердился пан и приказал своим батракам высечь бедняка плёткой.
Вернулся домой наш горемыка ни с чем.
— Давай-ка напишем прошение королю. Он справедливо рассудит нас! — посоветовала ему жена.
— Как же мы его напишем, — ответил ей крестьянин, — ведь я грамоте не обучен? Думали они, думали и наконец придумали. Взял крестьянин большую доску и хорошенько обтесал её рубанком. Долго он возился с доской, пыхтел, сопел, пока не вырезал на ней свою лачугу и господское имение. На доске было ясно видно по каким местам шла корова, с какой стороны она забрела на господское поле и где пан её зарезал. Под этим рисунком крестьянин вырезал скамейку, на ней — себя, а вокруг десять чертенят.
Окончив эту трудную работу, крестьянин взвалил на плечо доску и направился прямо к королю. В большом лесу, через который проходила его дорога, он встретил охотника.