Полуночная звезда
Шрифт:
И я могу спасти себя.
Медленно, я поднимаюсь на ноги. Я всё ещё боюсь, но я высоко поднимаю свою голову. Шёпоты в моей голове вдруг начинают выть. Они призывают меня, умоляют не оставлять их, шипят на меня за моё предательство. Что ты делаешь! они кричат. Ты забыла? Руки твоего отца, избиения, твои враги, смеющиеся над тобой? Горящий костер? Это жизнь без сил.
Я сопротивляюсь их натискам. Нет, это не моя жизнь без сил. Моя жизнь без сил будет проходить
Это будет жизнь без духа моего отца.
Это будет жизнь.
Я смотрю на Моритас. Затем я тянусь в глубину себя, захватывая нити, которые сплетаются вокруг моего сердца с того времени, когда я была ребенком. Я вытягиваю их. И я отказываюсь от них. Шёпоты вопят.
В то же время я вижу, как другие делают то же самое. Я вижу Магиано, предоставляющего свои силы подражания бессмертному миру; я вижу Рафаэля, жертвующего свою связь; я вижу Люценту, возвращающую свое владение ветром; я вижу Мэв, отдающую свое право Преисподней.
Мир вокруг меня взрывается. Силой он отбрасывает меня на землю. Я тяну воздух, и кричу от боли силы, вырывающейся из меня. Клубится тьма, и шепоты оглушающие. Они кричат в мои уши, их боль моя. Я сгибаюсь защищая себя.
Затем, внезапно, они уходят. Шёпоты, которые преследовали меня так долго. Каждое слово, каждый свист, каждый коготь. Каждая ниточка тьмы, что окутывала мое сердце.
Уходят.
Острые ощущения ярости, горя, радости, наполняющие моё сердце, заменяются пустотой. Я тянусь, но не нахожу ничего на другом конце. Нет ни одной нити, за которую я могла бы потянуть. Я больше не Элита.
Иди, говорит Моритас, голоса других богов вторят ей. Вернись в смертный мир с другими. Вам здесь не место.
Я прижимаю ладонь к груди, ошеломленная пустотой в моём сердце. Мы идем домой.
Затем я вижу через остатки тёмной колонны фигуру моей сестры. Виолетта.
Она всё ещё заключена в своей опаловой могиле, её лицо смертельно спокойно, её руки скрещены на груди. Она парит передо мной. Я тянусь к ней. Я смотрю на её возвращение к жизни.
Но Виолетта не просыпается. Мой пыл колеблется. В этой подавляющей тишине, я отчаянно жду, когда она откроет глаза.
Моритас снова смотрит на меня. Я едва вижу её сквозь чёрный, сбивающийся туман.
Твоё время в Подземном Мире ещё не пришло, Аделина, говорит она.
Отказавшись от своей силы, я предлагаю тебе твою жизнь взамен. Она поворачивается к Виолетте. Но её время в смертном мире закончено.
Мой восторг падает. Виолетта уже умерла. Моритас не отдаст её душу. Она не вернётся на землю с нами.
— Пожалуйста, — шепчу я, снова поворачиваясь к богине. — Должно быть что- то, что я могу сделать.
Моритас смотрит на меня чёрными глазами. Душа должна быть заменена душою.
В обмен на жизнь Виолетты,
В обмен на жизнь Виолетты, я должна отдать Моритас свою жизнь.
Нет. Я отстраняюсь, спотыкаясь назад. Все эти вещи, которые я увидела в моём будущем, всё то, что я могу иметь. Я думаю о Магиано, о том, как мы смеялись с ним, о его улыбке и о том, как он притягивал меня ближе. Я никогда не сделаю этого снова, если отдам свою душу. Никогда не пройдусь по улицам с рукой, сжимающей его руку, или не услышу мелодию его лютни. Моё сердце мечется в агонии. Я не увижу восхода, я не увижу заката. Я не увижу звёзд и не почувствую ветра на моем лице.
Я трясу головой. Я могу занять место моей сестры.
И все же.
Я смотрю на бездыханное тело Виолеты, навсегда застывшее. Со жгучей уверенностью, я понимаю, что Виолетта, с которой мы проделали весь этот путь, никогда не сомневалась предложить свою жизнь в обмен на мою.
Я убивала и причиняла боль. Я покоряла и разоряла. Я сделала всё это для удовлетворения собственых желаний, сделала всё это из-за собственного эгоизма. Я всегда забирала то, что хотела, и это не приносило мне ни малейшего счастья. Если я вернусь на поверхность одна, я всегда буду помнить момент, когда решила выбрать свою жизнь вместо жизни сестры.
Он будет преследовать меня, даже с Магиано на моей стороне, вплоть до моей смерти. То, что я видела для себя в будущем — это будущее, которое я не могу принять, не с прошлым, которое я уже создала. Это иллюзия.
Ничего большего.
Возможно, после всех жизней, которые я забрала, мое искупление — возрождение одной жизни.
Я инстинктивно тянусь к сестре. Я встаю, подхожу к ней сквозь туман, и кладу руку на серебристо-белый столб.
Она открывает глаза.
— Аделина? — шепчет она, моргая.
И всё, что я вижу перед собой, это маленькая сестра, которая вплетала мои волосы в косы, которая пела мне и хныкала под лестницей, которая перевязывала мой сломанный палец и приходила ко мне во время грозы.
Она моя сестра, всегда, даже мёртвая, даже на расстоянии.
Моё сердце снова сжимается, когда я думаю, что я делаю, и я сдерживаю рыдания. Ах, Магиано. Я буду скучать по всем дням, котрых у нас не будет, по всем моментам, которые мы не разделим друг с другом.
Прости меня, прости меня, прости меня.
Я открываю рот. Я хочу попросить прощения у сестры за то, что не смогла спасти её в горах, попросить прощения за то, что не послушала её, за то, что не говорила ей почаще того, что люблю её. Я готова сказать тысячи слов.
Но я не говорю ни одно из них. Вместо этого я говорю:
— Сделка завершилась.
Слабое свечение окружает Виолетту. Колонна исчезает. Она втягивает глубокий вдох воздуха, затем опускается на колени. Она жива. Я даже чувствую биение её сердца, жизнь, которую оно даёт ей, которая проникает в неё, как волна, добавляя цвет её коже и света в её глазах. Она трясет головой, затем протягивает руку, чтобы схватить мою, когда я опускаюсь на колени рядом с ней.