Полукровка

Туров Тимур

Володя отвернулся, взялся за топор и расколотил половинки полена еще на несколько частей каждую. Собрал разлетевшиеся куски. Когда вернулся к поленнице, Георгий Иванович уже стоял с новым поленом наготове.

– Что вам от меня надо?

– От тебя ничего, – старик качнул поленом.

Володя нехотя принял дровину и снова

замахал топором.

– Мне покой нужен, – тихо произнес Георгий Иванович. – У нас здесь все тихо-мирно. Таких, как мы, немного, но живем дружно. Источник имеется.

– Один на все село? – удивился Володя.

– Тю, – махнул рукой Георгий Иванович. – На все село! На весь Ермаковский район. А село у нас пуп мира – административный центр. В районе представители пяти сфер живут. Маги есть. Не такие, как ты. Средненькие. Мы как бы орден, а я как бы голова. Но все покойно. А чего у вас там, в Москве, происходит, я знаю. Да даже не в Москве, в том же Красноярске. Жить страшно. Потому и поговорить пришел. Покой мне нужен.

Володя вогнал топор в колоду и повернулся к Георгию Ивановичу:

– И что предлагаете?

– А что мне предложить? Живи себе. На источник настраивайся, пользуйся на здоровье. Мы тебя примем. Я не против. Но только прошу тебя, чтоб без ваших столичных штучек.

– Я не маг, – покачал головой Володя. – Завязал я с этим делом.

Георгий Иванович поглядел со светлой тоской во взгляде. Сказал трезво:

– Завязавших магов не бывает. Это с водкой завязать можно. С бабой. А с магией не завязывают. Кто магом родился, тот им и помрет. Так что ты мне просто обещай, что проблем с тобой не будет и что никакой гнусности ты не сделаешь. А о том, как тяжесть твою до женщин донести, мы вместе подумаем. Я такие отвары знаю, что любую тоску помогут одолеть, любое горе пережить.

– Хорошо, обе... – начал было Володя, но в глазах поплыло и он увидел вдруг темное помещение.

...Оно, казалось,

находилось вне пространства и времени. Несколько свечей выхватывали из темноты кусок пола. Стены и потолок, если и были здесь, тонули во мраке. Казалось, что кроме этого светлого пятна, свечей и двух человек в круге света в этом мире больше ничего не существует.

Свечи стояли по периметру круга, внутри которого был выведен безумный, как полотна Дали, и четкий, как математическая формула, рисунок.

Один из двоих стоял за кругом. Второй человек сидел посреди магического узора с мелком в пальцах. Разглядеть их лица было невозможно. Взгляд словно соскальзывал с них. Так бывает во сне.

Тот, кто был в круге, сделал шаг за пределы рисунка и отбросил остаток мелка. Мелок мелькнул, исчезая в темноте. В стороне легонько стукнуло об пол и покатилось.

Рисовавший устало опустился на колени. Еще раз окинул взглядом плоды своих трудов.

– Чего ждешь? – спросил сверху простуженный голос со знакомыми нотками.

Рисовавший поднял взгляд. Перед ним стоял знакомый человек в пиджаке спортивного кроя. Он смотрел требовательно и ждал чего-то.

И Володя вдруг с ужасом понял, что тот, кто стоит сейчас на коленях в темноте, тот, кто создал сложный магический рисунок – это он сам!

– Начинай! – потребовал магистр...

И видение распалось. Оно длилось не более мгновения. Но этого мгновения оказалось достаточно, чтоб оглушить Володю страшным откровением. То, что он увидел, никогда не происходило в реальности. А значит, оно произошло когда-нибудь потом.

Он затравленно огляделся. Перед ним был все тот же заснеженный двор, поленница, разлетевшиеся чурки и Георгий Иванович. Старик смотрел с грустцой в глазах. Ждал ответа.

– Я... – произнес Володя осипшим вдруг голосом. – Я постараюсь...