Польский пароль
Шрифт:
«Ну вот и спелись», — с иронией подумал Крюгель. Хороша картина: хозяин застает жулика в собственном доме и его же благодарит за «посещение». Какие только коленца не выкидывает иногда щедрая на подвохи и каверзы жизнь!
Собственно, роли-то уже начисто переменились: теперь хозяином чувствовал себя штурмбанфюрер Ларенц. Удобно развалившись на стуле и нацепив пенсне, деловито шелестел газетой.
— Как вы оцениваете эту сводку с Западного фронта, полковник? Тревожные факты, черт побери! Не кажется ли вам, что янки и англосаксы бросают в Нормандию всю свою боевую мощь?
— Разумеется. В ближайшие дни там может сложиться
Газету — вчерашнюю «Дас Рейх» Крюгель читал еще вечером, до ужина. Его особенно удивило и обеспокоило сообщение о том, что англо-американские войска расширили плацдарм до семидесяти километров и фактически отрезали Котантенский полуостров.
— Извините, оберст, но вы подчеркнули не то. Не главное из того, что опубликовано в газете. Вот оно на первой странице: «Посещение фюрером Западного фронта. Фюрер о новом оружии рейха». Тут написано, что наш верховный главнокомандующий в своей ставке в районе Марживаля сделал сенсационное заявление представителям прессы о первом применении «оружия-фау». Газета пишет: «Новое оружие обеспечит нам превосходство в технике и будет способствовать повороту в ходе войны». Вот что я бы на вашем месте с удовольствием подчеркнул, герр Крюгель!
Крюгель промолчал, пожал плечами: в конце концов, это дело вкуса. Вообще-то, у него и привычки нет подчеркивать газетные строчки. Получилось просто случайно. Он, разумеется, понимал, что штурмбанфюрер вовсе не пытается с помощью такого крючка ставить под сомнение его, Крюгеля, лояльность. Это было бы глупо.
Однако понимал он и другое: зацепка с этой газетой отнюдь не случайность. Надо обязательно ждать продолжения.
— Да-да, вы правы! — усмехнулся Ларенц. — Вы правильно думаете, что мой поздний визит к вам связан именно с этой статьей. Как ни странно.
Крюгель вовсе об этом не думал. Но сказал:
— Вы всегда логичны, штурмбанфюрер.
— Абсолютно! — довольно хохотнул Ларенц. — Вы еще раз правы. Очевидно, в этом — я имею в виду железную логику моих действий и поступков — вы убедились уже тогда, когда получили мой подарок. Этот солдатский молитвенник «Духовная броня». Я был логичен, признайтесь?
— Безусловно! — поддакнул Крюгель, совершенно, однако, недоумевая: при чем здесь молитвенник?
— Еще в декабре, ожидая вашего приезда сюда, я понял, что вы добропорядочный христианин, искренне верующий католик. Иначе зачем бы вы, получив назначение в эту глухомань, сразу же отправились в церковь? Помните старинную кирку на Кенигштрассе? Вы, так сказать, возблагодарили всевышнего. Я угадал?
Крюгель умел сдерживаться. Но тут ему стало не по себе: холодный пот явственно заструился по вискам… Значит, прав был тогда капитан Пихлер — за ними все-таки следили… Неужели, начиная оттуда, от старинной обшарпанной кирки, эсэсовцы уже копали и докопались до самой глубины?
Он заставил себя сжаться, внутренне напрягся и промолчал. Только кивнул. Голос наверняка выдал бы волнение. Он ждал, что последует дальше.
В бесцветных глазах Ларенца таилась усмешка. Впрочем, он ее и не скрывал. Многозначительно помолчал, разглядывая Крюгеля в упор, хлопнул по столу.
— Однако вернемся к этой газете! Вернее, к событиям, которые произошли 17 июня в районе ставки фюрера у Марживаля и о которых в газете не сказано ни слова. А произошло там, как
— Понимаю… — Крюгель наконец-то понял, в чем дело, и облегченно перевел дыхание. — Но ведь мы не имеем никакого отношения к Фау-1. Вы отлично знаете, что их производством и запуском занимается ведомство рейхсмаршала Геринга, люфтваффе?
— Это только внешняя сторона! — сказал штурмбанфюрер. А в принципе прав рейхсфюрер Гиммлер: все ракетчики связаны между собой, и среди них полно саботажников. Вы же помните эту историю в марте с фон Брауном, да и с нашим грязнулей Грефе тоже? Это крайне тщеславные продажные люди.
— Что следует из этого? — осторожно поинтересовался Крюгель.
— Только то, что нам необходимо поднять бдительность. Еще больше заострить карающий меч! — Комендант, все время сидевший недвижно, в замершей позе на стуле, наконец поднялся. Но лишь для того, чтобы пройтись по комнате, размяться. — Завтра к нам прилетает инспекция во главе с известным вам группенфюрером Бергером. И это внушает мне серьезное беспокойство. Весьма серьезное…
— Но я полагаю, штурмбанфюрер, что дела на нашем полигоне не так уж плохи.
— Вы ошибаетесь, герр Крюгель. Или не желаете смотреть правде в глаза. Испытания ракет идут просто отвратительно. Между прочим, вы же только что просматривали Журнал регистрации испытаний и убедились в этом. Нет, нет, я не ставлю вам это в укор, я понимаю ваш патриотический интерес. Но дело даже не в плохо поставленных испытаниях. На днях из нашей школы ракетчиков, расположенной рядом, погибли два офицера-майора. При очень странных обстоятельствах — якобы в уличной автомобильной катастрофе. Они погибли в Люблине. Как они туда попали и что произошло с ними до автокатастрофы, возможно подстроенной кем-то умышленно? Это очень тревожный сигнал…
Сделав паузу, Ларенц продолжал:
— А у нас? Прямо здесь, на полигоне, как вы знаете, бесследно пропал начальник конвоя шарфюрер Линке! У меня есть данные, что поляки усиленно интересуются работой полигона, и особенно ракетой. Стремятся заполучить ее детали, тактико-технические данные. И понятно зачем — для передачи в Лондон. Не находите ли вы, что названные происшествия тесно связаны с подрывной тайной деятельностью так называемого польского Сопротивления?
— Вполне логично, — кивнул Крюгель, не очень пока еще понимая, зачем понадобилось Ларенцу выкладывать ему, в сущности, постороннему человеку, все эти строго конфиденциальные сведения? Нет ли здесь хорошо замаскированной ловушки? — Однако что касается Линке, то мне кажется, вряд ли к этому причастны польские партизаны.
Это почему-то задело штурмбанфюрера. Он резко повернулся на стуле:
— Вы не правы, оберст! Шарфюрер Линке, хотя и честный солдат, был известен своим неумеренным пристрастием к спиртному. Об этом знали и вы. Не так ли?
— Да, я много раз видел его пьяным.
— Вот именно! И другие видели. Будучи, попросту говоря, алкоголиком, Линке неоднократно совершал самовольные отлучки в соседние села. Ходил туда за самогоном. И это вы тоже видели.
— Признаться, я как-то… не припоминаю. — Крюгель уже смутно начал кое о чем догадываться.