Полубоги
Шрифт:
— Я ни слова не молвил, — сказал человек.
— У тебя палка в руках, что и горе проломила б череп, о человеке-то и говорить незачем.
— Славная это палка, — сказал человек.
— Братом назовешь али мужем той палки, какую женщина держит в счастливых руках своих?
— Назвал бы палкой, да и всё, — ответил человек.
— Годное имя, уж точно, — сказал Патси, — бо нету у палки никакой души — как и у женщины самой, и не милость ли, не утешенье ли это, бо иначе полнились бы небеси женщинами да деревяхами и не осталось бы места мужчинам да выпивке.
Рыжевласая женщина подступила к
— Коли говоришь, — произнесла она, — или дерешься — ко мне иди, бо этот человек тебя не знает.
Патси повернулся к ней с громким смехом.
— Одна-единственная услада мне в жизни — прикосновенье твоих рук, — подначил он. — Толкани меня еще разок, да покрепче, чтоб я тебя прочуял как следует.
Женщина угрожающе занесла ясеневую палку и подалась к нему, но лицо у него сделалось такое, что она опустила руку.
— Экая ты потешница, — произнес Патси, — и всегда так было, но мы отныне станем добрыми друзьями — ты сама, да сам я, да человек с батогом; отправимся по всему свету окольно и станем веселиться.
— Не пойдем мы с тобою, Падрагь, — сказала женщина, — и какую б дорогу ты нынче ни избрал, мужчина и я сама отправимся другой.
— Ух! — сказал Патси. — Дорог повсюду полно, в этом права ты, и на каждой найдется мужчина.
Глава XIV
Пока происходил этот разговор, остальные стояли торжественным полукругом и внимательно слова их слушали.
Келтия, глядя в небо, вмешался:
— Дождь начнется с минуты на минуту, а потому лучше б нам отправиться в путь и поискать укрытие.
Мак Канн отвел тяжелый взгляд от Айлин Ни Кули и осмотрел небо и горизонт.
— Так и есть, — произнес он. — Идем же тотчас, бо мы потолковали и все довольны. У борuна [16] торчит разрушенный домишко, — продолжил он. — Всего несколько перчей [17] по этой дороге, бо, помнится, проходил я мимо этого места в прошлый раз, когда тут бывал; там найдем прибежище, пока льет дождь. — Следом он обратил упрямое лицо к женщине и сказал ей: — Если желаешь, идем с нами, а можешь остаться где стоишь — можешь и катиться к дьяволу. — Сказавши так, потопал он за дочерью.
16
Дорожка (искаж. ирл. boithrin).
17
Перч (от англ, perch — жердь, шест) — мера длины, принесенная в Ирландию из Англии во времена карательной колонизации Мунстера в конце XVI века (в Англин перч как мера длины существовал по крайней мере с XIII века); ирландский перч составляет 7 ярдов (6,4 метра), что больше английского примерно на 27 %.
Тут женщина заметила херувима Арта и пристально его оглядывала.
— Ух! — произнесла она. — Я не из пугливых и не была такою сроду, а потому идемте-ка все вместе и потолкуем в сырую погоду о грехах наших.
Все двинулись
Солнце исчезло; буйные тучи громоздились на иззубренные холмы под небом, и мир делался все мрачнее и студеней. В сером воздухе лицо Арта, повернутое в профиль, прочерчивалось резко, спокойно и прекрасно.
Айлин Ни Кули, идя рядом, оглядывала его с любопытством, а мужчина-чужак, сухо улыбаясь, с тем же любопытством оглядывал Айлин Ни Кули.
Она показала на Патси Мак Канна, рьяно топавшего в дюжине ярдов впереди.
— Юноша, — произнесла она, — где ты подцепил вон того дядьку? Не похоже, чтоб подходили вы друг другу.
Арт держал руки в карманах; повернулся к ней, посмотрел невозмутимо.
— Где подцепила ты этого дядьку? — Арт кивнул на ее спутника. — И где этот дядька подцепил тебя? Не похоже, чтоб вы подходили друг дружке.
— Мы и не подходим, — поспешно ответила женщина. — Нисколечко не подходим. Дядька этот и сама я ссоримся день-деньской и поминутно грозимся разойтись.
Мужчина воззрился на нее.
— Вот, значит, как оно у нас? — промолвил он.
— Вот так оно, — сказала она Арту, — вот так оно у нас, мил человек. У нас с дядькой этим никакой любви теперь — и не было ее никогда.
Мужчина вдруг замер, перебросил батог в левую руку, а правую протянул Айлин Ни Кули.
— Дай сюда свою руку, — произнес он, — пожми крепко, а следом иди своей дорогой.
— Ты о чем толкуешь? — молвила она.
Он ответил, сурово прищуривши буйные свои глаза:
— Милость Божию не стал бы я удерживать, коли увидел бы, что она от меня ускользает, а потому пожми мне руку и ступай своей дорогой.
Айлин Ни Кули неловко вложила свою ладонь в его и отворотилась.
— Вот моя рука, — сказала она.
Мужчина развернулся и поспешно двинулся по тропе, какой они уже прошли; батог резко постукивал по земле, и ни разу путник не обернулся.
Не успел отойти он и на сотню шагов, начался дождь — мелкая беззвучная морось.
— Польет совсем скоро, — произнесла женщина, — побежали вдогонку за повозкой.
Быстрым движеньем набросила она шаль на голову и плечи и припустила бегом, Арт — за нею, широкими прыжками с одной ноги на другую.
Добрались они до узкой тропки, что шла под углом к основной дороге.
— Туда! — крикнул Патси, и вся компания последовала за ним, предоставив осла и повозку ненастью.
В двух минутах от дороги стоял маленький брошенный дом. Зияла черная брешь там, где было окно, а в стенах дыры. В дырах качались травы и сорняки, колыхались они и на подоконниках. Крышу покрывал бурый тростник, и росли на ней красные маки.
Патси влез в низкую оконную брешь, остальные за ним.
Глава XV
Имелись в доме земляной пол, четыре стены и уйма воздуха. В пустоте гуляли сквозняки, ибо откуда б ни явился ветер, везде был ему вход. Повсюду валялись камни — какие-то выпали из стен, но в основном их накидали сюда через окно ребятишки. Паутины были в том доме, весь потолок затянули — и стены тоже. Пыльный был тот дом; когда приходила сырость, дом делался слякотным, а от заброшенности и запустения сделался он затхлым.