Полумрак
Шрифт:
Блядь! Я отчетливо слышал, как щелкнул чей-то предохранитель.
– Бросай!
Моя винтовка осталась висеть. Остальные полетели вперед. Слава Богу – ни одна не выстрелила.
– Разминка началась. Взяли свои винтовки и начали отжиматься, – Игорь вновь достал самокрутку. – И молитесь! Каждый должен молиться перед выходом! Если молитва из ваших уст затихнет – назначу штрафное дежурство. Поняли?
– Да! – с отчаянием в голосе произнесли другие ребята.
– Выполнять!
Я остался стоять и слушать, как пацаны коверкают абсолютно
– Ты проходил специальную подготовку? – командир протянул мне папиросу, и я послушно ее взял.
– Нет. Я наблюдал за старшими. Специальная подготовка это не для меня.
– Эт почему еще?
– Я всю жизнь был верующим, как и вся моя семья. Никто даже не допускал мысли, что я перейду на постоянную основу. На службу.
– Пути неисповедимы, – вырвал из контекста священного писания Игорь. – В этом мы похожи. Я тоже из религиозной семьи. И тоже не хотел становиться постоянным боевым командиром. И начинал как ты. Возможно, в скором времени, и тебе доверят командовать. Только сначала: курсы, тренировки, дрессировки…
В этом он был не прав.
Может мы и начали с очень похожих позиций, но я таким становиться не собираюсь. Как бы сильно я не ненавидел демонов, знаю, что ненависть в жизни не главное. Если отдаться ей целиком – потеряешь человечность. В жизни столько хороших вещей, что места для ненависти в ней должно быть совсем чуть-чуть, чтобы насладиться всем остальным. Истреблять демонов для меня – хобби. Не работа.
Странно звучит… Хобби. Люди в страхе трясутся перед выходом. А я не пропустил ни одного дежурства. Я с трепетом прижимаю к себе ТВС, выжидая минуты до того, как прозвучит серена и стальные ворота откроются.
Я молюсь каждый раз, чтобы вернуться целым и невредимым. И каждый раз возвращаюсь. Почему? Потому, что несу великую волю того, что стоит над нашим миром. Надо мной, городом, и Игорем из стали, у которого, по-видимому, даже колени не сгибаются, так уверенно он стоит на ногах.
– Что, задумался? – выдернул меня командир из размышлений. – Заманчиво, правда? Зарплата огроменная!
– Да, – солгал я. Толку-то от зарплаты, если ты, мало того, что тратить ее не успеваешь, так еще и сдохнешь в любую минуту.
Уклад есть уклад: исполняй раз в неделю свой долг и живи себе счастливо.
– Вы че к полу прижались, дебилы? – вдруг закричал Игорь.
– Так экипировка… – прошипел парень, что был ближе всего ко мне.
– Хрен с вами! Построиться! – к тому моменту как Игорь поднял бойцов все остальные звенья уже были готовы выступать. – Играем еще раз. В этот раз наказание будет жестче.
Карабинчики, что держат винтовки на куртках синхронно защелкнулись.
Игорь громко рассмеялся. Играть времени уже не было. За его спиной начали мигать сигнальные лампы и взревела сирена, что нагоняет жути на всех, кто оказывается в буферной зоне.
– Ну
Улыбка растеклась по моему лицу, и все звено хором крикнуло. – МЫ!
Но Игорь ткнул пальцем только на меня. – Нет. Вот он любит. А вы так, еще только пробуете.
Огромные стальные ворота с диким скрежетом начали распахиваться в разные стороны. Привода, что тащили их за собой надрывались из последних сил, брызгали во все стороны маслом, но тащили сталь.
– Этот тщедушный, – Игорь указал ладонью на того, что был ко мне ближе всех. – остается тебе. За двумя другими пригляжу я. Так будет честно. Если я помру, то командиром будешь ты. Так как тебя там зовут то?
– Семен.
– Ну давай, Семен, с Богом!
Наше звено моментально перешло на бег и вылетело из светлой буферной зоны в мрачные и узкие тоннели. Катакомбы демонов никогда не отличались убранством и комфортом.
Остальные отряды пристально глядели на часы, отмеряя минуты до того, как пойдут следом.
– Бегом! Бегом! – бубнил командир в закрытое забрало. – Смена всего одиннадцать часов. Кто не успеет – будет ждать пересменки за закрытыми дверями!
Во мраке тоннелей
– Последний аванпост, ребята. Помашите видеокамерам на прощанье! – продолжал шутить Игорь.
Аванпост – это лишь название. Тут не было ни бойцов, ни укреплений. Тут только камеры видеонаблюдения и датчики движения, на случай, если свет от редких ламп окончательно погаснет.
– Командир, – обратился я, застегивая шлем покрепче. – Маршрут разведан?
– И да, и нет. Наш путь отмечен на карте, но вот ответвления – новые. Недавно прорыты, так что смотреть придется в оба.
– Понял.
Мы прошли две старые видеокамеры и начали углубляться в узкий тоннель. Мелкие осколки скалы хрустели под ногами, поднимая пыль, что слежалась с последнего похода людей. Группу, что должна была идти за нами, не слышно, а значит мы движемся верно. Плохо будет, если демоны нападут на кабельщиков. Они, ведь, не дежурят. Просто работают, куда пошлет городская управа.
Привыкнув к звуку шагов, я понял, что воцарилась тишина.
– Эй, – обратился я к тщедушному пареньку, что тратил все силы, чтобы сжимать в руках ТВС. – Тебя как звать то?
– Леха. А тебя?
– Семен, – протянул я ему руку, бросив винтовку болтаться подмышкой. – Тебе лет-то сколько?
– Восемнадцать. А вам?
– Мне двадцать семь. Можно на «ты», – поправил я парня. Вот смотрю на него и понимаю, что когда-то был точно таким же. Это, наверное, его десятая вылазка. Явно не больше.
– Семен, а какая у нас сегодня задача?
– Ты не спросил в оружейной?
– Нет, – скованно отвечал он. – Обычно, командир объясняет перед выходом.
– Не всегда. Старайся впредь узнавать сам. Командир не может думать за тебя постоянно. Так что… будь чутка ответственней.