Польский синдром, или Мои приключения за рубежом
Шрифт:
– Ровно через восемь дней, – и она назвала дату прибы-тия, номер вагона и номер поезда, проходившего через Варшаву из Праги.
– Я встречу тебя на вокзале Варшава Центральная! Запи-ши! – возликовала я.
– Хорошо, договорились, можно было бы и поболтать, ноу меня ещё масса дел перед отъездом. Я сейчас нахожусь в Риме. Жара ужасная! Площадь Святого Петра в Ватикане полна паломников, все в напряженном ожидании появления в окне папы Иоанна-Павла Второго. Негде яблоку упасть.
Наговоримся при встрече! Пока!
– Пока!
Ирен отсоединилась. Вот это да! Ирен увидит
Предстоящая встреча с лучшей подругой приободрила, и я повеселела. Но, ясно осознав, что придётся принимать её ни где-нибудь, а в этой собачьей конуре, тотчас же поморщилась – ведь Ирен была настоящей миллионершей.
Произошло это пятнадцать лет тому назад, во времена всё ещё неспокойные, когда мы – простые смертные – находились под недремлющим оком всемогущего КГБ.
Ирен работала музыкантом в детском саду под началом моей мамы. Она уже тогда считалась подругой для нас обеих. Ирен старше меня на семь лет и, естественно, моложе мамы, что нисколечко не мешало нам троим быть связанными тесными узами дружбы.
Тех дней, когда маму – заведующую детским садом несколько раз подряд вызывали в КГБ, я не помню, поскольку она усиленно скрывала этот факт от всех без исключения, а рассказала об этом событии гораздо позднее.
Кэгэбэшники проводили свойственную только им политику осторожного завуалирования истинных причин заинтересованности персоналом столь невинного детского учреждения. В том-то и дело, что враг не дремал и вполне мог затаиться даже под покровом просвещения. Был момент, когда маме казалось, что они знают больше о её подчинённых, нежели она – непосредственный руководитель, но ни о чём не подозревала, считая это рутинной проверкой благонадёжности народных масс.
Вдруг их тактика резко изменилась, и интерес заострился лишь на Ирен Рудковской. Сыпалось множество вопросов о её сугубо индивидуальных качествах, было проявлено огромное любопытство относительно внутренней стороны её жизни. Мама ответила, что личная жизнь каждого из сотрудников, является делом частным, и её не интересует, поскольку вторгаться в частные дела она считает крайне неэтичным.
Тогда они, наконец, открыли карты. Ирен Рудковская – единственная наследница огромного многомиллионного состояния, которое ей оставил богатый дядюшка-американец. Во сколько миллионов долларов оценивалось это состояние, они не посчитали нужным уточнять, переключив внимание исключительно на моральную устойчивость наследницы. Терзались в сомнениях – не дёрнет ли за границу?
Нагнать страху они умели и, вызвав Ирен «на ковёр», не стесняясь в угрозах, принудили отписать государству все миллионы, посулив взамен только один, пообещав, что в противном случае она не получит ровно ничего.
И Ирен подписала какие-то бумаги, не углубляясь в их содержание. Согласившись – на один, она так никогда и не узнала, сколько миллионов долларов, на самом деле, оставил ей дядюшка Станислав, как она его нежно называла. Каким образом отчитались кэгэбэшники перед адвокатом умершего дядюшки-миллионера,
Получив капитал в один миллион долларов, Ирен сразу же исчезла, как в воду канула. Было чуточку обидно, что не попрощавшись. По нашему мнению, это объяснялось так внезапно подскочившим её материальным статусом, что оказалось совсем не верным.
Внезапно, месяца через три, Ирен объявилась, позвонив из Сочи, и сообщила, что купила виллу на берегу Чёрного моря и приглашает нас в гости, погреть косточки на щедром южном солнце.
С тех самых незапамятных времён, которые я вспоминаю с восторгом, за нами в её многокомнатном «палаццо» были закреплены на вечное пользование апартаменты с прекрасным видом на море. Дверь выходила на просторную террасу, где метрах в ста пенились и лизали песчаный берег тёплые черноморские волны.
Когда мама умерла, Ирен вся в слезах примчалась на похороны и не оставляла меня ни на минуту на протяжении целого месяца, проявив колоссальную заботливость. И, надо сказать, она меня очень поддержала морально: если бы не Ирен, я не знаю, как бы мне удалось перенести столь огромную утрату.
Затем она объявила, что ей удалось приумножить свой капитал и поместить миллионы в швейцарском банке, виллу она сдаёт, что приносит стабильный доход, сын учится в МГИМО, а она уезжает надолго и хочет посвятить себя паломничеству. Будет собирать материалы и неопровержимые факты о святых местах на всей планете и факты божественного объявления настоящего облика Христа и Девы Марии, которые начертала не человеческая рука.
И она уехала в Испанию. Где она мычется, в каких уголках планеты собирает бесценные материалы, я не знала. На протяжении нескольких долгих лет она объявлялась редко, это были короткие телефонные звонки с разных материков и континентов. Телефонную линию на черноморской вилле она оставила за собой, и я записывала на автомат свой голос после короткого сигнала. В последний раз она звонила мне примерно полгода назад. Прошло много лет после нашей последней встречи, и вот теперь мы встретимся через неделю!
Старые ореховые деревья давали прекрасную тень. Их плодоносные кроны раскинулись на высоте двух метров над уровнем земли, следовательно, срывать плоды непосредственно с деревьев не представлялось ни малейшей возможности, даже используя садовую лестницу, ибо орехи, разбросанные хаотично, плюс ко всему, прятались в густой листве, но созревая, произвольно падали на землю, предлагая себя, а я, практически, не могла поспеть за расторопным паном Тадеушем. Он ухитрялся собирать всю падалицу ранней ранью.
Подхватив старое лукошко, я принялась искать в траве те жалкие остатки, не собранные соседом ранним утром, а точнее, что успело нападать. Совсем недавно открылось, что пан Тадеуш, собирает орехи на продажу, а вырученные деньги, естественно, пропивает. Позавчера, снова не выдержав, я сорвалась, и отчихвостила соседа, напоминая о наших равных правах на орехи, двор и деревья, солнце, воздух и воду. После чего поклялась вставать раньше, чтобы набрать чуточку, хотя я и не жаворонок. Правда, мне ещё не довелось выполнить сей клятвы по известным причинам.