Полуночная ведьма. Терновый венец
Шрифт:
Подойдя к нужному дому, Морриган поднесла осколок истины к глазам, чтобы расплести печать на двери… Но ее там не оказалось. Хмурясь, толкнула дверь. Та легко отворилась.
Кофи оказался не таким старым, каким представляла его Морриган. Да, в темных волосах уже пробивалась седина, а лицо избороздили морщины, но стариком его язык не поворачивался назвать. Бокор сидел в кресле, подпирая голову обеими руками.
– Саманья? – ахнул он, порывисто поднимаясь. – Как… Что ты?.. Я думал, никогда не увижу ни тебя, ни твоего отца.
Значит, с семьей Ямара они знакомы лично. По реакции Ганджу и его дочери
– Я не собиралась приходить, но… – Саманья покачала головой. – Я должна была сделать это раньше. Намного раньше. Но боялась… боялась услышать ответ.
– Ответ?
Саманья шагнула вперед, вгляделась в лицо бокора.
– Я так долго вас защищала! Перед теми, кто, как я думала, вас оболгал. Перед родным отцом! Когда он объяснил, из-за чего ваша дружба распалась… я не поверила. Не могла это… осознать. Да, я должна была прийти к вам раньше, и мне жаль, что я этого не сделала. Но кажется, я и сама в конце концов потеряла веру. Скажите мне, что я ошиблась. Скажите, что все эти слухи о вас – вранье. Скажите!
От волнения ее акцент проявился еще сильнее. Она уже почти кричала.
– Мне нечего тебе сказать.
Плечи Саманьи опустились, сгорбились под грузом невидимой ноши.
– Почему вы это делаете, Кофи? Как вы… Как вы могли так поступить?
Он не ответил. Рухнул обратно в кресло, словно разом лишившись сил.
– Вы знаете, что происходит сейчас в Пропасти?
Кофи перевел на Морриган затуманенный взгляд.
– Кто-то убил леди Овенга и ее охранников. Способ, которым это сделали, очень похож на вуду.
– Вы считаете, что убийца – я?
– Если слухи о вас правдивы, многие, я вас уверяю, решат именно так. А если учесть защиту вашего дома или, вернее, ее полное отсутствие…
– За вами придут, – вскинув голову, отчеканила Саманья.
Кофи покачал головой.
– Я не боюсь этого. Я…
Морриган, нахмурившись, озиралась по сторонам. Никакой печати на двери и чар на стенах…
– Вы этого и добиваетесь? – ужаснулась она. – Просто ждете, когда за вами придут, как свинья на бойне?
– Морриган…
– Это что, своеобразное самобичевание? Вы слишком трусливы, чтобы признаться в содеянном или уйти из мира живых, поэтому хотите, чтобы другие вас наказали?
Кофи смотрел на нее устало, почти обреченно.
– Да, я трус. Я даже не знаю, достоин ли смерти. Но если я умру, если окажусь там, за Вуалью, он меня не найдет и больше не сможет использовать, – Бокор закрыл лицо ладонями, с силой провел пальцами по щекам, оставляя на коже красные следы. – Он мучает меня уже несколько месяцев. Он невыносим. Ненасытен. Требует жертву за жертвой, а я… Как я могу ему противостоять? Как, если в мире теней – в той Юдоли, что он отвоевал себе, он держит мою дочь и мою любимую жену? Он обещал истязать их, если я не утолю его голод…
– Проклятье, – ахнула Морриган.
– Он? Кто он, Кофи?
Бокор поднял на Саманью измученные глаза.
– Барон Самеди.
Жрица отшатнулась.
– Что? Нет. Этого не может быть. Барон Самеди не требует жертв… не таких. Он не мучает души и никогда не нисходит до живых.
– Но я видел его! Он говорил вещи, которые могут быть известны лишь Лоа! О моей жене, о нашей дочери… о всей моей прошлой жизни. О том, что, кроме нас
– Разве его не нужно призывать ритуалом? – недоумевала Морриган. – Открывать для него врата…
– Барон Самеди – единственный из Лоа, кто может приходить в мир живых по собственному желанию, – не сводя глаз с Кофи, пояснила Саманья. – Но дело не в этом… Он не может требовать жертвоприношения от людей. К тому же… такого!
– Я видел его, – упрямо повторил бокор. – И вы увидите, если захотите. Он скоро придет. Он всегда приходит по субботам.
– Точно, – нахмурилась Морриган. – Его же называют Бароном Суббота [4] .
Кофи ее не слышал.
– Неважно, принес я плату или нет, он приходит, чтобы напомнить, как я зависим от его воли. В какой-то момент люди перестали ко мне обращаться – репутация много значит. Тогда Барон потребовал, чтобы я искал неприкаянные души в мире теней и приводил к нему. Неделю назад я сказал Барону, что мне нужно время. Что я выжжен изнутри, моя магия выжжена. Но на самом деле… я просто больше так не могу. А когда услышал про леди Овенга, я подумал… Подумал, что меня обвинят. Что за мной придут.
4
Samedi (франц.) – суббота. Во многих традициях и религиях суббота – день поминовения усопших.
Морриган поймала полный надежды взгляд Саманьи. Кивнула.
– Мы останемся. Что-то здесь нечисто.
Долго ждать не пришлось. Барон Самеди, как утверждал Кофи, появлялся по ночам, и чаще всего – после полуночи. Так случилось и на этот раз.
В скромно обставленном доме Кофи он появился в одеждах похоронных дел мастера – черном костюме и цилиндре, с лицом, разрисованным белой краской. В руках Барон Самеди держал длинную черную трость. Хозяин находился в гостиной, отвлекал гостя разговором, Саманья и Морриган, надежно укрытые полумраком, смотрели на них через щель в приоткрытой двери.
Морриган покачала головой. Энергия истинного Самеди давила бы на нее своей мощью, выжимая воздух из легких, мешая дышать. И не только из-за благоговения перед столь могущественным созданием.
Желая удостовериться, она вскинула полуночный осколок истины к глазам. Так и есть: до боли знакомая (в особенности после свидания с парой дюжин немертвых стражей) энергия.
– Демон, – прошипела Морриган, распахивая дверь.
«Самеди», совсем по-человечески сглотнув, отпрянул.
– Не могу только понять… Демон иллюзии?
Фомор фыркнул. То ли демоны иллюзии были выдумкой (будто существующих созданий для мрачных сказок людям было мало), то ли принадлежали к низшим демонам.
Этот явно не принадлежал.
– Или, скорей, демон, – как там сказал Ганджу? – работающий в связке с веретником.
Прижатый к ногтю, фомор лишь ухмыльнулся. Кофи, услышав имя бывшего друга, вздрогнул и с мольбой посмотрел на Саманью.
– Еще одно взаимовыгодное партнерство, – скрежетнула зубами Морриган. Только на этот раз – демона с человеком. Куда, во имя Дану, катится этот мир? – Тебе – очередная душа. Ему – частица твоего растущего могущества. Так?