Полукровка
Шрифт:
— Да. — Он посмотрел мимо меня на Маркуса. — Быстрее, чем я мог бы подумать.
Радуясь, что он не бросил меня под автобус, я повернулась к дяде.
— Я смогу. Я буду Стражем. Я не хочу ничего другого. — Мой голос сорвался в отчаянии. — Я не могу делать ничего другого.
Впервые с тех пор, как я встретила Маркуса, он действительно выглядел расстроенным, как будто собирался что-то сказать, чего не хотел.
— Александра, это не имеет отношения к тренировкам. Я в курсе твоего прогресса.
— Тогда в чем же дело?
Я не думал,
— О тебе позаботятся, — обнадежил Люциан. — Александрия, ты больше не можешь быть Стражем. Не с таким ужасным конфликтом интересов.
— Что? — Мой взгляд метался между дядей и отчимом. — Нет никого конфликта интересов. Больше, чем у кого-либо, у меня есть причины, чтобы быть Стражем!
Люциан нахмурился.
— У тебя, больше, чем у кого-либо, у тебя есть причины, чтобы не быть Стражем!
— Министр, — Эйден шагнул вперед, глаза его остановились на Люциане.
Я знаю, что ты работал с ней и ценю это. Но я не могу этого допустить. — Люциан поднял руку. — Как вы думаете, что произойдет, когда она закончит школу? Как только она покинет остров?
— Ох, я буду охотиться и убивать даймонов?
Люциан повернулся ко мне.
— Охотиться и убивать даймонов? — Его лицо стало бледнее обычного, и он повернулся к Маркусу. — Она не знает, не так ли?
Маркус ненадолго закрыл глаза.
— Нет. Мы думали… так будет лучше.
Беспокойство скользнуло вниз по моей спине.
— Не знаю что?
— Безответственность, — прошипел Люциан.
Он опустил голову, сжимая переносицу. Я вскочила на ноги.
— Чего я не знаю?
Маркус поднял голову, его лицо осунулось и стало бесцветным.
— Не просто сказать это тебе. Твоя мать не мертва.
Глава 11
Не существовало ничего кроме этих слов. Маркус встал и обошел вокруг стола. Он остановился напротив меня. Огорченный взгляд вернулся, но на этот раз был с сочувствием.
Звук настенных часов и мягкое жужжание двигателей аквариума заполняло комнату. Никто не говорил, никто не смотрел на меня. Я понятия не имела, как долго стояла, уставившись на Маркуса и пытаясь собрать воедино то, что он сказал.
Сначала для меня ничего не имело смысла. Надежда и недоверие разбились вместе об ужасающую реальность, поскольку я поняла его сочувственный взгляд. Она была еще жива, но...
— Нет. — Я оттолкнулась от кресла, стараясь сократить расстояние между его словами и мной. — Ты врёшь. Я видела ее. Даймон осушил ее, я трогала ее. Она была такая... такая холодная.
— Александрия, извини, но…
— Нет! Это невозможно. Она мертва!
Эйден подошел ко мне, положив руку на спину.
— Алекс
Я вырвалась из объятий.
Его голос, О, Боже, его голос сказал все. И когда я смотрела на него, я видела печаль на его лице.
— Алекс, там был другой даймон. Ты знаешь это.
Голос Маркуса
— Да, но... — я вспомнила, как испугалась.
Рыдая, в истерике, я трясла и просила ее встать, но она не двигалась. А потом я услышала кого-то еще снаружи. Охваченная паникой, я забаррикадировала свою комнату и схватила деньги. Потом все как тумане. Мне нужно бежать. Это было то, чего мама хотела бы от меня, если что-то подобное когда-нибудь случится.
Мое сердце забилось и замерло.
— Она... она была еще жива? О, Боже. Я бросила ее. — Меня чуть не вырвало на начищенные ботинки Маркуса. — Я бросила ее! Я могла бы ей помочь! Я могла бы сделать что-нибудь!
— Нет. — Эйден потянулся ко мне, но я отпрянула. — Ты ничего не могла сделать.
— Другой даймон сделал это? — Я посмотрела на Маркуса, требуя ответа.
Он кивнул.
— Мы так думаем.
Я начала дрожать.
— Нет. Мама не стала ... это невозможно. Вы… вы все ошибаетесь.
— Александрия, ты знаешь, как это можно сделать.
Маркус был прав. Энергия даймона передавала вирус. Она бы стала зависима от первого раза. Это был жестокий способ превращения чистокровных, лишая их свободной воли. Мне хотелось кричать и плакать, но я сказала себе, что смогу справиться с этим. Горечь в моих глазах говорила мне, что я лгу.
Я повернулась к Маркусу.
— Она ... даймон?
Что-то сродни боли промелькнула на его стоическом лице.
— Да.
Я чувствовала себя в ловушке в этой комнате с незнакомыми людьми. Я посмотрела на их лица. Люциан казался скучающим, учитывая его предыдущие излияния о любви и поддержке. Эйден выглядел так, как будто с трудом сохраняет на лице спокойствие. И Сет... ну, он смотрел на меня, как и следовало ожидать. Ждет, что я впаду в истерику, предположила я. Он был прав. Я была в одном шаге от полного сумасшествия.
Проглотив густой комок в горле, я попыталась замедлить дико бьющееся сердце в моей груди.
— Откуда ты знаешь это?
— Она моя сестра. Я буду знать, если она мертва.
— Ты можешь ошибаться.
В моем шепоте был крошечный осколок надежды. Смерть была лучшей альтернативой. Возврата не было, если чистокровный становился даймоном. Никакая власть или прошение - даже Боги не могли это исправить.
Маркус тряхнул головой.
— Ее заметили в Джорджии. Прямо перед тем, как мы нашли тебя.
Я могла бы сказать, что ему было больно - почти также как было больно мне. Она все равно была его сестрой. Маркус был уже не такой бесчувственный.
Затем заговорил Аполлион.
— Ты сказал, ее мать видели в Джорджии. Тогда, когда ты нашел Александрию? — Его голос был со странным акцентом, почти музыкальным тембром.
Я медленно повернулась к нему.
— Да, — ответил Эйден, сдвинув брови.
Сет, казалось, задумался над этим.
— Она не напала, как не странно Может, ее мать вспомнила ее? Фактически преследуя?