Полуночное солнце (Сборник с иллюстрациями)
Шрифт:
Химмар решил, что ему, во всяком случае, придется осмотреть коттедж. В его машине были еще двое мужчин, оба — оценщики, и он велел им сфотографировать упаковки в сарае, а затем отправиться на Приятную Ферму и сделать абсолютно новую серию снимков, изображающих руины, какими они выглядели сейчас. Тем. временем Химмар и Хэнк пошли в коттедж с Джанет.
Пока Химмар описывал мебель, которую он там увидел, Джанет вспомнила и описала вещи, которые все еще были на ферме, когда она сгорела. Хэнк Тоже оказался полезен, поскольку в прежние времена он бывал на ферме и был способен подтвердить наличие некоторых
— Мы собирались жить в коттедже, — объяснила она, — и постепенно превратить ферму в магазин антиквариата. Но наверху было так много места, что, мне кажется, мы потеряли втрое больше, чем то, что мы спасли, забрав сюда. Ты так не думаешь, Хэнк?
— Нет, — поправил тот. — Я бы сказал, вы потеряли больше в четыре-пять раз.
— Будем считать, что в пять, — удовлетворенно сказал Химмар. — Я почти уверен, миссис Райэрли, что мы смогли бы возместить ущерб вашему мужу в том, что касается фермы и мебели. Но он требует вдвое больше из-за антиквариата.
— И правильно делает! — с жаром подтвердила женщина. — Пит часто говорил мне, что он платил бы намного больше страховки, чем была ему нужна, лишь бы позволить себе улучшения и ценности. Когда начали поступать древности, он радовался, что так хорошо застрахован, но еще был обеспокоен, что не застраховался на большую сумму.
— Я понимаю, — сочувственно сказал Химмар. — Мы выплачивали подобные страховки и раньше. Но, не имея описи, мы нуждаемся по крайней мере в каких-то доказательствах.
— Спросите об этом Ллойда Проктора. Он партнер Пита…
— Я знаю. Все это предусмотрено страховым полисом, допускающим ущерб без индивидуального владения. Но, поскольку полис выписан на имя Пита Райэрли, мы должны собрать доказательства ущерба. Как он ведет дела с Ллойдом Проктором — это его дело, а не наше.
— Так, что я должна сказать Питу, когда он даст о себе знать?
— Попросите его собрать у Проктора все данные, ведь у того наверняка есть перечень купленных вещей и мест, где он их купил. Тогда мы сможем проверить это и честно все уладить, возможно даже, выплатим страховку целиком.
Химмар снова ушел в коттедж оформлять свой доклад, и Джанет ушла вместе с ним, в то время как Хэнк осмотрел все в сарае, а также снаружи, надеясь найти объяснение призрачному гостю вчерашнего вечера. Едва Химмар дописал доклад, как звук автомобильного рожка возвестил о том, что его помощники вернулись после осмотра развалин фермы. И, таким образом, все четверо мужчин уселись в машину. Расставаясь, Химмар вежливо сказал:
— Спасибо, что уделили нам так много времени, миссис Райэрли. Я только надеюсь, что это пойдет впрок, как и должно быть. Но помните, — страховой агент добавил это очень ясно: мы все еще нуждаемся в том доказательстве.
Джанет кивнула, стоя рядом с. Герцогом, который вел себя сегодня очень дружелюбно, даже приветствовал незнакомцев, как официальный встречающий. Хэнк взглянул на собаку, хихикнул, дотянулся до бардачка и протянул в окно длинный кожаный ремень.
— Вот подарок для Герцога, — сказал он. — Он поможет тебе лучше контролировать его по ночам. Но, если
Следующие несколько дней держалась мягкая погода, не считая легких заморозков, придавших бледный оттенок северным лесам.
Каждый день Джанет спускалась на почту с Герцогом на новом поводке. От Пита, находившегося во Флориде, не было ни строчки, но однажды Джанет получила конверт с маркой города Андалусии, находившегося в Новой Англии. В нем был чек на 100 долларов, подписанный Ллойдом Проктором, с запиской следующего содержания:
«Это для покрытия расходов на ферме. Надеюсь, этого хватит, пока дела, не пойдут на лад.
В еумерки Джанет несла блюда из сарая в коттедж, когда замети ла, что темнеющие ветки деревьев качаются. Высоко над горой собирались грозовые облака, но Джанет решила, что они движутся в другом направлении. После наступления темноты несколько порывов ветра вызвали настороженный вой у Герцога, но ветер ослаб, когда большой пес ощетинился и заворчал…
— Что это? — спросила Джанет. — Снова Хэнк поднимается по тропинке?
Но Хэнк не позвал ее. Не слышала она и отдаленного жуткого крика, встревожившего Герцога в прошлых случаях. Но, раз пес почуял что-то, Джанет смело прицепила новый поводок и вывела Герцога на свежий воздух. Он мгновенно устремился к углу дома, потом — в сторону сарая. Сейчас он не скулил и не выл. Он пришел в неописуемую ярость. Джанет решила, что это шанс объяснить чудеса, происходящие в сарае. Но ей не хотелось попасть в историю, да и Герцогу ве следовало давать много свободы, чтобы слушал ее команды. Новый поводок прекрасно сработал, и каблуки Джанет зарылись в дерн. Герцог встал на задние лапы, точно осаженный жеребец. Он выл от ярости, его клыки блестели в лунном свете, пробивавшемся сквозь облака. Как прежде, дверь сарая качалась; но сегодня она ясно различила съежившуюся перед ней фигуру. Рычанье пса перешло в хриплый лай, фигура устремилась в дверной проем, закрывая дверь за собой. Джанет ослабила повод.
— Вперед! — скомандовала. она. — Вперед, Герцог, вперед!
Когда пес прыгнул, дверь захлопнулась, потом распахнулась, и пес ринулся внутрь, его хозяйка — за ним. Дверь в маленькую мастерскую тоже захлопнулась, но в ту же секунду пес открыл ее лапами и с ворчаньем ворвался туда. Джанет вошла внутрь с фонариком и услышала безумный крик мужчины:
— Убери его от меня — убери его от меня — скорее!
Огромные лапы дoга вдавились в плечи мужчины, прижав его к верстаку, в то время как пес пытался достать его горло.
— Фу, Герцог, фу!.
Каким-то чудом Джанет поймала свободный конец поводка, намотала его на руку с возможной силой и потащила пса за собой.
Она вывела его в сарай, привязала поводок к крючку на стене и вернулась в мастерскую. Там, тяжело опустившись на скамью, с накинутым на плечи пальто, сидел Пит Райэрли, ее муж. Обычно красивое, его лицо осунулось за недели, которые прошли с тех пор, как она его видела. Оно было скорее желтым, нежели загорелым на флоридском солнце. Его вынужденная улыбка стала нервной гримасой,