Польский детектив

Гордон Барбара

Хмура: Где вы все это оставили?

Барс: Там, где работал. На подоконнике в мастерской.

Хмура: Окно было открыто?

Барс: Да, приоткрыто. Я люблю свежий воздух.

Хмура: Когда вы потом снова взяли в руки флакон и экзикатор, не заметили ли вы, что порошка стало меньше?

Барс: Нет, не заметил. Впрочем, признаюсь, я просто не обратил на это внимания. Я был слишком потрясен тем, что произошло. И потом, поскольку лишь я один пользуюсь

всем, что находится в мастерской, то никогда не считаю нужным вести какой-либо учет порошка или отмечать его уровень в флаконе.

Хмура: Кстати, вы очень затруднили расследование тем, что так поспешно убрали флакон и экзикатор с подоконника. Там могли быть отпечатки пальцев… постороннего человека.

Барс: Я не подумал об этом. Видите ли, я педант. Прежде чем положить все принадлежности в шкафчик, я всегда протираю их салфеткой. В мастерской должна быть идеальная чистота. Иначе коллекция может испортиться.

Хмура: Понятно… Итак, мы приходим к выводу, что каждый из присутствовавших на приеме мог воспользоваться содержимым флакона или открытого экзикатора, на дне которого оставался цианистый калий. Причем не обязательно было даже входить в мастерскую. Достаточно было перегнуться через подоконник, стоя на террасе.

Барс: Да. Видимо, так.

Из протокола допроса Божены Барс-Норской

Хмура: Вы примерно представляете себе действие яда, называемого цианистым калием?

Божена Норская: Я только знаю, что он действует мгновенно. Пан капитан, сколько лет уж прошло с тех пор, как я учила химию…

Хмура: Да, но вы же читаете иногда детективы, смотрите фильмы…

Божена Норская: Простите, пан капитан, но литература такого рода меня не интересует…

Из протокола допроса Катажины Налепы

Хмура: Как давно вы служите домработницей в доме Барсов?

Катажина: У пана Барса, извиняюсь. Пятнадцать лет.

Хмура: Знаете ли вы, что пан Барс хранит в мастерской, в таком фарфоровом флаконе с притертой пробкой, в своем шкафчике с препаратами?

Катажина: А чего ж тут знать? Отраву против бабочек. И на комаров, и на мух, и на другую пакость тоже хорошо действует. Мы с хозяином как-то окуривали этой отравой подвал, кухню и выгребную яму. Газ такой из этого делается. Но одной мне хозяин не разрешал этим заниматься.

Хмура: И сами вы никогда этого не брали?

Катажина: Упаси господи! Мне даже в мастерской разрешается убирать, только когда хозяин там находится.

Из протокола допроса Михала Прота

Прот: Цианистый калий? Понятия не имею, зачем он нужен. Знаю только, что это яд, и все. Ну, знаю, что Барс зачем-то держал эту гадость у себя, но зачем — это мне неизвестно.

Из протокола допроса Мариолы Прот

Мариола Прот: У меня дома когда-то было немного

цианистого калия. Я выпросила крошечный пакетик у моего двоюродного брата, который работает в химическом институте. Это было в то время, когда врач сказал мне, что у меня никогда не будет детей… Я не хотела жить. А брату я сказала, что собираюсь травить крыс в подвале.

Хмура: Где теперь этот порошок?

Мариола Прот: Куда-то делся. Может быть, я по рассеянности выбросила его во время уборки…

Из протокола допроса Анджея Прота

Анджей: Цианистый калий? А что это такое? Видите ли, пан капитан, по химии у меня всегда были двойки.

Хмура: Это яд.

Анджей: Я в этом не разбираюсь. Мы с ребятами в такие игры не играем. У нас другие развлечения…

Из протокола допроса Ромуальда Дудко

Дудко: Конечно, пан капитан. Я использую цианистый калий. Я ведь страстный фотограф и, кроме того, снимаю короткометражные документальные фильмы. Сам проявляю и печатаю снимки, сам обрабатываю кинопленку. А для этого нужен этот чертов цианистый калий, ничего не поделаешь… Без него никуда. Но в кармане я его с собой не ношу. Честное слово.

Из протокола допроса Лилианы Рунич

Лилиана Рунич: Да, у меня дома есть цианистый калий. Я этого не отрицаю. Я ведь художница, моя квартира — одновременно и мастерская. Кроме графических и оформительских работ, я еще занимаюсь изготовлением бижутерии. Для этого необходим цианистый калий.

Хмура: Знает ли пан Густав Нечулло, который, как нам известно, часто бывает у вас, где вы храните яд?

Лилиана Рунич: Да, он любит смотреть, как я работаю.

Хмура: Значит, он имел доступ к вашим запасам цианистого калия? Мог незаметно отсыпать себе немного для каких-нибудь своих целей?

Лилиана Рунич: Конечно, мог…

Из протокола допроса Тадеуша Фирко

Фирко: Я сам доставал цианистый калий для Барса. Директор объединения должен иметь связи среди снабженцев… Откуда я его взял? Ей-богу, не помню. Кажется, достал в Лодзи, на какой-то текстильной фабрике.

Из протокола допроса Павла Бодзячека

Бодзячек: Да, я видел, как Барс препарировал бабочку на подоконнике своей мастерской. Ну и, естественно, я знаю, что он всегда для этого пользуется цианистым калием. Другие предпочитают эфир. Это дело вкуса и привычки.

Хмура: Кто, кроме вас, был свидетелем этих, скажем так, манипуляций пана Барса?

Бодзячек: Минутку… Я постараюсь припомнить… Мариола? Нет. Божена?.. Тоже нет. Наверное, это они ругались в спальне Божены на втором этаже, прямо над мастерской Барса. Конечно, если бы кто-нибудь из них выглянул из окна, то мог бы увидеть. Да нет. Когда женщины ругаются, они ничего не видят. Ах, да! Вспомнил. Кроме меня, еще Иоланта могла это видеть.