Полуночная ведьма. Терновый венец

Арнелл Марго

– Дочка наняла устранителя проблем, чтобы он выследил кукольника. Тогда и состоялось наше первое знакомство с Дэмьеном.

– Но он не колдун, – нахмурилась Морриган. – То есть… не такого рода. Он же берсерк.

– Его задача – находить нужных людей, разве нет? Или пути разрешения проблемы, – заметил Ганджу, выпуская тонкую струйку дыма. – Что он и сделал. Нанял ведьм, знающих путеводные чары, они виновника и нашли. Я даже не удивился, услышав его имя. Та женщина заявила на него в Трибунал. Векесе ничего не оставалось

делать, как сбежать в Пропасть. Тут-то мы пару лет спустя и встретились.

Морриган кинула взгляд на Саманью, невольно проникаясь к ней уважением. Выходит, тогда вершительница справедливости была совсем юной.

– Подождите. То есть вы жили…

– Не здесь, да, – торопливо сказала Саманья. – Наверху мы… не прижились.

– Послушайте, я понимаю, как все это выглядит. Понимаю, как вы относитесь к Векесе. Но не слишком ли все очевидно? Подумайте сами: раз вам известно прошлое Векесы, о нем мог прознать любой житель Пропасти. А тут, так удобно, убийство Грэйнн Овенга, виновником которого прямо-таки напрашивается бокор, до сих пор играющий в куклы.

– Не думаю, что такого, как он, остановит обвинение в убийстве. Здесь тебе, черноглазая, не Кенгьюбери. Чтобы правосудие свершилось…

– Вину надо доказать. Причем, самому. Да, я помню.

Морриган в задумчивости покусала губы.

– Я послежу за Домом Маккормак. Вдруг выпадет возможность убедиться, что убийца Грэйнн – именно он. Но есть еще кое-что. Точнее, кое-кто. Когда я искала жреца вуду для воскрешения Клио, Бадб упоминала еще одного бокора…

– Чушь.

Морриган отпрянула от неожиданности – так резко, словно удар хлыста, прозвучал ответ.

– Я никогда не жаловалась на память, – придя в себя, с холодком сказала она. – Бадб, кажется, не называла имени, но…

Ганджу сделал порывистый шаг к ней. Отчеканил, выпуская дым из ноздрей:

– В Пропасти, кроме нас с Векесой, бокоров нет.

– Ага. Так и запишем.

Хмыкнув, Морриган поднялась по лестнице. С облегчением вышла на свет из прокуренного, темного подвала. Подставляя лицо льющемуся из окна свету, прокручивала в голове слова, тон и поведение Ганджу. Ничуть, к слову, не подозрительное.

– Морриган? – раздалось негромкое за спиной. – Нам надо поговорить.

Пожав плечами, она вслед за Саманьей поднялась в библиотеку.

– Насчет третьего бокора, я полагаю?

Жрица вуду остановилась у окна, полубоком к Морриган.

– Что ты знаешь о нем?

– Немногое. Как я и говорила, Бадб не называла его по имени, зато рассказала кое-что занятное. Ходят слухи, что он искажает ритуал воскрешения. Намеренно. Подробностей я не знаю. Расскажешь сама или за информацией мне послать призрачных слухачей Аситу?

– Морфо, – улыбка тронула губы Саманьи. Она тряхнула головой, позволяя косичкам разлететься. – Бокор, да… Его зовут Кофи Бернар. Он был неплохим бокором – хуже папы, конечно, но куда одареннее,

чем Векеса Анен. А потом его ритуалы стали проваливаться одним за другим.

Морриган машинально ее поправила, но, увлеченная, Саманья не услышала.

– Души не возвращались в прижизненные тела. А папа и другие бокоры, к которым после Кофи обращались родственники погибшего, и вовсе не могли отыскать души в мире теней.

– Может, в свои чертоги их забирала Дану? – предположила Морриган.

– Это… не такие люди. К тому же была и другая странность. Один бокор из самого Порт-о-Пренс [3] прикинулся человеком, которому требовалась помощь, чтобы присутствовать при ритуале Кофи. Он увидел очень странные веве и услышал не менее странные заклинания. Другие бы не поняли. Он – да.

– Поняли что?

– Души, которые его просили спасти, Кофи отдавал Барону Субботе. Самеди.

3

Порт-о-Пренс – столица Республики Гаити, государства, в котором вуду является официальной религией.

– Да, я знаю, – рассеянно отозвалась Морриган. Лоа, благодаря которому Клио осталась жива. Вернее, вернулась к жизни. – Темная история. Проведаю и его тоже.

– Я пойду вместе с тобой.

Морриган выгнула бровь. Не «можно ли мне…» или «я хочу пойти», а «я пойду».

– Я работаю одна.

Саманья развела тонкими руками цвета шоколада.

– Работай. Я не буду мешать. Но мне нужно… понять, – жрица вскинула подбородок. – Правда ли то, что о нем говорят. Что он… сумасшедший. Или, хуже того, злодей.

Что-то было в ее лице такое…

– Хорошо. Но сначала проведаем Векесу, раз он главный подозреваемый…

Саманья молча смотрела своими глубокими темными глазами.

– Ладно, – сдалась Морриган. – Не знаю, что за дело у тебя к этому Кофи… Заглянем сперва к нему.

Иногда казалось, что Пропасть – молодая женщина, меняющая маски, любящая яркие шоу и театральные представления. Переменчивая, вспыльчивая, страстная девушка со шлейфом духов с ароматом полыни. Та, что не любила тишину и спокойную музыку – только взволнованный гомон чужих голосов. Та, что любила танцевать по ночам и просыпалась только к полудню.

Морриган никогда, наверное, не надоест за ней наблюдать.

По подвесному мосту шел колдун в плаще, сотканном из теней, с венцом в виде обнимающих голову, лишенных плоти скелетоподобных рук. Незнакомец мимолетно улыбнулся – зубы у него были заточены как клыки. Им встретился молодой паренек, оседлавший похожую на грифона птицу, и старая женщина верхом на химере. Девушка с гладко зачесанными в высокий хвост черными волосами вела на цепочке вместо поводка грациозную пантеру с лоснящейся черной шкурой.