Получить статус Бога
Шрифт:
– Подлатают дыры и догонят, – с надеждой выговорил борт-механик, – а там и пободаемся.
– Ничего у бедолаги не получится, – авторитетно возразил штурман-стрелок. – Караван ушел, запал иссяк, и для нового старта просто не хватит горючего. Спокойно дотопает до базы, где и будет дожидаться эвакуации на Землю.
– Гриша, не обижайся, – я как мог смягчил интонацию, – но из настольных игр я бы порекомендовал тебе и Сашке шахматы, чтобы привыкнуть думать на несколько ходов вперед, неторопливо в душевных устремлениях разбираться.
– Поиски нового
– А я в шашки, – простодушно поддержал механик, – в Чапая.
– И вскоре слетишь с доски. Мышление в бою должно быть прогрессивным и конструктивным, а эмоциональное восприятие – это не то и не другое. Жду роя мыслей и свежих мнений. Кто выиграет гонку?
– Кто сможет вернуться, – повторил свою первую версию Колька-стажер.
– Я понял, командир, – Отрепьев даже покраснел от смущения. – Нужно не только вернуться, но и привезти фелексин.
– А лететь за ним необязательно, – подхватил Сашка.
– Достаточно отнять добычу у последнего уцелевшего, – замкнул логическую цепочку Гришка.
– Всем пятерки за умение работать в команде. Роение мысли, как правило, результативно, если, конечно, рой не скроется в неизвестном направлении. Один достойный противник на обратном пути у тебя, Саша, уже зарезервирован. Навоюешься.
Уже без азарта наблюдали на локаторе проход мимо Луны «Панды» и «Попрыгуна». Транспорты, входя в зону поражения, немедленно начинали стрелять, Луна отвечала все реже и слабее, последней перед нами «Мамбе Яне» досталась только одна ракета.
Мы без выстрела прошли мимо естественного спутника Земли.
– Здравый смысл можно некоторое время игнорировать, но подчиниться ему придется, – подвел я итог боя. – Чья очередь варить кофе?
– Уже, – проворчал Сашка и недовольно ткнул кнопку кофеварки. – Все равно не правильно. Без боя победы не бывает.
Глава 6 Санитары космоса
В космосе случалось встречать и див дивных и чуд чудных. Иногда было смешно,
порой тепло и грустно, но чаще – страшно
Почему удава не любят? Он ведь
не сразу глотает. У него долгий,
томительно-сладкий процесс заглатывания.
«Доска объявлений» бодро пропела: «Антошка, Антошка, готовь к обеду ложку», и синяя на белом полоска с мелодичным звонком высветила надпись «Перекус».
Шутливая придумка Гришки Отрепьева, собравшего на один экран распорядок дня экипажа: дежурства, занятия на тренажерах, изучение матчасти, сон, – для команды в целом и отдельно для каждого, поначалу смешила, но вскоре стала необходимой и привычной, избавляющей от лишних напоминаний и распоряжений, – ненавязчиво вернула Сашку Буратино от боевого задора к бытовым проблемам.
– Беф-строганов,
– Запеченой уточки в золотистой корочке нет? – хотел «приколоться», но едва не подавился слюной Отрепьев.
– Для шибко привередливых, – Сашка даже перестал накрывать стол, собравшись озвучить остроумный ответ. – Ужин космонавта в тубах, просрочен на пару лет, но зато в неограниченном количестве.
– Не очень и напугал, – легко парировал Гришка. – Заботливая Родина выковала привычку оценивать пищу только по двум параметрам: съедобно-несъедобно. Тубы не выбрасывай, когда наступит «черный день», съедим.
Сашка смутился и промолчал. Родители Гришки Отрепьева попали под глобальный общеземной закон «О гуманной справедливости», по которому все население разделялось на «Золотой миллиард», «Рабочих лошадок» или «Быдл» и «Балласт», подлежащий немедленному отселению на дальние планеты, «с глаз долой из сердца вон».
Малолеток из «балластных» семей брало под «опеку» государство. Отправляло в лагеря «труда и отдыха» на подножный корм и тяжкий труд, «выковывая» путем естественного отбора головорезов для космического десанта и проституток для публичных домов и стрип-клубов. «Конечно, не так, как мечталось, – рассказывал Гришка, – но выжить можно, ежели без особых претензий». Тяжелая тема.
– Говорят, детство несчастливым не бывает, – заметил Сашка Буратино.
– Оно и было вполне приличным, – усмехнулся Отрепьев, – но вскоре судьбами детства озаботилось правительство….
– А как ты выбрался? – нарушил тягостную паузу Колька-стажер.
– Сильное желание выжить и подаренная природой изворотливость ума, – небрежно ответил Гришка и, между глотками сока, обронил, явно обращаясь ко мне. – Есть шанс снова возглавить гонку, срезав путь проходными дворами.
– Хе-хех, – то ли икнул, то ли засмеялся Сашка и с преувеличенным вниманием начал копаться вилкой в своей тарелке.
– Интересное? – насторожился стажер.
– Не дай бог, – пробубнил Сашка.
Космос порой напоминает старый город, с проспектами, улицами, переулками, запутанными проездами и скрытыми проходами, однажды попав в которые, пройдя непредсказуемым маршрутом, попадаешь будто в другую реальность, с чужой жизнью, иными отношениями.
Сашкино «хе-хех» и отразило воспоминание о давнем блуждании по затененным, с отвязными хулиганами в подворотнях, улочкам, куда ненароком завел нас, весело отметивших удачный рейс, «изворотливый ум» Гришки Отрепьева.
Отрепьев, пьяно жестикулируя, горячо и убедительно, с множеством цитат и ссылок на классиков социологии, доказывал невозможность равенства в обществе, поскольку люди не могли произойти от обезьяны одновременно все и везде.
Сашка пытался спеть о тяжелой пацанской доле: «Мы свою молодость профукали, профукали, теперь она у нас как будто не была»*.