Полуночная роза

Хэган Патриция

Хлопнув дверью, Райан отправился к себе в кабинет.

Эрин тоже хотела уйти к себе, но передумала и пошла к мужу.

— Райан, мы должны поговорить, — сказала она, переступив порог кабинета.

Он уселся за стол и посмотрел на нее потухшими глазами:

— Ты можешь понять меня, Эрин? — спросил Райан с грустью в голосе. Закурив сигару, он затянулся и продолжал: — Я только что думал о тебе. Шел сюда и думал о том, как, в сущности, я плохо тебя знаю. То есть не знаю совсем.

— Твоя мать лжет. — Эрин не собиралась оправдываться. — Если ты не доверяешь мне, тогда все безнадежно,

Райан. И нечего надеяться, что когда-либо мы будем с тобой по-настоящему счастливы.

— Да разве была когда-нибудь такая надежда? — спросил он с деланной иронией, не желая обнаруживать перед супругой своих истинных чувств.

Эрин была вынуждена оставить его. Если бы она сейчас не ушла, то могла бы открыть ему свое сердце. Для такого шага ей не хватало смелости.

Райан не пошел за ней. Позвонив Эбнеру, он сказал, чтобы тот начинал собирать чемодан, так как решил, что прямо с утра поедет в Новый Орлеан. Выставка лошадей должна была открыться лишь через несколько недель. Но Райан чувствовал: если он не уедет сейчас и будет ломать себе голову над тем, как покончить с этим сумасшествием, то действительно свихнется.

Райан, не откладывая, написал письмо Эрин, чтобы объяснить причину своего отъезда. Он полагал, что она уедет к своей матери и пробудет у нее до его возвращения. В конце письма он признавался, что относится к ней по-прежнему и он по-прежнему намерен заботиться о ней. Просто ему требуется какое-то время побыть вне дома и обдумать, как лучше поступить, потому что он не видит с ее стороны желания сделать шаг навстречу.

Наутро, втайне надеясь, что временная разлука пойдет на пользу им обоим, Райан сунул письмо под дверь спальни Эрин.

Элиза, увидевшая торчащий из-под двери уголок конверта, тотчас же завладела письмом и побежала к своей госпоже.

Глава 22

День тянулся нестерпимо медленно. Эрин была слишком взволнована, чтобы покидать свою спальню. Она расхаживала по комнате, пытаясь найти какой-то выход из сложившейся ситуации. Ей очень хотелось проведать мать, но она не решалась уехать в такой момент.

Энни принесла поднос с завтраком, к которому Эрин не притронулась. Во время ленча она выпила немного мятного чая и заставила себя проглотить ломтик кукурузной лепешки, чтобы не мутило на пустой желудок.

Эрин вкратце рассказала Энни о том, что произошло накануне вечером, и попросила девушку быть начеку и сообщать обо всем, что та узнает. Энни сказала, что пока ничего особенного не происходило. А в полдень доложила, что миз Виктория уже встала; других событий не отмечалось.

— Правда, Элиза дала мне почистить серебряные приборы, — добавила Энни. — Сказала, что днем миз Виктория будет принимать гостей. Она пригласила на чай миз Эрмину и ее маму. Девушкам на кухне велено испечь несколько праздничных кексов и печенье с глазурью.

Эрин пришла в ярость, услышав об этом. С какой стати бывшая невеста Райана решила совершить подобный выезд? Затем до нее дошло: Виктория не теряла времени даром. Она, несомненно, была верна своему слову и собиралась привести в исполнение недавнюю угрозу —

выдворить невестку из дома.

— Ты не видела мастера Райана?

— Нет, мэм. Но я подумала, что вы все равно пошлете меня к Эбнеру узнавать, поэтому сама спросила его. Эбнер говорит, что, наверное, мастер Райан никому не сказал, куда поехал. Но я присматриваюсь, как вы мне велели. Правда, пока нигде не встречала его.

— Продолжай наблюдать, Энни. И если найдешь его, сразу же дай мне знать. Так не может долго продолжаться, иначе можно с ума сойти.

— Да-да, мэм, — сочувственно пробормотала служанка, видя, что сбываются ее собственные пророчества. С возвращением миз Виктории для миз Эрин настали тяжелые времена.

Около четырех часов пополудни вернулась возбужденная Энни и стала рассказывать, что ей удалось узнать.

— Мастера Райана нет дома, миз Эрин. Я разговаривала с одним мальчиком на конюшне, и он сказал, что мастер Райан уехал. Прямо утром, ни свет ни заря. И взял с собой большой чемодан. Привязал к лошади и сказал, что едет в Новый Орлеан. Когда вернется — неизвестно. Он никому об этом не сказал.

Эрин не могла поверить, что муж уехал, даже не известив ее. Она пошла разыскивать Эбнера. Он чистил башмаки Райана на задней веранде.

— Это правда? Райан действительно с утра уехал в Новый Орлеан?

Слуга не видел ничего дурного в том, что подтвердит уже известную Эрин новость. Он молча кивнул.

— И Райан ничего не просил мне передать? Ни письма, ни записки? Ничего?

— Нет, мэм. Мне он ничего не оставлял.

Эбнер видел, как мастер Райан что-то писал, когда он пришел доложить ему, что чемодан собран. Но слуга не стал говорить об этом Эрин, потому что не знал, что именно писал хозяин.

Эрин негодовала: как Райан мог поступить подобным образом? Уехал и оставил ее на растерзание своей матери.

В следующее мгновение в дверях, словно из-под земли, появилась Виктория. Она тут же набросилась на Эрин:

— Иди наверх. Немедленно. Я устраиваю вечер и жду гостей. Нечего тут слоняться.

Эрин вообще не хотела разговаривать с матерью мужа, но не устояла перед искушением — решила высказать ей то, что думает:

— Знаете, миссис Янгблад, мне искренне жаль, что вы не вняли голосу разума. Я предлагала вам примирение. Мы с вами могли бы стать подругами. Но теперь я окончательно убедилась: вы стремитесь совсем к другому. Поэтому я больше не стану ничего вам предлагать. Можете спокойно пить чай. Я сейчас уйду.

Виктория рассмеялась.

— И не только сейчас. Ты уйдешь из моего дома навсегда. Вот подожди, Райан скоро опомнится. Он специально уехал в Новый Орлеан, чтобы обдумать, как избавиться от тебя.

Эрин вошла в дом и поспешила в свою комнату, не желая провоцировать очередную сцену.

Когда у парадного крыльца остановился экипаж, Эрин стояла на веранде. Несколько секунд спустя дверца открылась, и она увидела невысокую молодую женщину в оливковом платье и в шляпке, из-под которой выбивались золотистые локоны. Эрмина — было очевидно, что это именно она, — вскинула голову, и Эрин разглядела ее миловидное личико в форме «сердечка».