Полуночная девушка
Шрифт:
– Да как обычно. Увидишь – поймешь. И не рассказывай никому.
Глава пятая
Эхо вышла за дверь, но не успела ступить и двух шагов, как ее тут же окружила стайка птерят. С тем же успехом их могли воспитывать волки: старшие птератусы, похоже, совсем не занимались малышней. Сорванцы облепили Эхо, обхватили за ноги, наперебой стараясь привлечь к себе внимание. Мягкие перышки на их ручках и головках переливались всеми цветами радуги. Лазурные, как у синешеек, ярко-красные, как у виргинских кардиналов, и даже нежно-розовые, как у фламинго. И каждый птереныш пытался перекричать остальных:
– Эхо,
– А что ты нам принесла?
– …конфетки, ты обещала конфетки, в прошлый раз их не было…
– Эхо, Флинт меня толкнул, а я его дернула за перья, а он…
– Тише, тише! – расхохоталась Эхо. – Конфетки принесла. – Стайка радостно загомонила. – Флинт, нельзя толкаться, если тебе нравится Дейзи, ты лучше ей об этом скажи. – Крошечный птереныш с красным оперением недовольно заворчал. – Дейзи, солнышко, если тебя ударили, дай сдачи, как я тебя учила.
Эхо выудила из рюкзака бумажный кулек с разноцветными леденцами.
– Вот, держите, сорванцы. – Она бросила кулек малышне. – Слопайте все сразу, пусть у вас животы заболят. Может, тогда вы поймете, что объедаться сладостями вредно. Мелочь пузатая.
Из арочного прохода, ведущего вглубь Гнезда, послышался тихий смех. Эхо заметила знакомые белые перья и угольно-черные глаза голубки и расплылась в широкой улыбке.
– Приветствую тебя, – Эхо отвесила шутливый поклон, – сестричка из другого яичка.
– Приветствую тебя, Эхо, королева сироток. – Айви сделала реверанс. Они были неразлучны с детства, с тех самых пор, когда Эхо впервые попала в Гнездо и они с Айви подружились так, как могут подружиться только семилетки. Айви махнула Дейзи, которая отпихнула Флинта, помахала в ответ и улыбнулась, зажав в зубах кусок ярко-розового леденца. – Ты для них как Оливер Твист.
Эхо высвободилась из стайки детей, которые утратили к ней интерес, едва она отдала им конфеты, подбежала к Айви и взяла ее за руку.
– Мне всегда казалось, что я скорее Ловкий Плут. [2]
Она потащила Айви за собой по каменному коридору, ведущему вглубь Гнезда, планировка которого напоминала колесо. Все дороги вели в центр, где находились огромные ворота, служившие птератусам основным выходом в междумирье и в мир за пределами Гнезда. – Это ты у нас Оливер Твист.
2
Ловкий Плут – прозвище Джека Даукинса, юного карманника, героя романа Ч. Диккенса «Приключения Оливера Твиста».
– Как скажешь, Ловкий Плут, – рассмеялась Айви. – Я так понимаю, эти леденцы ты украла.
– Позаимствовала. – Эхо снова порылась в рюкзаке и нащупала кусок медовика, завернутый в бумагу. – И еще вот это. – Она протянула пирог Айви, которая проворно развернула розовую бумагу и откусила большущий кусок.
Не успев доесть медовик, Айви поинтересовалась с набитым ртом:
– А еще есть?
– Фу. – Эхо поморщилась: должны же быть какие-то правила приличия. – Такое ощущение, что тебя вообще не воспитывали.
– Ты опять начиталась своих толстенных мудреных книг с заумными словами? – Айви проглотила пирог, причем, похоже, не жуя. Хотя вообще-то так оно и было.
Эхо была не первым ребенком, которого Птера привела в Гнездо. Девушка подозревала, что и не последним. Война многих оставила сиротами. Как Дейзи, Флинта, Айви. Они шагали по залитым теплым светом коридорам, и Эхо кивала знакомым встречным
– Давай устроим праздник, – предложила Эхо.
– Удачно поохотилась? – поинтересовалась Айви.
– Ну не так чтобы совсем удачно. Пришлось убегать от колдуна и нескольких копов. Еле ноги унесла.
Айви тревожно нахмурилась.
– Эхо…
Эхо взяла Айви за руку и закружила, как Фред Астер – Джинджер Роджерс. По крайней мере Эхо так казалось.
– Не волнуйся. Все хорошо.
Айви сделала па под мелодию, которая была слышна лишь ей одной.
– Первые пятьсот раз было не смешно.
– Пожалуй, – согласилась Эхо. – Главное, что я осталась с добычей, вернулась целой и невредимой, так что, думаю, надо это обмыть.
Айви фыркнула.
– Тоже мне, добыча.
– Да ну тебя.
– И пожалуйста, – ответила Айви, крутанулась еще раз напоследок и, покачиваясь, остановилась перед Эхо. Они добрались до ворот – архитектурного чуда, при виде которого у Эхо неизменно захватывало дух. Венчали ворота два кованых черных лебедя, их клювы соприкасались, образуя арку. На спине у каждого лебедя стояло по массивному чугунному светильнику с факелами, которые горели день и ночь. Эхо и Айви заняли очередь. Перед ними было двое птератусов: коротышка поперек себя шире и статная дама в летах с перьями, чудесного пыльно-розового оттенка на голове.
– Так что ты там говорила насчет обмыть? – Айви шагнула вперед, после того как дама бросила в огонь пригоршню сумеречного порошка. Между шеями лебедей вспыхнуло сияние, дама шагнула в него, взвился клуб черного дыма. Когда дым рассеялся, птератусов уже не было. – Говорят, в Лондоне в это время года просто чудесно.
Эхо взвесила на ладони оставшийся у нее сумеречный порошок в мешочке. До Лондона хватит.
– Ну что, в «Мезон Берто» [3] ?
Айви кивнула.
3
Maison Bertaux – знаменитая кондитерская в Лондоне.
– В «Мезон Берто».
Глава шестая
«Мезон Берто» ютился в узком переулочке в Сохо между индийским рестораном и старинным английским пабом: современный Лондон в миниатюре. Витрины кондитерской, украшенные развевавшимися на ветру британскими флагами, ломились от всевозможной выпечки: изящные статуэтки из марципана; профитроли, полные сладкого заварного крема; нежные шоколадные пирожные; тарталетки с вкуснейшими фруктами.
Айви добрых пять минут разглядывала это изобилие десертов, прежде чем сделать заказ, хотя всегда брала одно и то же: чай с мятой и шоколадный эклер. Но все равно каждый раз замирала у витрины, взвешивая достоинства каждого пирожного из всего ассортимента, которым мог похвастаться «Мезон Берто». Эта привычка Айви неизменно умиляла и чуточку раздражала Эхо. Она взяла чайник чая и профитроль. С пирожными в руках подруги поднялись на второй этаж. К счастью, там никого не было. Девушки уселись в дальнем углу за любимым столиком, на столешнице которого была нарисована шахматная доска. Окно возле столика выходило на улицу.