Полуночное солнце

Кэмпбелл Рэмси Дж.

Бен смотрел в окно, пока жиденький солнечный свет не разлился по горным хребтам и не был подхвачен лесом. Услышав, как дети закопошились этажом ниже, он проскользнул обратно в кровать. От звука их голосов он почувствовал себя почему-то куда менее бодрым, чем был, предаваясь размышлениям за письменным столом, таким вялым он и остался, когда Эллен проснулась и прижалась к нему, когда Маргарет с Джонни своими детскими голосами оживили весь дом, когда все по очереди умывались и готовились к прогулке перед воскресным обедом.

Солнце, маленькое, словно монета, и как будто выгоревшее от собственного жара, низко висело в пронзительно-синем небе. Осень приглушила

яркие краски вересковых пустошей по другую сторону железной дороги, и не только растительность, но и дома Старгрейва, подобно хамелеонам, норовили слиться по цвету с древним известняком. Как только Бен открыл новую калитку в садовой стене, деревья затанцевали под первым порывом ветра, принесшим с собой аромат сосновой хвои. Услышав шепот деревьев, Бен ощутил, что у него с ними общая тайна. Но тут залаяла собака, и он со вздохом повернул голову посмотреть.

Это лаял доберман миссис Дейнти. Эдна Дейнти возглавляла в Старгрейве почтовое отделение, коренастая мускулистая женщина с рыжими волосами, уже начавшими седеть. Она рывками поднималась по грунтовой дороге, то и дело откидываясь назад всем телом, чтобы дернуть поводок Голиафа.

– Не тяни, не тяни!

– Отличный день для пробежки, миссис Дейнти, – заметил Бен, не выходя из-за садовой стены.

– Голли! – выкрикнула она, и пес остановился, свесив язык. – Вот тут вы пальцем в точку, – согласилась Эдна.

– В лес идете?

– Наверху для меня сегодня слишком ветрено. И ветер нехороший, – прибавила она со значением, а в следующий миг едва не упала лицом вниз, когда пес рванул поводок. – Прошу прощения, что так плохо стою на ногах, но вы же знаете этих старых собак.

– Обучению не поддаются?

Она пристально поглядела на Бена, явно подозревая какой-то подвох, и понеслась дальше, увлекаемая своим доберманом. Ее голос разнесся по дороге, затихая:

– Голли, не тяни!

Бен придержал калитку, пропуская своих домочадцев.

– Раз уж они собираются гулять в лесу, я хочу пойти на вересковые пустоши.

На лице Джонни отразилось разочарование, и он спросил Эллен:

– Когда мы проложим в лесу новые дорожки?

– Лучше спроси у папы. Это он у нас первопроходец.

– В этом году уже все, Джонни, новых не будет.

– Но ведь у нас получились такие короткие маршруты, – негодующе вставила Маргарет.

– Впереди у нас еще много летних каникул, Пегги. Между прочим, тебе не хотелось бы оставить хотя бы некоторые уголки леса только для нас самих?

– Кроме того, – обратилась к детям Эллен, – у вас не будет времени прокладывать новые дорожки, если вы хотите участвовать в рождественской постановке, а еще по четвергам ходить со Стефаном и Рамоной на кружок, и каждую пятницу ездить в Ричмонд на плавание, и помогать мне ухаживать за садом…

– И играть со всеми вашими новыми друзьями, – прибавил Бен, возглавляя шествие вдоль дороги. Их разговоры о лесе лишь усугубили его собственное разочарование, однако на сегодня с него было достаточно миссис Дейнти с ее, судя по всему, неистощимым запасом исковерканных поговорок. – Это же просто слова, – пробурчал он себе под нос, переводя детей через шоссе и всматриваясь в полосу встречного движения.

Они никого не встретили, пока не подошли к газетному киоску. Целое лето Старгрейв осаждали туристы, приезжавшие из Лидса, чтобы бродить по вересковым пустошам, и весь сезон номера в гостинице и десятки частных домов, предлагавших ночлег и завтрак, были нарасхват. Теперь же на скале над городом они увидели всего трех альпинистов, двое были в ярко-оранжевой одежде, третий –

в синей, не уступавшей цветом небу, и все поднимались так медленно, что казались примерзшими к камням.

Почти все обитатели Старгрейва сидели по домам. Проходя мимо ряда окон, Бен видел на экранах телевизоров последовательные кадры какой-то космической баталии, словно читал комиксы. Со стороны школы доносилось металлическое звяканье качелей. Один из одноклассников Джонни бежал от газетного киоска с воскресной газетой, и она хлопала у него в руке. Информационный центр для туристов, устроенный в бывшем вокзале, до сих был открыт; Салли Квик [7] – ее фамилия всегда казалась Бену побуждением к действию, – все лето выставлявшая картины Эллен в своем центре, помахала им через стекло. На другой стороне пустынной площади, рядом с риелторской конторой, старый мистер Вестминстер выпалывал в палисаднике сорняки, мстительно хмыкая каждый раз, когда очередной корень выдергивался из почвы. Этот старик частенько проезжал по улицам Старгрейва на своем проржавевшем «остине» и орал: «Бэ, бэ», – на каждого, кто переходил улицу перед ним.

7

Quick – фамилию Салли можно воспринимать как приказ: «Быстрее!»

– Эй, кто-нибудь, почешите мне спину, – приветствовал он Стерлингов, затем, издав оханье, похожее на стон, нажал на вилы, вгоняя их в землю.

– Спорим, я первая добегу до верха, – бросила Маргарет Джонни, как только они перебрались по приступку через стену. Оба помчались по заросшей травой тропинке в сторону утесов, на которых так и застыли недвижно три жука: два оранжевых и один синий. Пустошь волновалась под ветром, кустики утесника, вереска и бесконечные кочки травы перемежались камнями, покрытыми мхом и лишайниками, и когда ветер, Бен явственно это услышал, унесся в лес, все мрачные краски вересковой пустоши как будто вспыхнули ярче. Эллен стиснула его руку, словно увидев то же, что видел он.

– Честное слово, самое лучшее, что мы сделали в жизни, – поженились, завели детей и переехали сюда.

– Хорошо, очень рад, – отозвался Бен, которому показалось, что она прервала его мысль, готовую вот-вот родиться.

– Ты не согласен?

– Не могу представить себе жизни в другом месте. – И чтобы хоть как-то поддержать ее радостное настроение, прибавил: – И с кем-то другим.

– Надеюсь, что так. Эта часть твоего воображения полностью занята мною. – Она приставила руки ко рту рупором. – Поднимайтесь осторожнее, – прокричала она детям, но ветер отнес ее слова назад. – Не поднимайтесь без меня, – крикнула она и побежала их догонять.

Бен наблюдал, как она берет детей за руки и они втроем уходят в небо – три фигурки становились все меньше и меньше на фоне сияющего вереска, и его захлестнула волна любви и радости за них. Никогда еще дети не ходили в школу с такой охотой, а почерк Джонни и орфография Маргарет заметно улучшились. В последних картинах Эллен проглядывала какая-то новая решимость, сочетавшаяся с ее прежней чувственностью, и она даже вступила в отряд спасателей, возглавляемый Салли Квик. Что до самого Бена, ему уже казалось, что вся его жизнь между побегом из теткиного дома и окончательным возвращением в Старгрейв была всего-навсего затянувшейся интерлюдией, большую часть которой ему приходилось напрягаться, чтобы что-то вспомнить. Единственная беда – он не мог писать.