Полундра!
Шрифт:
— Товарищи, а зачем вам в школу? — тихо поинтересовалась учительница, которую еще назвали больше Лидочкой, чем Лидией Владимировной.
— Приказ, — спокойно ответил Семен.
— Приказ… — вздохнула она. — Знаете что, товарищи, пойдемте-ка со мной.
— Отряд, смирно! — услышала Лида, тяжело вздохнув. Она была права.
Хоть и выглядевшие совсем мальчишками и девчонками, воины еще не стали детьми, оставаясь воинами. Им нужно было совсем не сюда, и девушка
В дороге Лида рассказывала о деревьях, листочках, видя, тем не менее, что ее слова не воспринимают. За ней шел строй. Четко, как в походе, шел строй еще остававшихся военными детей. И милиционеры, встреченные по пути, также видели это, приветствуя ветеранов. Сжав в руке артефакт вызова, Лида думала об этих героях, понимая, тем не менее, что на этот раз психологи ничего не поняли.
И когда строй застыл у вечного огня, появился, наконец, тот, кого она вызывала. Оглядев замерший строй, волхв вздохнул, все поняв без слов. Он смотрел на молодых людей, отлично осознавая, зачем вызвали именно его, а юная совсем девушка, со слезами на глазах благодарила воинов за то, что они сделали. Она говорила именно о них, и обо всех тех, кто принес Победу на эту землю, отчего воины начали оттаивать, давая волю эмоциям.
— И что теперь? — негромко поинтересовался Семен.
— Теперь вы будете познавать мир, — негромко проговорил волхв. — Ибо не школа вам нужна, а покой внутри себя.
— А школа? — удивилась Гермиона, вернувшая себе свое имя. — Учиться же?
— У вас будет другая школа, — покачал головой мудрый старик. — Идем со мной.
И школа действительно стала другой — на лесной поляне, сидя на траве, воины учились слышать пенье птиц, понимать журчание ручейка, позволяя шуму леса обнять себя. Они учились не прислушиваться ко звукам, и не реагировать выбросом адреналина на любую кажущуюся угрозу. Демиурги не смогли излечить души их полностью, но волхв верил — родная земля сможет. И стало так.
Прошло немного времени, и подростки гурьбой вошли в свои новые классы. Они улыбались, делились впечатлениями, знакомились с одноклассниками. Почувствовав себя живыми, нужными, они стали подростками, отпустив себя. А Лида смотрела на своих учеников, улыбаясь им, и встречая такие же улыбки. Вот не приготовить уроки для воинов было немыслимым, но это стало уже самой маленькой проблемой.
Проходили годы, радовались родители успехам своих детей, будучи твердо уверенными в том, что страшная война более не вернется на эту землю. Была и любовь, были и радости, были и горести, но все же они стали счастливы. Просто
***
— И все же, почему так? — поинтересовалась Мия у Смерти, выглядевшей вполне трезвой и спокойной.
— Риан сделал ошибку, — объяснила ей Смерть. — Но при том же, он ее не делал, ибо если бы они вернулись в тот мир…
И встали картины почти полного уничтожения магов Британии, как «проклятых фрицев». Смерть была права и наставница юных демиуржек очень хорошо понимала это — воины разбираться бы не стали. За все, что они пережили, за всех, кого похоронили — просто не стали бы разбираться и все. И магическая Британия, а за ней и весь магический мир просто перестали бы существовать, потому что вести за собой эти люди умели.
— А почему именно пьяная Смерть? — спросила Мия.
— Во-первых, отдых, — начала объяснять ей женщина в черном. — Во-вторых, снобы эти трезвенькие, а, в-третьих, мы с Макошью поспорили.
— Понятно, — кивнула наставница демиуржек, радуясь тому факту, что Тринадцатая давно спит. — И теперь?
— А что теперь? — удивилась Смерть. — Мир стабилен, ну а то, что творец Роулинг себе его совсем иначе представляла, так это ее подробности. Миров-то вона сколько еще!
— Это правда, — Мия готова была уже проститься с Великой Силой, понимая, что все случилось только потому, что один юный демиург неизвестно как сдал зачет на допуск к мирам, а две Великие Силы захотели просто отдохнуть. Но взамен…
Взамен получился стабильный мир, которому уже не угрожала война всех со всеми. Получили свою счастливую жизнь дети, ставшие настоящими воинами, а не послушными куклами в руках убийцы. Разве этого мало?
— Ой, Мия, Мия! А что это? — раздался вдруг хорошо известный наставнице демиуржек голос.
Нет, это была не известная во всех мирах Тринадцатая, сейчас уже действительно крепко спавшая, а ее подруга Лия. Она показывала пальцем на проекцию мира, ведя себя совершенно также, как и маленькие дети. Видимо, впервые увидев, как выглядит подобное, Лия вопросительно смотрела в глаза подруге.
— Это, Лия, конец сказки, — мягко произнесла Мия. — Теперь они будут просто жить.
— Конец сказки… — прошептала ее юная подруга, разглядывая переливавшуюся всеми цветами проекцию обретшего стабильность мира.
И это действительно оказался именно конец сказки.