Полуночная Лили
Шрифт:
— Нет, — наконец ответил я. — Мне все еще грустно. Может быть, мне всегда будет грустно. — Однако это была уже не та печаль, которая вызывала слезы. Теперь печаль просто стала частью меня. Это поселилось в моих костях, и я просто решил, что это всегда будет там. — Но я не чувствую себя сумасшедшим.
Я не мог не думать об Уиттингтоне. Если бы я жил сто лет назад, то был бы одним из тех людей, пускавших слюни где-нибудь в углу, возможно, подвергнутых лоботомии с удалением внутренних органов. Я был бы забыт… невидим, бесполезен. Позорное пятно в моей семье и обществе.
Она кивнула.
— Райан, Вы
Я изучал свои руки.
— Да. Иногда я все еще так думаю.
— Вы же понимаете, что Вы так думаете из-за своего отца, верно? Никто из вас не заслуживал смерти. Ни Холден, ни Вы.
Я вздохнул.
— Знаю, — наконец сказал я.
Особенно не он. Только не он. Холден был супергероем, золотым мальчиком.
— Хорошо. — Доктор Кац сделала паузу. — Вы все еще думаете о девушке? Все еще сомневаетесь в ее существовании?
На этот вопрос было труднее ответить. Первые девять месяцев я возвращался в Уиттингтон каждый месяц. И бродил по коридорам, звал Лили, искал что-нибудь, что могло бы указать на ее возвращение. Я уходил в лес и звал ее, но она так и не появилась. Ее там не было. Я искал какие-либо доказательства ее существования, но ничего не смог найти. Это заставило меня почувствовать, что она была частью, созданной моим разумом во время пребывания в этом месте — прекрасной частью моего безумия. Но как это могло быть? Она произносила мысли, которые не были моими. Говорила вещи, о которых я бы даже не догадался. Разве не так? Я занимался с ней любовью, изучал ее тело. Я провел пальцами по волосам, вспомнив о том, как Лили делала то же самое в ту первую ночь на скале.
— Не знаю, — сказал я. — Я так не думаю, но… У меня нет никаких доказательств, кроме того факта, что я все еще чертовски сильно скучаю по ней. Думаете, она была плодом моего воображения?
— Не могу сказать, Райан. — Она на мгновение прикусила кончик ручки. — Тот факт, что она просто исчезла как раз в тот момент, когда Вы признались себе, кто Вы есть на самом деле, указывает на то, что была какая-то связь…
Печаль заполнила мою грудь.
— Понимаю. Это действительно кажется слишком большим совпадением.
— Но, может быть, это просто совпадение. Возможно, у девушки, Лили, была какая-то другая причина для ухода.
— Может быть. — Я вздохнул. — Дело в том, что, если я действительно создал ее — создал целостную личность и чувства этого человека, то это только усиливает мое безумие. Это может указывать на то, что мне действительно требуется несколько диагнозов.
— Никто не требует постановки диагноза. Диагноз чего-либо не меняет расстройства, он просто облегчает его лечение. Но если Лили была симптомом Вашего горя, то теперь ее нет.
— Знаю, — сказал я мрачно. — Но, Боже, она спасла меня. Во многих отношениях…
— И, возможно, это была ее роль. Возможно, Вы создали ее, чтобы спасти себя. Возможно, если Вы поищете в своей памяти, то обнаружите, что делали то же самое раньше. Возможно, и нет. Однако суть в том, что она выполнила свою работу, а потом пришло время уйти. Пришло время Вашему разуму отпустить ее.
«Ты же знаешь, что я тебе больше не нужна, верно?»
Но она была нужна. Я действительно нуждался в ней.
—
Доктор Кац снова тихо рассмеялась.
— Говорят, они редко сомневаются в собственном здравомыслии.
— Кто это «они»?
— Сумасшедшие люди, — невозмутимо произнесла доктор Кац.
Я засмеялся, а она усмехнулась.
— И еще одна хорошая новость заключается в том, что диссоциативные расстройства очень хорошо поддаются терапии, особенно индивидуальной психотерапии. Я рада, что Вы пришли ко мне.
— Да, я тоже.
Она на мгновение улыбнулась, а затем выражение ее лица стало серьезным.
— Однако прошел почти год с тех пор, как Вы вернулись в Сан-Франциско. Встречаетесь с друзьями? Снова ходите на свидания, Райан?
— Нет, — сказал я. — Меня это не интересовало. И, честно говоря, я почувствовал, что мне нужно сосредоточиться на том, чтобы стать лучше.
— Хороший выбор. Но не отгораживайтесь от других людей. Вы заслуживаете счастья, Райан. Заслуживаете любви. Возможно, пришло время составить планы и выйти в свет, прощупать почву.
Я улыбнулся.
— Хорошо, я подумаю об этом.
— Хорошо. Очень хорошо. Сегодня Вы добились замечательного прогресса. Наш час истек, но увидимся на следующей неделе.
Глава 17
Райан
Возвращение к работе было самым легким. Ребята встретили меня с распростертыми объятиями. Правда, они никогда полностью не понимали масштабов того, что происходило у меня в голове. Они видели, как я разваливаюсь на части и начинаю принимать обезболивающие таблетки. Они видели, что я вел себя так же, как Холден перед своей смертью: вечеринки, бессмысленный секс, безрассудное вождение. Они даже видели, как я называл себя Холденом, но, очевидно, просто подумали, что это часть процесса скорби. Или, возможно, следствие употребления наркотиков и алкоголя. Они не понимали, насколько глубоко я был встревожен. В противном случае меня, вероятно, отправили бы в больницу, а не на частном вертолете в отдаленный роскошный коттедж. Они не знали, и это было хорошо, потому что, вероятно, никогда больше не стали бы доверять мне, если бы знали всю правду. Только доктор Кац знала… доктор Кац и Лили.
Хотя, возможно, Лили знала это, потому что я это знал.
— Господи. — Я вздохнул, от отчаяния у меня разболелась голова.
— Райан, дружище, — сказал Джеймсон, член команды, войдя в мой кабинет. — Как жизнь?
— Хэй, Джеймсон. Неплохо. В чем дело? Как плечо?
Джеймсон повращал им, как будто по привычке.
— Лучше. Намного лучше. Эй, сегодня вечером мы всей компанией собираемся куда-нибудь пойти. Присоединяйся к нам.
— О, нет, мне нужно работать утром.
— Я не говорил, что ты должен напиться в хлам. Знаю, что это уже в прошлом. Просто имел в виду, что ты не общался ни с кем из нас почти год. Мы скучаем по тебе, чувак. — Он хлопнул меня по спине, и я улыбнулся. — Давай, это будет похоже на вечеринку по случаю выхода в свет. Твоя кинсеаньера (в странах Латинской Америки возраст совершеннолетия девочек, символизировавший переход от подросткового возраста к взрослой жизни). — Он сделал несколько па сальсы. Я рассмеялся. — Что ты на это скажешь? Там, снаружи, целый мир, спорт.